— Бракосочетание.
Она уставилась на него, в эти стеклянные глаза.
— Что?!
— Мы поженимся, завтра. — Тон был безапелляционным. Можно было подумать, что Слейд назначал визит к зубному врачу. — В полдень.
Она ждала, что он засмеется, и, не дождавшись, выдавила из себя какой-то лающий звук.
— Ты спятил!
Он схватил ее за руку, когда она уже собралась развернуться и уйти, и привлек к себе снова.
— Это единственно возможный вариант, — холодно объявил он. — У моего сына будут отец и мать.
— Нет, я никогда не соглашусь…
— А тебя никто не спрашивает, это приказ. — Он сжал ей руку. — И ты будешь ему хорошей матерью, а мне верной женой. Так что соглашайся, или я заберу его у тебя. — Он впился в нее взглядом. — Если дойдет до того, что у него будет только один родитель, им буду я. Я могу сделать это, милочка, не советую недооценивать меня.
Это было правдой. Лара знала: Слейд способен разрушить ее жизнь, если все будет не так, как он захочет.
— Я ненавижу тебя, — процедила она. Слезы ярости брызнули у нее из глаз и покатились по лицу. — Я ненавижу тебя, Слейд, и всегда буду ненавидеть…
— Ненавидь, — сказал он, сжимая в ладонях ее лицо, мне наплевать. Мне нужен мой сын. — Он вдохнул. — И ты в моей постели, ночью.
— Нет, — сказала она, — Слейд, нет… — Но он уже не слушал. Он целовал ее, впивался ей в губы. Лара стонала, сначала от отчаяния, а потом от ненависти к себе, когда она ответила на этот поцелуй.
Глава 8
Некоторые женщины мечтают о свадьбе. Только не Лара. Она никогда не теряла времени на размышления о том, каково это — быть невестой. Зачем, если она знала, что такое брак? Убийственная злоба отца, надрывающие душу слезы матери и слепое подчинение любому его приказу, вплоть до того летнего вечера, когда он вышел за дверь и уже не вернулся.
Теперь такая же жизнь была у ее сестры. Как будто она ничего не вынесла из их прошлого. Эмили оказалась в той же ловушке, измотанная, полностью зависящая от мужчины.
Лара поклялась, что с ней такого никогда не случится. Она усердно училась и стала финансово независимой. Она заполнила свою жизнь тем, что любила: путешествиями, музыкой, книгами, а когда в душе вдруг образовалась пустота, она поняла, что это не из-за отсутствия мужчины, отнюдь.
Ей нужен был ребенок. Ее Майкл.
Она выбрала Слейда в отцы своему ребенку по причинам, которые ей казались вполне логичными: он отлично выглядел, был явно здоров, умен и не из тех, от кого потом не отвяжешься. Все это вписывалось в ее планы, и если он возбудил ее так, как ни один мужчина прежде… что же, еще один плюс в его пользу.
Ну и дурака же она сваляла.
Внешность, здоровье, ум, сексуальная привлекательность. Она все просчитала, будто это был список покупок. Но у Слейда оказалось еще одно качество, оно проявилось еще в Денвере, и она легкомысленно не учла его.
Слейд Бэрон был самым упрямым мужчиной, которого она знала.
Если он чего-то хотел, то просто брал, и можно было только пожалеть того, кто окажется на его пути.
Сейчас ему был нужен Майкл, и он намеревался немедленно удовлетворить эту свою потребность.
Лара отказывалась верить в этот бред. Всю ночь она твердила себе, что то, что случилось на стоянке, было простой демонстрацией мужской силы… но в восемь утра раздался звонок, она открыла дверь и увидела его на пороге.
— Ты не можешь сделать этого со мной, Слейд, — были ее первые слова.
— Ни «доброе утро, Слейд», ни «рада тебя видеть, Слейд», а только «ты не можешь сделать этого со мной, Слейд», — усмехнулся он. — Я уже сделал, сладкая. — Голос у него стал холоден. — Доббс ждет нас в… — он взглянул на часы, — примерно через час.
— Ты говорил с мистером Доббсом? — Она почувствовала, как отчаяние перерастает в ярость. — Это моя жизнь, черт тебя подери! У тебя нет никакого права…
— У меня есть все права. — Он скользнул взглядом по ее лицу, задержался на губах и остановился на глазах. — Хочешь, чтобы я это доказал?
Лара пристально смотрела на него. Что означают эти угрозы? Что следующая встреча будет в суде? Или он снова лишит ее способности к сопротивлению, впившись губами ей в рот?
— Я ненавижу тебя, — произнесла она дрожащим голосом. — Слышишь, Слейд? Не-на-ви-жу! Ты можешь корчить из себя бога, играть моей жизнью и жизнью моего сына, но ты не сможешь изменить мои чувства. Я ненавижу тебя и всегда буду ненавидеть.
Что-то темное и опасное сверкнуло у него в глазах, но он ответил с бесстрастным спокойствием, что еще больше напугало ее:
— Ты собрала вещи?
— Вещи? Нет. — Сердце у нее бешено колотилось. — Мы не обсуждали…
— Неважно. — Он пошел в комнату. — Я хочу, чтобы было так…
— Ты хочешь! — Она кинулась за ним, когда он направился в комнату Майкла. — Ты не смеешь…
Она остановилась. Майкл стоял и цеплялся за края кроватки, неуверенно покачиваясь и глядя на Слейда большими круглыми глазами.
— Эй, привет! — мягко произнес Слейд. — Привет, Майки.
