Несомненно, это довольно трудная задача. Как только я начала обращать внимание на гендерно ориентированную лексику, сразу обнаружила, что постоянно употребляю слова «девочка» и «мальчик», даже когда это совсем не обязательно.
Дело не в том, что вы не можете или не должны говорить с детьми о вопросах пола. Наоборот, говорить об этом очень важно (более подробно об этом далее). А вот чего не нужно делать, так это излишне заострять внимание на гендерной принадлежности в разговорах, никак не связанных с вопросами пола. Это способствует укреплению детей во мнении, что пол имеет важное значение и что люди разного пола реально и весьма существенно отличаются друг от друга.
Если это удобно, попробуйте обратиться к учителю своего ребенка с просьбой не использовать гендерные маркеры или гендерно ориентированные категории. В некоторых школах Швеции уже начали это делать, и последние исследования показали, что у учащихся этих школ гендерные стереотипы со временем стали проявляться в менее выраженных формах, чем у учащихся других образовательных учреждений.
И последнее. Старайтесь избегать обобщенных высказываний, которые подгоняют всех мальчиков или девочек без разбора под одну категорию. Например: «Все мальчики активные» или «Все девочки ласковые». Однажды я забирала сына из конноспортивного лагеря – в тот день он был там единственным мальчиком, – и женщина, которая присматривала за детьми, пять минут рассказывала мне (и, к сожалению, сыну тоже), как отрадно было видеть такого спокойного мальчика в лагере, потому что «мальчишки ни минуты не сидят спокойно и совершенно не умеют слушать». Я с трудом удержалась, чтобы не прервать ее и не сказать, что, судя по поведению моего сына, не все мальчики гиперактивны и совершенно не умеют слушать.
Если вы окажетесь на школьной площадке, окиньте взглядом открывающуюся перед вами картину. Скорее всего, вы увидите две разные группы детей: мальчики – с одной стороны площадки, девочки – с другой. Дети часто разделяются по гендерному признаку, и это просто порочный круг: чем больше девочки играют с девочками, тем крепче связывающие их отношения и тем больше у них общих интересов. То же самое верно и в отношении мальчиков. Это продолжается до тех пор, пока внезапно не оказывается, что эти две группы стали абсолютно разными и уже не знают, как разговаривать друг с другом. (Недавно подруга рассказала мне, что учитель физкультуры в школе, где учится ее ребенок, специально строит мальчиков и девочек в ряд через одного, то есть мальчик, девочка, мальчик, девочка, чтобы дети не болтали друг с другом.) Одно из исследований показало, что к тому моменту, как детям исполняется шесть с половиной лет, они взаимодействуют с ровесниками своего пола в одиннадцать раз чаще, чем с ровесниками противоположного пола[139]. Кроме того, выяснилось, что чем больше дети играют с партнерами того же пола, тем более заметно в их игре начинают проявляться гендерные стереотипы[140].
Чтобы навести мосты между детьми разного пола и помочь им осознать, что у них может быть больше общих интересов с детьми другого пола, чем им кажется, устраивайте совместные праздники и приглашайте домой смешанные группы детей (в виртуальном режиме, если необходимо из-за пандемии). Узнайте у своей дочери, с какими мальчиками ей нравится иногда играть, и пригласите их в гости, сделайте то же для своего сына. Я до сих пор отчетливо помню, как после занятий в начальной школе я играла с мальчиком по имени Алекс. Поначалу нам трудно было найти общий язык. Я не знала, как играть с трансформерами, а его не интересовали мои игрушечные музыкальные инструменты. Но довольно скоро я обнаружила, что игра с трансформерами – это действительно увлекательное занятие и что Алекс не так сильно отличается от меня, как я думала. «Поощрение дружбы между мальчиками и девочками – одна из самых важных вещей, которые могут сделать родители (и учителя), – говорит Кэрол Мартин. – Когда они общаются и взаимодействуют, и мальчики, и девочки больше узнают друг о друге, комфортнее чувствуют себя в обществе друг друга. Я уверена, что это может способствовать развитию своего рода социальной устойчивости и позволит им успешно справляться с самыми разными социальными ситуациями».
Пока дети учатся в начальной школе, постарайтесь записать их в смешанные группы для внешкольных занятий, например в смешанные спортивные команды. (После достижения половой зрелости, по словам Биглер, сделать это будет сложнее по причине различий в физических характеристиках, но маленьких детей нет смысла разделять по гендерному признаку.) Если ваша дочь хочет пригласить на день рождения только девочек, посоветуйте ей позвать и несколько мальчиков. Что касается школ с раздельным обучением, исследователи в основном сходятся во мнении, что они приносят больше вреда, чем пользы[141]. Академическая успеваемость в них, как правило, не выше, чем в школах с совместным обучением, и, кроме того, исследования показывают, что посещающие их дети упорнее придерживаются гендерных стереотипов, чем дети из школ с совместным обучением.
