– Ну все, дорогая, бывай! – и, весело махнув рукой, Вадим исчез за дверью.
А ключи-то не вернул, придется завтра менять замки, – мелькнула единственная здравая мысль на задворках сознания Амалии. И вторая – мог бы девчонок не выгонять, раз все равно решил уйти, как мне сейчас выдержать эту тишину и пустоту?
Да, к счастью, красавица не была столь уж безнадежно наивной и глупенькой, и сразу поняла, что акция была заранее спланирована и подготовлена, необходим был лишь повод. И не исключено, что не вспыли она за крошки, Вадим создал бы сам искусственный предлог для ссоры. В конце концов припомнил что-нибудь старенькое, за год совместной жизни можно найти грязное белье и у более спокойных и идеальных людей. Хотя Амалию Вадим частенько называл идеальной, только в его тоне не было ничего хвалебного, скорее звучало страшным ругательством.
Подумать только! Год! Целый год! Я потратила на этого придурка! Могла бы жить все это время в свое удовольствие, ан нет, пыталась создать семью, свить уютное гнездышко. И все ради чего? Ради того, чтобы меня бросили из-за отсутствия возможности прописки?
Иногда, очень редко в Амалии просыпалась другая девушка, сильная, смелая, резкая на язык и суждения в целом. Но очень скоро, как правило, она угасала, уступая место привычному, удобному для окружающих, своему подобию.
А может и впрямь я в чем-то виновата? Ведь пишут же все умные книжки, что в конфликте всегда участвуют две стороны. Вот правда, чего взъелась из-за этих крошек? Столько раз молча убирала, и в этот бы убрала.
Но сознание упорно твердило – не в крошках дело, совсем не в крошках. И даже не в мехах, драгоценностях и прочей атрибутики меркантильной жизни. Ведь подобными дорогими подарками девушку снабжали любимые родители, да и не много ей надо было. Зимой одна теплая шуба никому не помешает, а что касается украшений, тут уж Амалия была истинной женщиной, а кто добровольно откажется принять в подарок драгоценности? Правильно, никто. Значит все-таки дело было исключительно в прописке, вернее, в ее отсутствии. Но жить с парнем и знать, что он с тобой исключительно лишь из-за того, что штамп регистрации места жительства у вас совпадает, как-то совсем грустно.
Нет, уж лучше быть одной, чем вместе с кем попало. Придумала не я, но истина на сто процентов.
Но несмотря на в общем-то здравые суждения, депрессия и тоска накрыли девушку с головой. Она так много ставила на эти отношения, так надеялась наконец-то создать свою личную пресловутую ячейку общества, что было очень трудно взять и просто принять новое положение вещей. И любви ведь не было, совсем, никакой. Но давление строгого провинциального городка так сильно влияло на девушку, что та даже и не допускала мысли о жизни без мужа.
Родители поддержали как могли, приехали на выходные в гости, надолго они не могли оставить свое хозяйство. Но несмотря на то, что они были заботливы, попытались развеять тоску дочери подарками, та тяготилась их присутствием. Еще бы, нам частенько стыдно и неудобно видеться с людьми, которые оказались правы в своих суждениях и предупреждали нас об этом.
От дружного звонка одноклассниц стало только гаже на душе. В одном был прав Вадим, они по большей части завидовали всю жизнь, зато теперь испытали прямо-таки эйфорию от грустных событий в жизни Амалии, особенно Катя. Слишком у нее самой было все плохо в личной жизни, вот ее нехорошая натура и радовалась, что не одна такая. Лучше бы свои проблемы решала с неработающим пьющим мужем. Ну да это другая история, и вообще не наши дела.
Неожиданно вывела из тоски Амалию добрая Женечка.
– Привет, подруга, как жизнь?
– Нормально. Жень, ты? – с Женей они редко созванивались, потому Амалия и не признала сразу.
– Да, я. Чем занимаешься? Как работа? Что там твои олимпиадники?
– Ой, ты помнишь? – девушка сразу расплылась в улыбке. Про работу она могла говорить часами, но ее редко кто готов был внимательно слушать. – Хорошо. Твои детки как?
– Тоже неплохо, воюем.
Поболтав немного на ничего не значащие темы, Женя наконец обозначила цель звонка.
– Ты там давай, прекращай кукситься, себя небось во всем винишь, не надо, – строго сказала Женя.
– Я, э, не куксюсь, – только и смогла вымолвить Амалия.
– Да конечно, а то тебя плохо знаю. Короче, твой ненаглядный Вадим ушел не от тебя, он ушел к невесте побогаче и к более сговорчивым родителям. Оказывается, он приглянулся одной страшненькой, но богатенькой девице в Н-ске, у ее папы там сеть пекарен по всему городу. Так вот, девица эта очень обеспечена, но очень одинока, а также очень страшна и крайне глуповата, вот твой донжуан мигом и сменил крючок. Ясно? – и не дождавшись ответа подруги, продолжила. – Так что хорош себя корить, твой Вадим подлец еще тот, его банально интересовало твое финансовое благополучие, радуйся, что сейчас ушел. Там, говорят, женишка уже и прописали и даже в ЗАГС сводили заявление подать.
– Э, а ты откуда все это знаешь? – только и смогла выдавить из себя Амалия, абсолютно не зная, как стоит реагировать в подобных случаях на такие новости.
