— Вообще-то, фены не чинят, — сказала Роуз, — а покупают другой. Стоит пятнадцать фунтов или около того. Но это слишком просто для нас.
Джерри не мог ее услышать — она была в кухне, одетая для выхода. Шарлотта знала, куда направляется Роуз.
Джерри была необходима однообразная, размеренная жизнь. Конечно, у многих людей есть ритуалы. Шарлотта и сама накопила их к старости. Но Джерри соблюдал свои неукоснительно. Он выводил машину из гаража ровно в семь тридцать утра, перед тем как идти спать, всегда клал портфель и ключи от машины на столик в холле. Джерри знал, что будет есть на завтрак в тот или иной день, отмечал интересные передачи в программке на неделю за чашкой кофе в субботу утром. Какой угодно сбой, любое отклонение от нормы заставили бы его волноваться. Шарлотта знала, что ее присутствие в доме — тоже в каком-то смысле нарушение привычного распорядка. Она была благодарна Джерри за то, что он изо всех сил старался не показывать своего недовольства. Зять пытался найти тему для разговора, открывал перед ней дверь и пододвигал стул. Фен, починкой которого он занимался, принадлежал Шарлотте. Она предъявила его со спокойным удовлетворением, зная, что Джерри ухватится за такое дело.
— Этот фен осчастливит его на несколько часов, — сказала Роуз, придирчиво разглядывая себя в кухонном зеркале.
Она прошла в гостиную, где сидел Джерри, осчастливленный феном. Шарлотта мыла посуду после ланча — теперь ей позволялось делать кое-что по дому — и слышала, как они разговаривают.
— Я ушла, — сказала Роуз.
Джерри что-то промычал, видимо целиком поглощенный своим занятием, а через несколько секунд, как бы вдогонку, спросил:
— В супермаркет?
— Нет, я сегодня добрая самаритянка. Сопровождаю маминого ученика в магазин. Я тебе рассказывала.
Опять мычание. Фен требовал полной сосредоточенности.
Роуз на секунду задержалась в прихожей.
— Пока, мама.
Входная дверь закрылась.
Шарлотта вытерла руки и пошла предложить Джерри чашку кофе. Несколько шагов она могла теперь сделать и без костылей. Большая победа.
Джерри отказался от кофе и вообще был какой-то потухший.
— Боюсь, с этой штукой ничего нельзя сделать, — сказал он. — Нагревательный элемент вышел из строя. Тут уж ничего не поделаешь.
— Не волнуйся. Спасибо, что попробовал.
— Я был уверен, что смогу его починить. Не люблю проигрывать.
— Тем более какому-то фену, — улыбнулась Шарлотта. — Противная штуковина. Дай-ка я освобожу тебя от нее.
Она поняла, что день для Джерри испорчен. Сражение с феном должно было занять гораздо больше времени, но закончиться полной и сокрушительной победой. Шарлотта подумала о своем Томе, который разве только перегоревшую лампочку умел ввернуть. Дом у них буквально распадался на части, и каждый раз будто усмехался, выкидывая очередную штуку: то труба потечет, то замкнет где-нибудь.
Шарлотта засунула фен в чехол и сказала:
— Заметь, Джерри, никаких костылей! Теперь я могу пройти целых десять ярдов, а если ветер попутный, то и все пятнадцать. Оглянуться не успеете, как я съеду. Вы с Роуз были сущими ангелами. И остаетесь.
— Нам это только приятно, — довольно сухо ответил Джерри.
Он вообще не любил проявлять эмоции, к тому же был расстроен неудачей с феном.
Шарлотта продолжала болтать, чтобы разрядить обстановку:
— Подножка судьбы. Вернее, даже пощечина. Да и для вас я стала обузой. — «Боже! — думает она. — Клише на клише и клише погоняет!» — Но теперь недолго. Вон я какая стала прыткая.
Тут он ее удивил:
— Если бы со мной произошло что-то подобное, я бы не смог так держаться. Я точно знаю. Просто развалился бы на части.
Она вдруг подумала, что с Джерри никогда не случалось ничего неблагоприятного. Разве что неправильно прорезавшийся зуб мудрости да небольшое ДТП, единственным последствием которого стали препирательства со страховой компанией.
— Возможно, ты ошибаешься, Джерри. Все мы, когда что-то случается… не становимся сильнее и учимся держать удар — просто приспосабливаемся. У нас нет другого выхода.
Джерри упрямо нагнул голову, что означало, что он не согласен.
— Мне всегда было очень тяжело принять что-то неожиданное.
— Знаю, — ответила Шарлотта, удивляясь собственной откровенности.
Джерри пристально посмотрел на нее. У него было суровое лицо, он всегда казался хмурым. Но теперь в его глазах она разглядела нечто совсем другое — пожалуй, тщательно скрываемую уязвимость. Потом зять перевел взгляд на ее сломанное бедро.
— Да уж, — вздохнула она. — Просто вам повезло немного больше, чем мне.
Она подумала, что Джерри, наверное, из тех людей, которые мучительно боятся смерти. Сама мысль о ней, если ее додумать до конца, может довести их до безумия. Ее-то страшила не сама смерть, а период непосредственно перед ней.
«Как мало я знаю Джерри, — подумала Шарлотта. — После стольких-то лет знакомства. Только самый поверхностный слой — его субботы, пристрастия и антипатии…»
— Повезло, — проговорил он, видимо взвешивая это слово. — Пожалуй, такое не воспринимаешь как везение. Подобное кажется чем-то естественным, нормальным. А когда что-то случается, это кажется…
— Насилием? — предположила Шарлотта.