— Его зовут Майкл. И он боится чужих. Ты можешь просто…
Но он уже взял Майкла из кроватки, и ее сын, ее обожаемый, самый дорогой маленький мальчик смотрел на лицо, которое было взрослой версией его, и улыбался.
— Хай, Майк, — прошептал Слейд. Ребенок положил пухлую ручку на его рот, и Слейд поцеловал ее, вдыхая сладкий детский запах.
Он с трудом сглатывал, в горле образовался ком величиной с теннисный мяч. «Мой сын, — думал Слейд. — Моя плоть и кровь».
Он повернулся на приглушенный звук и увидел — Пару: она прижала пальцы к губам и широко раскрыла глаза, полные слез. Он подумал, что она похожа на человека, который потерял все, и ему даже стало жалко ее, но потом он вспомнил, что она отняла у него месяцы жизни его сына, которые могли превратиться в годы, если бы Майкл рос без отца, и жалость ушла.
— Если тебе здесь что-нибудь нужно, — сказал он холодно, — возьми сейчас.
— Я не… — голос у нее дрожал, — я не понимаю.
— И собери все, что может понадобиться моему сыну.
— Он мой сын! Мой, Слейд! Я хотела его, я дала ему жизнь, я воспитывала его без твоей помощи…
— Делай это, и быстро. Нужно многое успеть до часа. Лара уставилась на него.
— Что?
— Сначала встреча с Доббсом. А в полдень — регистрация…
— Нет, — замотала головой Лара, — нет!
— ..и, — закончил он так, будто она онемела, — самолет улетает в час.
— Самолет? — Лара обхватила себя руками, точно это могло унять дрожь. — Выслушай меня, Слейд, ты должен быть разумным. Мне… мне надо жить здесь. Дом…
— Твоя миссис Краусс ждет в такси внизу. Она согласилась посидеть с моим сыном, пока мы будем встречаться с Доббсом и оформлять процедуру.
— Как ты узнал про нее? Ты шпионил за мной?
— Ты можешь сдать дом или продать его. Ты сюда не вернешься.
— Ты шпионил!
— Я собирал информацию, сладкая. Ее легко достать, если тебе действительно нужно.
Последняя фраза таила двойной смысл, но Лара проигнорировала это. Сейчас главное было — заставить его наконец услышать ее.
— Слейд, послушай меня! Подумай, что ты делаешь. Ты просишь меня бросить все — работу, карьеру…
— Я не прошу, я приказываю. — Он криво усмехнулся. — Тебе нужна карьера? Ну, так у тебя она есть. Ты будешь матерью и женой и, черт возьми, сделаешь все, чтобы преуспеть в этом!
Она отшатнулась, когда он стал приближаться к ней. Слейд убеждал себя, что все продвигается отлично, все так, как должно быть. Черт, после того, что она с ним сделала, она это…
Но этот страх у нее в глазах, отчаяние… У него было тяжело на сердце, когда он выносил сына из дома.
В девять Лара стояла рядом со Слейдом в офисе Эдвина Доббса. Стальная рука Слейда держала ее за плечи, когда он объяснял, что они страстно влюбились друг в друга практически с первого взгляда. Слейд улыбался, когда нес весь этот бред, и Лара ждала, что ее начальник рассмеется.
Но тот тоже улыбался.
— Я знаю, деловые люди не поощряют романтики, но я сентиментален, — ответил Доббс. — И я, хотя и удивлен, очень за вас рад.
— Мы тоже, — сказал Слейд, сжимая объятия. Лара чувствовала, как каждый его палец предостерегающе впивается ей в плечо. — Не так ли, дорогая?
Уж не думает ли он, что она станет помогать ему? Ни за что! Сам затеял это шоу, пусть сам с ним и разбирается.
— И вы женитесь немедленно? — Доббс засмеялся, покачал головой, как будто не веря. — Когда же все это произошло?
— Кто способен точно уловить момент, когда мужчина и женщина влюбляются друг в друга, Эдвин? — Голос звучал радостно, но боль от сдавивших плечо пальцев становилась невыносимой. — Лара собиралась сказать вам все сама, но я подумал, что вы предпочтете услышать новость от нас обоих.
— Вам повезло, Слейд, — сказал Доббс, как будто Лары здесь не было, и захихикал. — А мне нет. Я теряю отличного аудитора.
— Мне очень жаль, мистер Доббс, — сказала Лара. — Я бы хотела, чтобы… чтобы все было иначе.
— Она хочет сказать, — быстро вмешался Слейд, — что она хотела бы уделять вам больше внимания. — Он посмотрел на нее. — Дорогая, я уверен, Эдвин все понимает.
— Если вы настаиваете, — торопливо сказала Лара, я бы могла остаться на пару недель.
— И пропустить свой собственный медовый месяц? Доббс рассмеялся. Слейд тоже. Они оба смотрели на нее так, будто она была слабоумной, и в какой-то момент Ларе показалось, что они сейчас похлопают ее по щеке, эти двое мужчин, распоряжающихся ее жизнью, как будто она к ней не имеет никакого отношения. Все было кончено. Дом был выставлен на продажу.
Она рассчиталась с миссис Краусс. Доббс найдет другого аудитора. Все были довольны, кроме нее. Но что сделает марионетка, которую дергают за веревочки?
Часом позже они стояли во дворце бракосочетания. Миссис Краусс держала на руках Майкла. Церемония заняла меньше пяти минут. Когда было объявлено, что жених может поцеловать невесту, Лара застыла в ожидании.