Во время исследования 2018 года психологи изучали, как будут вести себя дети, родители которых разговаривали с ними о том, как себя вести, если они станут очевидцами буллинга[90]. Дети, которым родители советовали протянуть руку помощи и поддержать жертву, чаще, чем другие дети, поступали именно так, как их учили.
Посоветуйте ребенку быть доброжелательным: объясните, что, если даже он не готов вступиться за жертву здесь и сейчас, у него есть возможность изменить ситуацию к лучшему, поддержав пострадавшего в другое время и другими способами. Такие беседы оказывают на детей очень благотворное воздействие.
Общество постоянно заставляет девочек и девушек подавлять гнев и другие так называемые мужские эмоции. «Мальчишки всегда мальчишки», слышим мы, когда мальчики злятся. Про девочек же, затеявших скандал, говорят, что они «любят драматические эффекты», «агрессивны», или даже называют их истеричками. Девочек учат вести себя так, чтобы их было видно, но не слышно. Они должны скрывать свои чувства и справляться с агрессивными эмоциями, не выставляя их напоказ. Это одна из причин, почему так часто конфликты между девочками принимают нездоровые, неявные, пассивно-агрессивные формы.
Мы как родители должны откровенно разговаривать с детьми о чувствах, в том числе и о чувстве гнева, обозначать их, обсуждать и говорить о том, чтобы дети позволяли себе испытывать весь спектр чувств. Может, все это звучит нелепо и кажется, что наши дети научатся сами распознавать и выражать свои чувства, без наших бесконечных разговоров о них, но, как объясняет Кэти Хёрли в своей книге «Больше никаких дрянных девчонок», «многие девочки школьного возраста, даже в средней школе, с большим трудом могут назвать два-три чувства». Нам действительно необходимо говорить о чувствах, и говорить регулярно, как с мальчиками, так и с девочками.
Мы должны позволять детям испытывать разные чувства, независимо от их силы, и не стыдить их за это. Говоря им «успокойся» или «не падай духом», мы добиваемся обратного эффекта: мы учим детей, что выражать свои чувства неприлично и что они должны всячески скрывать их. Это не означает, что вы не можете устанавливать правила, регламентирующие, как, где и в каких формах ваши дети могут выражать свои эмоции. Например, когда моя дочь злится, ее излюбленная реакция – в течение пятнадцати минут покричать как можно громче, лежа на кухонном полу. Когда она начинает этот спектакль, я даю ей понять, что принимаю ее чувства, и обозначаю их: «Боже мой, похоже, ты действительно расстроена!» Затем, если она продолжает в том же духе, я говорю ей, что ее крик режет слух и что, если ей нужно выкричаться, пусть она делает это в своей комнате или во дворе.
Иногда, когда дети рассержены на своих друзей и не знают, как справиться с этим состоянием, они могут выбрать такой способ выражения своих эмоций, который будет чем-то похож на буллинг. Они могут обсуждать своих друзей за их спиной, совершать пассивно-агрессивные поступки, чтобы обидеть их, например разместить злые высказывания в социальных сетях. Чтобы помочь детям управлять своим гневом, Вайсман рекомендует обучить их методу SEAL и использовать его, когда они чувствуют, что злятся на другого человека и им нужны рамки для выражения своих чувств. SEAL состоит из четырех частей, приведу их полностью.
1. Остановись и определи стратегию. Сделай вдох, прислушайся к себе и обдумай, когда и где ты хочешь поговорить с этим человеком. Хочешь ли ты сделать это сейчас или позже?
2. Объясни свое чувство. Что произошло, что тебе не понравилось и чего ты хочешь добиться?
3. Подтверди свое право. Признай (и осознай), какие из твоих поступков способствовали усугублению конфликта, но обозначь свое право на уважительное отношение со стороны другого человека.
4. Зафиксируй отношения. Закрепи дружеские отношения, возьми паузу или прекрати дружеские отношения.
Если звонит директор школы, всегда появляются нехорошие предчувствия. В прошлом году директор нашей школы позвонил мне, чтобы сообщить, что мой восьмилетний сын обзывал другого мальчика, когда они ехали в школьном автобусе. Правда, директор уточнил, что не мой сын был зачинщиком травли, но стал соучастником. Я была потрясена.
Первое, что я сделала, когда сын пришел домой, – попросила его рассказать, что случилось. Это правильный шаг, говорит Аманда Никерсон, директор Центра предотвращения буллинга и школьного насилия при Университете Буффало, так как очень важно услышать точку зрения своего ребенка. Это не значит, что следует принимать его или ее историю на веру, а если вы все же поймаете себя на этом, постарайтесь все перепроверить. Родители убеждены, что их дети не способны сделать ничего плохого, поэтому слишком часто они склонны принимать на веру слова «я невиновен».