Он кивнул:
— Да, и, как вы сказали, меня это не коснулось. Нас с Роуз. Я очень сомневаюсь, что смог бы справиться… — сухо усмехнулся он.
— Может быть, ты бы сам себя удивил, — сказала она. — Так бывает с людьми.
— Надеюсь, что вы правы.
Она чувствовала, что щелочка в душе, которую Джерри приоткрыл для нее, вот-вот закроется.
— Можно воспринимать это как вызов судьбы, а можно как насилие. Правда, в мои годы я уже не очень поддаюсь на подначки. В молодости — да, хотелось испытать, на что способна. Я радовалась трудностям, а Том просто сам нарывался на них.
— Да, помню. Мне всегда казалось, что он… лезет на рожон. Я завидовал, что он способен на это.
— Правда?
Боже мой, она бы ни за что не подумала.
— Я бы не хотел показаться грубым…
— Знаю.
— Но вот когда он перешел работать в ту школу…
Она кивнула. Джерри говорил о школе в старой части города, которую Том принял, надеясь, что его энергия и мастерство смогут избавить ее от репутации отстающей. У него получилось!
— Я восхищался Томом, — сказал Джерри. — Наверно, он и не знал об этом.
— Думаю, что не догадывался. Если бы ты как-то проявил это… Сказал бы об этом ему как-нибудь. Том считал тебя… довольно закрытым человеком. Но, должно быть, и ты не знал об этом.
— Иногда мне казалось, что Том, пожалуй, невысокого обо мне мнения. — Джерри опять суховато усмехнулся.
— Нет… Нет, ты не должен так думать.
— Нам очень пригодились бы люди вроде Тома там, где я работаю. К сожалению, служба в местной администрации не очень привлекает таких.
«Она хороша для таких, как я», — эта невысказанная фраза повисла между ними.
Джерри встал:
— Что ж, мне пора к машине. Надо заменить масло в двигателе. Вам ничего не нужно?
Шарлотта отрицательно покачала головой. Она слышала, как скрипит от его шагов гравий садовой дорожки. Машина ждет хозяина, и он доведет ее до совершенства. Шарлотта про себя поблагодарила сломавшийся фен за то, что ей вдруг открылся Джерри, которого она раньше не знала.
Роуз сняла с вешалки зеленый жакет, надела его, поправила плечики, застегнула пуговицы.
— Вы уверены, что у нее такой же размер, как у меня?
— Немного меньше, — сказал Антон. — Не сильно. Может быть, немного короче тоже.
— А цвет? Ей нравится зеленый?
— Я думаю.
Роуз отложила жакет:
— Вообще-то, мне не очень нравится. Материал жестковат.
Она перебрала вещи на вешалке и остановилась на мягком сером вязаном жакете.
— Ага, вот об этом можно подумать. — Она примерила. — По-моему, очень мило. Моей маме понравилось бы. Да и я бы такой носила.
— Серый — нехорошо для старой леди. Мрачно. Нет?
— Не обязательно. Мы могли бы подобрать к жакету яркий шарф. Как вы думаете?
Антон развел руками. Они уже перерыли весь магазин. Продавцы смотрели на Роуз с уважением. Сразу видно — разборчивые покупатели.
— Если вам нравится, и мне нравится. На вас очень мило.
Роуз показала ему ярлычок с ценой:
— Ничего? Он не дешевый — зато хорошего качества.
— Отлично.
Покупка состоялась, жакет завернули в тонкую бумагу и положили в огромный пакет с логотипом магазина.
Антон погладил его блестящий бок:
— Его я тоже пошлю. Ей понравится — ходить за покупками.
Уже выйдя на улицу, Роуз остановилась:
— Нам нужен шарф, но здесь их не продают. В магазинах «Маркс & Спенсер» хороший выбор, но ни одного поблизости.
— Зато есть «Старбакс», — сказал Антон. — Я мог бы купить кофе. Для благодарности. Пожалуйста!
Они уселись за столиком в «Старбаксе», Роуз — с маленьким капучино, Антон взял себе фрапучино с шоколадным кремом.
— С едой я как ребенок, — улыбнулся он. — Хочу все попробовать.
— Тогда вы могли бы пойти вразнос и взять еще и маффин с яблоком и корицей.
— Разнос?..
— Простите ради бога! Вы очень хорошо говорите по-английски, поэтому я иногда забываю, что некоторые выражения вам незнакомы.
— Ну и прекрасно! — возразил он. — Таким способом я учусь. Теперь скажу мастеру на стройке: «Я пойду вразнос и перетаскаю все эти кирпичи». Но думаю, маффин с яблоком и корицей — это слишком много.
— Это чересчур, — согласилась Роуз. — Кстати, вот вам еще словечко.
— Ага. Скажу начальнику участка: «Сделать все сегодня — это чересчур». Хорошо. На стройке я слышу плохой язык. Я теперь умею говорить плохие слова на четырех или пяти языках. Моя мама… Ей это совсем не понравится. — Он улыбнулся. — Ей не нравится, что я на стройке. Но я сказал, что это только на короткое время, пока я не стану большим человеком в бухгалтерской фирме. — И добавил, уже серьезно: — Пока не научусь хорошо читать.