Советуйте детям пробовать занятия, не укладывающиеся в сложившиеся стереотипы. Даже в раннем возрасте дети интуитивно чувствуют, что «приемлемо» для их пола, а что нет, и если оставить решение на их усмотрение, то они, скорее всего, выберут что-нибудь традиционное: мальчики захотят играть в футбол, а девочки попросят отдать их в балетную студию. (Поверьте, проверено на собственном опыте.) Именно поэтому Кэмпбелл Липер, психолог из Калифорнийского университета в Санта-Крусе, предупреждает родителей, что не стоит идти на поводу у детей. Он говорит, что родители должны смотреть на вещи шире и подталкивать детей к выбору занятий, к которым, возможно, они изначально не стремились. Только действовать нужно деликатно, иначе ваш ребенок может решить, что вы вмешиваетесь в его жизнь, и откажется просто из духа бунтарства. Быть родителем – дело непростое, согласны?
Солнечным сентябрьским днем 2019 года я отправилась в Бруклин на встречу с малышом по имени Уайлдфайр и его отцом Бобби Мак-Каллогом. Малышу на тот момент исполнилось год и семь месяцев. Когда я приехала, ребенок спал, поэтому мы с Бобби расположились в гостиной и начали наш разговор. Семью нельзя было назвать типичной для Нью-Йорка, и не только потому, что мама малыша работала полный рабочий день, а Бобби сидел дома и ухаживал за ребенком, выступая в роли основного опекуна и воспитателя. Главное, что их отличало от всех прочих, – принятое ими решение о том, что у ребенка не будет назначенного пола (или пола воспитания).
До рождения малыша Бобби и его жена Лесли прочитали статью в газете, где рассказывалось о канадской семье, боровшейся за то, чтобы им выдали свидетельство о рождении ребенка без указания пола. Бобби – убежденный сторонник идей социальной справедливости, особенно в вопросах, касающихся гендерного равенства. Именно поэтому ему показалась весьма привлекательной идея о том, чтобы не помещать ребенка в «мальчиковую» или «девчачью» среду, где его сразу завалят игрушками, одеждой и ожиданиями, пропитанными стереотипными гендерными представлениями. Бобби и Лесли решили, что, когда Уайлдфайр появится на свет, они будут использовать местоимение «они» и не станут посвящать окружающих в подробности анатомии малыша. Подобный подход к воспитанию, известный как гендерно-открытый (нейтральный) или гендерно-креативный, находит пока не очень многочисленную, но постоянно растущую поддержку среди прогрессивно настроенных родителей.
Пока мы разговаривали, прислушиваясь к звукам, доносившимся из радионяни, Бобби объяснял мне, что их целью было создать пространство для маневра, благодаря чему ребенок мог бы попробовать разные варианты и самостоятельно выбрать, с каким полом себя идентифицировать. «Мы не приписываем им небинарную идентичность, – сказал Бобби. – В некотором смысле мы делаем нечто прямо противоположное, то есть предоставляем им большой спектр возможностей и вариантов и позволяем найти себя». Иначе говоря, Уайлдфайр может быть как мальчиком, так и девочкой, главное, что ребенок сам будет это решать. А пока ребенок не определился, у него будет возможность носить и одежду «для девочек», и одежду «для мальчиков» и экспериментировать с самыми разными видами деятельности и гендерными идентичностями, какие только пожелает.
Воспитывать ребенка с такими представлениями даже в прогрессивном Бруклине – задача не из легких. Незнакомые люди часто спрашивают Бобби: «Уайлдфайр – мальчик или девочка?» – и Бобби объясняет, что они оставляют это на усмотрение самого ребенка. Можете представить, какую неоднозначную реакцию вызывают подобные заявления. Некоторым такой подход кажется ужасным, другие воспринимают его более спокойно. Один человек сказал, что они идут «против Бога». И конечно, возникают опасения, что над ребенком будут издеваться за то, что он не придерживается традиционных гендерных норм. Но, с точки зрения Бобби, указывать ребенку, как ему следует себя вести, только чтобы защитить его от буллинга, – это ошибка, по сути, обвинение жертвы, поскольку ответственность за травлю перекладывается на пострадавшего, а не на обидчика (или саму «культуру» буллинга). Тем не менее мне понятно это интуитивное стремление защитить своего ребенка. Помню, однажды, когда нашему сыну было года три, он слезно умолял купить ему розовые кроссовки (еще до того, как узнал, что розовый цвет не подходит для мальчика), и мы с мужем долго обсуждали, как поступить в этой ситуации. В каждом родителе сильно желание защитить ребенка от боли и стигматизации.