Отвечая на мой вопрос, сын сначала сказал, что он просто оказался рядом, но сам не участвовал. (Иными словами, «я невиновен».) Когда же я нажала на него, он признался, что пару раз действительно обозвал того мальчика.
Неважно, кого вы сочтете виноватым. Может, вы решите, что ваш ребенок, в сущности, не сделал ничего плохого. Но все же подобный разговор имеет огромное значение, так как он дает возможность обсудить буллинг, объяснить, почему такое отношение к людям неприемлемо и какого поведения вы как родители ожидаете от ребенка. В тот день я сказала сыну, что надеюсь, что он всегда будет относиться к людям с уважением. Я также постаралась объяснить: даже если у него нет намерения оскорбить человека, он должен понимать, что, обзывая и дразня его, он его обижает, поэтому так поступать нельзя. Следует также напомнить ребенку о тех случаях, когда он сам становился объектом подобного отношения: «Вспомни, что ты чувствовал, когда тот мальчик в лагере обзывал тебя?»
Если все-таки ваш ребенок участвовал в буллинге, важно предусмотреть соразмерное наказание. Аманда Никерсон рекомендует применять наказание, ориентируясь на ситуацию: например, если ребенок занимался травлей в интернете, стоит временно ограничить ему доступ в интернет. Если инцидент произошел во время игры в футбол, то не дать ему участвовать в двух-трех следующих тренировках (матчах). Подумайте, как заставить ребенка загладить вину за свое поведение. Например, когда дети Аманды Никерсон совершают плохие поступки, она заставляет их писать извинительные записки, в которых они признают вину за свое поведение и объясняют, как собираются ее искупить. В нашем случае я заставила сына извиниться перед водителем автобуса и перед мальчиком, которого он оскорбил, но в следующий раз я, возможно, тоже заставлю его писать письмо с извинениями. И еще: обязательно объясните ребенку, как должно выглядеть настоящее письмо-извинение; оно должно содержать искреннее признание, что его поведение было оскорбительным, не должно перекладывать вину на жертву или оправдывать его проступок.
Если ваш ребенок говорит, что его травят, прежде всего попросите как можно более подробно рассказать о том, что происходит. Чем больше конкретики будет в его рассказе, тем лучше. (Хорошо, если вы сможете собрать подтверждающие документы или свидетельства очевидцев.) «Прежде чем произнести: “Ни слова больше, я лечу в школу”, постарайтесь лучше разобраться в обстоятельствах дела», – советует психолог Рэйчел Бусман. Иногда выясняется, что ситуация более безобидна, чем представлялось вначале: может, ваш ребенок просто подрался со старым другом. Не поддавайтесь искушению отругать ребенка или дать ему совет, пока он объясняет, что произошло. Ваша цель – собрать как можно больше информации, не давая ребенку повода что-то утаить.
Когда выслушаете историю в интерпретации ребенка, скорее всего, первое, что вы захотите сделать, – это немедленно позвонить родителям обидчика и высказать им все, что вы думаете по этому поводу. Постарайтесь сдержать этот порыв. Лучше сделайте несколько глубоких вдохов-выдохов и подумайте, будет ли от подобного звонка какая-нибудь польза. Если вы не знакомы с родителями другого ребенка, а они бросятся защищать свое чадо и обвинять вас и вашего ребенка во лжи, это еще больше вас разозлит. Если же вы знакомы с родителями и считаете, что они поведут себя адекватно, попробуйте поговорить с ними: возможно, это поможет. Но сначала постарайтесь успокоиться.
Иногда дети боятся или стыдятся того, что их травят, и не хотят об этом рассказывать. Исследования показывают, что почти 40 % детей, пострадавших от буллинга[91], не говорят об этом взрослым, а 25 % не делятся вообще ни с кем, даже с другими детьми. И все же, внимательно присмотревшись к ребенку, вы можете заметить тревожные признаки: потерю интереса к занятиям в школе, внезапное снижение успеваемости, проблемы со сном и ночные кошмары, попытки сказаться больным, когда нужно идти в школу[92]. Если вы заметите эти признаки, не жалейте времени на то, чтобы доброжелательно и сочувственно поговорить с ребенком. Постарайтесь выбрать для разговора момент, когда будете уверены, что он в состоянии говорить и слушать. Скажите ему, что понимаете его страхи и опасения, но вам необходимо знать, что происходит, чтобы вы могли вместе найти решение проблемы.
Советуя своему ребенку, что делать и что не делать в ответ на буллинг, не учите ребенка отвечать ударом на удар. Идея мести обидчику кажется заманчивой, но в реальной жизни редко получается так, как в фильме «Парень-каратист» (The Karate Kid). Жертвы буллинга, которые пытаются дать отпор, обычно проигрывают