[132]. (Есть теория, согласно которой мальчики, считающие, что должны проявлять жесткость и грубость, менее склонны обращаться за помощью, когда они в ней нуждаются, – в точности как в той избитой фразе «мужчины никогда не спрашивают дорогу».) Девочки, которые прочно усвоили мысль, что их ценность зависит от того, как они выглядят, получают более низкие оценки (возможно, потому, что верят, что недостаточно умны) и чаще демонстрируют симптомы депрессии по сравнению с девочками, которые таких взглядов не разделяют[133].
Итак, мы добрались до сути проблемы. Чем глубже укореняются гендерные стереотипы в сознании детей, тем выше вероятность, что они придут к выводу, что девочки во всем уступают мальчикам, что мальчики обладают более высоким статусом просто потому, что заслуживают его в силу своей биологической природы. Иными словами, гендерные стереотипы раздувают сексизм. Ситуацию усугубляет то, что в переходный период гендерные стереотипы и сексистские принципы изменяются в сторону их сексуализации, тем самым стимулируя такие явления, как сексуальные домогательства и сексуальное насилие.
Уже с десятилетнего возраста в гендерные стереотипы мальчиков начинают внедряться идеалы мужского превосходства, агрессивности и сексуальной грубости, тогда как у девочек центральное место постепенно занимают сексуальность и внешняя привлекательность[134]. Исследования показывают, что чем сильнее мальчики верят в эти стереотипы, тем чаще они высказываются на темы секса, отпускают сальные шуточки в присутствии девочек и распускают руки. В 2018 году сотрудники некоммерческой организации Plan International провели исследование, в котором приняли участие более тысячи американских подростков[135]. Ученые обнаружили, что мальчики, которые выросли с преимущественно «мальчишескими» игрушками вроде машинок и пистолетов, больше думали о внешности девушек, чем об их взглядах и личностных качествах. Кроме того, среди них реже встречались те, кто считал, что лидерские позиции на работе, в политике и в жизни должны занимать в равном соотношении и женщины, и мужчины. Это отнюдь не означает, что игрушки сами по себе стимулируют развитие сексизма, но, скорее всего, воспитание в семье, где гендерные стереотипы всячески подчеркиваются (в том числе и с помощью игрушек, которые родители покупают детям), повышает вероятность формирования у мальчиков сексистских убеждений, с которыми они и вступают в подростковый возраст.
Авторы исследования поясняют: «Мальчики явно находятся под давлением общества, которое заставляет их вести себя определенным образом, так, как подобает их полу: они должны быть сильными в физическом и эмоциональном отношении, не показывать свою слабость и проявлять интерес к сексу. Кроме того, им внушают те же установки, что и девочкам: что девочек нужно ценить за их физические достоинства и сексуальность, а не за способности или интеллект». Большая часть опрошенных девочек (55 %) сказали, что слышали, как мальчики делали пошлые замечания или отпускали сальные шуточки о девушках по крайней мере несколько раз в неделю.
Эти тенденции сохраняются и во взрослой жизни. Мужчины, которые строго придерживаются «норм» маскулинности, более склонны к сексуальным домогательствам и сексуальному насилию в отношении женщин. Возможно, потому, что, как предположили психологи в статье, опубликованной в 2015 году, они «считают необходимым проявлять сексуальную агрессию и/или принуждение по отношению к сексуальному партнеру, чтобы удовлетворить свою потребность в доминировании»[136].
Как-то так мы и оказались там, где находимся сейчас: в обществе с гендерной асимметрией и, как следствие, с дискриминацией по гендерному признаку. Но у нас появляется надежда, что выход будет найден, и родители способны внести весомый вклад в решение этой проблемы.
Мы с Ребеккой Биглер продолжили беседу. Она включила компьютер и начала показывать мне фотографии. По большей части на них были изображены улыбающиеся дети в футболках ярких цветов.
Как вы помните, Биглер всегда интересовал вопрос, что именно подталкивает развитие предрассудков у детей. Что должно случиться с ребенком, чтобы он вдруг начал испытывать к кому-то неприязнь? Почему у людей появляется предвзятость на гендерной или расовой почве, но нет никаких явно выраженных предрассудков в отношении цвета глаз или волос (если не брать во внимание шутки о блондинках, тоже, замечу, вредные).
Чтобы найти ответы на эти вопросы, в 1992 году Ребекка Биглер начала серию экспериментов в сотрудничестве с разными школами и центрами дневного пребывания[137]. Каждый день в течение нескольких недель, когда дети приходили в школу, одну группу просили надеть синие футболки, а другую – красные. С помощью футболок, по сути, была создана новая социальная категория, легко распознаваемая детьми. (По опыту Ребекка Биглер знала, что одним из условий развития предрассудков является «перцептивное распознавание» – красивое выражение, которое обозначает, что дети должны быть способны с легкостью определить, к какой группе принадлежит тот или иной человек, чтобы у них сформировались к этой группе сильные чувства.)
