— Теперь ты хочешь, чтобы похвалили тебя? — рассмеялась я.
— Я бы не возражал, — ничуть не обидевшись на смех, коврик ласково поглаживал шарфик.
— А против такого подарка тоже не будешь возражать?
— Подарка? — от неожиданности коврик плюхнулся на пол. — Какого подарка? Мне?!
— Тебе, — я протянула руку, и шарфик опустился вниз, так, чтобы дух снова мог его погладить. — А подарок вот этот.
— А… — коврик задумался, потянул шарфик, накинул его поверх себя и с грустью посмотрел на меня. — А как мне его носить?
Он и так крутил его, и этак, и все ему что-то не нравилось. И он ворчал и расстраивался, что такой подарок красивый и пушистый, а вроде как и ни к чему. И что же теперь, чужим отдавать? А ему, может быть, первый раз что-то подарили, ну окромя папки и мамки. Те дарили, но чтобы кто-то другой, просто так… И что делать? Как дальше жить?
— Аль, а что, если ты временно сменишь коврик на шарфик?
— Как это?! — на меня удивленно взглянули два зеленых блюдца.
— Ты же можешь перемещаться?
— Ну… да, — он покрутил шарфик, присматриваясь к нему, осмотрел себя. — Но здесь как-то привычней.
— Коврик никто не собирается отбирать. Захочешь — вернешься. Не захочешь — буду носить не волшебный, а простой белый шарфик.
У меня давно возникла идея, что если дух может свободно перемещаться от нас к папке, то он так же свободно может переместиться из коврика в нечто другое. Вероятно, коврик был удобен тем, что теплый. На ярмарке у меня появилась мысль связать шарфик и предложить духу переместиться в него: во-первых, в нем тоже тепло, а во-вторых, гораздо удобней. Сегодняшний ветерок явственно дал понять, что осень устала притворяться летом, так что на прогулке шарф будет смотреться уместно. Закрутила на шее, и все, и не холодно, и руки свободны.
— Ну-у, этот шарфик простым точно не назовешь, — дух задумчиво покрутил подарок. — Вот я тебе говорю же…
— Говоришь, — согласилась я.
— Ладно! — он решительно взглянул на меня. — Попробую!
А через секунду коврик мягко опустился на пол, а шарфик взлетел.
— Ух ты! — послышалось из него хихиканье, шарфик свернулся вопросительным знаком и взглянул на коврик сверху вниз. — Хех!
Шарфик сложился, изобразив крылья белой птицы, и замахал ими, поднимаясь к потолку.
— Прикольно! — снова хихикнув, он белым голубем подлетел к Харди, покружился над ним и подлетел ко мне. — А что, мне нравится! И никто не будет знать, что я — это я. Наверное, даже папка в первый момент обманется! Ой, вот это я тебе говорю, будет весело! Тайна! Я — белая тайна!
Он кружил над моей головой, изображая облачко, но вдруг дверь открылась, и облачко плюхнулось мне на голову. Куда попало, туда и плюхнулось, прикрыв макушку и половинками — оба глаза, но хорошо, что падение было легким, и я обойдусь без украшения в виде синяков.
— О, — послышался голос Блэма, — Иванна, а что это у тебя? Новая шапка? Какая-то она нелепая, у нас такое вроде бы не продают.
Послышались шаги, и дух вцепился в меня с таким рвением, словно Блэм собирался забрать шарфик и примерить. Мне удалось слегка спихнуть белую вязку с одного глаза и взглянуть на мужчину, с интересом рассматривающего мою голову.
— Странная мода в вашем мире, — он прошелся взглядом по моим брюкам в полосочку, которые отметил еще утром, и вернулся к шарфику. — Мой совет: купи на пару размеров меньше. Глаза должна закрывать не шапка, а специальная повязка. Да и то не днем, а ночью. Да и то, там, где светло, а здесь ведь пещера, окон нет, так что мой совет: можно просто не трогать магические светлячки.
— Мой совет, — послышался голос Харди, — не лезь не в свое дело, Блэм, а то Иванна свяжет тебе то, что должно закрывать рот.
— Что?! — не впечатлившись угрозой, изумился тот. — Она это безобраз… вот это вот еще и сама связала?!
— Представь себе, — все-таки отодрав от себя шарфик, оставила его на шее. — Водятся за мной такие таланты.
— Да уж, таланты… А брюки ты случайно не сама себе сшила?!
— Понимаю твое желание принять нашу моду за исключительно мой дурной вкус и кривые руки, но нет, — разочаровала мужчину.
Он еще раз взглянул на меня, заметил, что теперь я смотрю на него двумя глазами и снисходительно оценил: видимо, все же, не хотел портить отношений с братом.
— Что ж, как шарфик это выглядит вполне симпатично.
— Это и есть шарфик, — отбил неловкий комплимент Харди. — Ты по делу или так, поболтать не с кем?
— По делу, — мужчина притворился обиженным, что его заподозрили в праздных шатаниях по пещере. — У меня пропала книга, которую я недавно купил — ты не видел? И еще, ты ничего на обед не готовил? Ужасно хочется есть.
— Что за книга? — спросил Харди и многозначительно посмотрел на шарфик.
— «Леший с тобой» — с такой, симпатичной девушкой на обложке. Она у тебя?
Пока Харди делал вид, что задумался, шарфик, тихо ойкнув, осторожно потянулся к книге, которая лежала на полу, прикрытая ковриков. Подцепил ее, подтянул вверх, положил на кресло и улегся сверху клубком, скрыв все следы.
— Нет, — заметив эти манипуляции, честно ответил Харди.