– Катька проболталась. У нее в Н-ске двоюродная сестра живет, соседка той самой наследницы пекарен.
– А мне ничего не сказала, хотя звонила буквально вчера.
– Ну ты же знаешь Катюху, она немного озлоблена на весь мир.
– Ясно.
– Ладно, ты давай, завязывай со страданиями, дело не в тебе и не в твоих душевных качествах, попросту тебе попался мерзавец. Такое встречается сплошь и рядом.
– Ага, спасибо, Женечка, – человек старался, откровенничал со мной, надо хотя бы поблагодарить.
– Да не за что. Ладно, извини, за детьми в сад пора идти, свекровь в очередной раз заявила, что крайне занята своими маникюрами/педикюрами, чтобы забрать внуков, так что все на мне, как обычно
– Хорошо, Жень, еще раз спасибо, – надо будет Женькиным спиногрызам по сувениру привезти, порадовать. Вот только я не помню, сколько им лет. Но раз в сад еще ходят, значит, относительно маленькие, разберусь, куплю по конструктору, это в любом возрасте полезно.
Расчет Евгении оказался верен, новость Амалию приободрила и вывела из депрессии. Нет, конечно, по началу она ее еще сильнее прибила, но разум быстренько вернул свою непутевую хозяйку на поверхность. В итоге Амалия подумала, подумала и решила отныне посвятить всю себя работе, раз в личной жизни такая у нее непруха, то не стоит и время терять. Нужно заниматься тем, что получается хорошо.
Так и потекла жизнь Амалии – дом, работа, работа, дом. Помимо своего кружка ей еще навязали вести кружок по физической культуре, неизвестно почему сам физкультурник отказался, вполне возможно потому, что платили за инициативу сущие копейки, а ответственности было как обычно на полную катушку. Но сам факт, девушке повышенная нагрузка была лишь только на пользу. Окончательно успокоившись, она пришла к выводу, что одной жить в собственной квартире куда как лучше и комфортнее, чем с неблагодарными сожителями, да и действительно, не любовь у них была, и близко не любовь.
Неизвестно, что было бы с жизнью девушки и дальше, скорее всего абсолютно ничего нового, но тут вмешалось провидение. Правда, вмешалось не слишком комфортно, а очень даже волнительно и напрягающе. Но для некоторых личностей по-другому нельзя.
– Ты учительница математики и информатики? Амалия? Как там тебя по отчеству, – однажды утром, когда школа только-только начинала наполняться народом, в класс к Амалии ворвалась женщина средних лет. Одета она была небрежно, словно собиралась впопыхах и забыла снять пижаму. А взгляд горел, да и щеки тоже пылали румянцем.
– Позвольте, Амалия Эдуардовна, и на вы, – ответила девушка строго. – Здесь все же учебное заведение и необходимо оказывать друг другу уважение, – смягчившись, пояснила учительница.
– Я тебе покажу, стерва, я тебе покажу уважение! Учить меня она вздумала! Как чужих мужей уводить из семьи, так это ничего, так это нормально, а я видите ли обратилась к ней недолжным образом, не выказала уважение, – посетительница была в крайне нервном возбуждении, эмоционально размахивала руками и ходила взад-вперед перед столом Амалии, которая так и застыла рядом со своим стулом, не решаясь присесть.
Надо бы попросить тревожную кнопку провести под стол, как я видела во вчерашнем фильме в магазине, ведь она реально может спасти жизни. Ладно я, меня эта сумасшедшая мигом прихлопнет, но дети ведь скоро придут.
– Думаешь, уродилась такой кукольной красоткой, и все, значит, все позволено? – продолжала тем временем женщина. – Ан нет, дорогая. За все в этой жизни нужно платить, а за чужое добро тем более!
– Простите, но я совсем не понимаю, о чем вы? Быть может вы меня с кем-то перепутали? – собрав остатки воли в кулак, девушка попыталась наладить диалог. Да, страшно, да, стоять безмолвной статуей гораздо проще, авось и само пронесет. Но время звонка на первый урок неумолимо приближалось, а дети должны быть защищены.
– Не поняла? – скандалистка опасно придвинулась к девушке и разозлилась ещё сильнее. – Сейчас я тебе объясню наглядно тогда.
И женщина вцепилась в волосы Амалии. Одновременно с этим дверь в класс открылась и в нее хлынул поток веселых старшеклассников. Буквально секундная заминка, и мальчики мигом оценили ситуацию, и уже подскочили спасать свою любимую учительницу. Так что та даже практически не пострадала, повезло, что волосы хорошие, крепкие, моментально их не вырвешь.
– Пустите! Вы не понимаете! Она моего мужа увела, семью разбила!
– Да я ничего такого не делала, ни с кем не общалась, – лепетала испуганная красавица, прижимая журнал 11”Б” к груди, почему-то в состоянии стресса он давал ей небольшое, но чувство защищенности.
– Ни с кем не общалась, не делала, ага, конечно, как же, – продолжала распаляться женщина, и плевать ей было на подростков, собравшихся вокруг.
– Мама! – воскликнул Куйбышев Боря, войдя в кабинет. – Что ты здесь делаешь?
– Справедливость восстанавливаю, сынок.