Затем Биглер с коллегами начали формировать определенную среду в классе, где дети носили синие и красные футболки. В одном эксперименте Биглер попросила учителей полностью игнорировать цвета футболок в некоторых классах: там никогда не говорили о них и никак не разделяли детей по цвету футболок. В других классах учителей просили регулярно обращать внимание на цвета, но делать это в нейтральной манере. В начале школьного дня учителя говорили: «Доброе утро, синие и красные», строили детей по цвету футболок и обращались к ним, называя цвет футболки. (Важно отметить, что учителя не позволяли группам конкурировать друг с другом, например не разрешали им играть друг против друга на перемене. Конкуренция – верный путь к воспитанию предрассудков, и Биглер хотела посмотреть, что произойдет, если использовать нейтральный способ выделения разных категорий.)
Через несколько недель, на протяжении которых учителя изо дня в день делали то, что их просили психологи, Биглер с коллегами опросили учащихся. В тех классах, где учителя не подчеркивали цвет футболок, ученики не испытывали особых предубеждений против детей, одетых в футболки другого цвета. В классах, где учителя регулярно, но в нейтральной форме обращали внимание на цвет футболок, у детей сложились предвзятые отношения между группами: синие были убеждены, что они умнее красных, и наоборот, хотя им не давали оснований говорить о существовании различий в интеллекте между группами.
Какое все это имеет отношение к проблемам сексизма и гендера? Вы можете рассматривать футболки как своего рода символ гендерной принадлежности: они выступают в качестве социальной категории, которая легко узнаваема и эффективно делит класс на две группы, точно так же, как это делают, используя гендерную принадлежность. Исследования Биглер дают основания полагать, что, когда взрослые вербально привлекают внимание к такой социальной категории, как пол, они тем самым способствуют формированию у детей предубеждений и определенных стереотипов в отношении представителей другой группы. В следующем исследовании, опубликованном в 2001 году, Биглер и Браун подтвердили важность вербальной маркировки: даже когда учащиеся видели развешенные в классе постеры, показывавшие, что синие действительно умнее красных (например, потому, что в прошлом году они получили больше мест в школьной математической команде), у них не формировалось особых предубеждений. «Таким образом, гендерная маркировка играет очень большую роль в формировании гендерных предрассудков», – говорит Биглер.
Давайте также рассмотрим, какое место в разработанной Биглер схеме формирования предубеждений занимает язык. Чтобы у детей сформировалась предвзятость в отношении той или иной социальной группы, должны быть соблюдены определенные условия[138]. Во-первых, и это обязательное условие, социальная группа должна быть узнаваема. Дети должны легко понимать, кто и к какой группе принадлежит (как это и происходит в случае с полом, обычно мы легко отличаем девочек от мальчиков). Далее должно быть соблюдено хотя бы одно из следующих трех условий, и чем больше условий выполняется, тем более вероятно формирование предубеждений.
1. Группы чрезмерно разнятся в количественном отношении. Группы меньшинств имеют явные отличия и с большей вероятностью становятся мишенью для проявления предубеждений. Вообще эта характеристика никак не провоцирует сексизм, хотя в определенных обстоятельствах может стать его причиной: например, когда в шахматном лагере из двадцати детей всего четыре девочки.
2. Группы склонны к самосегрегации, часто безо всяких обоснований. По большей части это происходит по расовому признаку, но в некоторых ситуациях случается и разделение по полу. Например, когда мальчики и девочки играют отдельно во время школьной перемены.
3. Группы «выделяются на психологическом уровне», то есть люди маркируют группы или их членов вербально либо дают разным группам разные задания. В гендерном отношении это происходит постоянно, и именно поэтому Биглер считает, что язык является одним из основных драйверов сексизма.
Для родителей все это означает, что они не должны увлекаться навешиванием гендерных ярлыков. Это требует волевого усилия, но тем не менее постарайтесь по возможности в общении с людьми использовать такие слова, как «дети», «ученики» и «люди», вместо привычных обращений «мальчики», «девочки», «мужчины» и «женщины». Лучше сказать не «эти девочки играют в футбол», а «эти дети играют в футбол». «Когда я читаю что-нибудь своим детям, я произношу не то, что написано автором. Не “мальчик стоял на углу”, а нечто нейтральное: “ребенок стоял на углу”», – говорит Браун.