Блэм с секунду смотрел на него, потом кивнул. Видимо, уловил, что не лжет.
— А обед?
— Тоже нет.
— Ясно. А у тебя так хорошо получалось готовить… Когда уже вернутся девушки, желающие угодить голодному сыну лэрда? Наверное, от голода и не дождусь их! — Он вздохнул, оглянулся на меня и ткнул пальцем в скрученный шарф. — А теперь это похоже на кучку…
— Блэм!
Он притворно вздрогнул от окрика брата и задом начал пятиться к двери.
— Ухожу-ухожу. На радость вам, даже улетаю. Туда, где покормят. Туда, откуда не выгонят, пока у меня есть деньги. Все! До поздней ночи!
Он вышел за дверь, но прикрыл ее неплотно, так что был слышен громкий всхлип. Не дождавшись утешений и заверений, что сейчас будет ему и книга, и ужин, какой хочет, лишь бы не уходил, он тяжко вздохнул и зашагал из пещеры.
— И куда он? — отсмеявшись, спросила я.
— В кафе. Хочешь — как-нибудь слетаем?
— Нет. Ты все равно есть не будешь.
— Я — да, но ты…
— Нет.
— Какая строгая! — восхитился Харди и поманил меня пальцем.
Я удивленно приподняла бровь, а он с улыбкой поманил снова и добавил:
— Не пожалеешь.
— Вы меня отвлекаете! — подхватив книгу, шарфик взлетел вверх, вылетел из комнаты и предусмотрительно плотно прикрыл за собой дверь.
А я поднялась с кресла и направилась к мужчине, который заманивал к себе с таким обещанием в темно-синих глазах, что не было сил отказаться…
— Спасибо, — шепнул он, когда документы были отложены в сторону, а я легла рядом с ним, вдыхая так близко запах дождя.
— За что? — прижалась еще чуточку ближе, позволяя обнять себя, заглянуть в глаза.
— За то, что рискнула и пришла в этот мир. За то, что ты меня ждешь. За то, что думаешь над тем, чтобы остаться. За то, что подарила мне новый повод просыпаться каждое утро.
Его пальцы нежно перебирали мои короткие пряди, и я, пожалуй, впервые пожалела, что когда-то давно срезала длинные волосы. Невинная ласка была очень приятна. А перевернувшись и нависнув над мужчиной, который с нескрываемым желанием смотрел на меня, я пожелала об этом дважды. Потому что когда я склонялась за поцелуем, мои волосы могли затронуть его лицо, погладить, но…
Что ж, я сделаю это губами. Поглажу скулы, подбородок, виски, медленно пробегусь по лбу и вернусь к чуть приоткрытым устам. Чувственные, ждущие, они искали и хотели только меня, а я…
А я была рада найтись, открыться под натиском, который последовал, и отдать ведущую роль.
Он — мужчина. Он — лидер. Он — доминант.
Перевернув меня на спину, он не доказывал, не утверждался, а просто напомнил об этом. Губами, которые впитывали в себя стоны и поцелуи. Руками, которые блуждали по моему телу. Дыханием, которое сплеталось с моим и сближало, казалось, сильнее прикосновений.
Я отчетливо помню момент, когда мои брюки были небрежно откинуты на пол, но когда он соблазнительно улыбнулся и опустил вниз длинные пальцы… когда погладил ими…
Мир покачнулся и рухнул.
Я задохнулась, прикосновения казались огненной лавой, которую едва сдерживало тонкое кружево. Как долго я продержусь в этом танце у грани? Как долго смогу не упасть? Я не слышала биения сердца, я боялась, что упаду в пустоту без возврата и я задыхалась от нежности и нереальности происходящего.
— Дыши, — приказал он, удерживая мой взгляд. — Дыши, иначе я не сдержусь. Ты сводишь с ума. Твои губы искусаны, твоя плоть такая горячая, что я хочу погрузиться внутрь. Твое дыхание обволакивает, как сладкая паутина, в твоих зрачках отражаюсь я. Дыши, Иванна! Твои хрипы сводят меня с ума. Дыши! Вот так. Умница… Вот так, моя девочка…
Он требовал подчинения даже тогда, когда я не могла себя контролировать. Но я попыталась. Глубокий вдох, выдох, за время которых он, наблюдая, медленно водил пальцем вокруг, а потом улыбнулся и, убрав кружево в сторону, проник внутрь.
— Хотя бы так, но внутри тебя, — страстный шепот, от которого я вновь начала задыхаться и хватать воздух рывками. — Дыши, милая, это только начало!
Начало?
В глазах потемнело, ресницы стали свинцовыми, но как только я поддалась соблазну нырнуть в темноту, мое ухо лизнул горячий язык и обдал жаркий шепот.
— Открой глаза, — последовал новый приказ. — Смотри на меня. И дыши. Это важно. Хочу, чтобы ты усвоила, чтобы смирилась… Твое дыхание — это я. Никто больше. Только я, Иванна. Смотри на меня! Запоминай! Чувствуй! Я!
К его пальцу, который уверенно вел себя внутри меня, присоединился второй, а потом и третий. Я изогнулась, резко выдохнула и открыла глаза, как он требовал. Я не выдержу больше!
— Выдержишь. Когда я войду в тебя. Ты очень узкая, но я все равно буду внутри тебя. Здесь, где ты ждешь, — его пальцы нежно погладили меня изнутри и снова набрали ритм. Четвертый палец попытался войти, но, передумав, закружил над пульсирующей точкой, а потом из меня выскользнули все пальцы и я недовольно всхлипнула.