узей, взрастить свое генеалогическое древо и освоить основы геральдики. Ведь именно познания в этих областях помогут вам создать персональную «машину времени», быть ближе к истории, а значит — предвидеть будущее. Вы готовы к путешествию во времени?
P. S. Возможно, вы скажете, что в XX веке было много событий, гораздо более значимых, чем создание издательства «Знание». Но нам, по понятным причинам, дорога именно эта «страница» ушедшего столетия. А поскольку каждый из нас пишет свою историю и наполняет ее личными воспоминаниями и ощущениями, то и маршрут персональной «машины времени» у каждого будет свой. Общими остаются лишь «направления пути» — семейный архив, домашний музей, генеалогия, геральдика.
Как много желтых снимков на Руси
В такой простой и бережной оправе!
И вдруг открылся мне и поразил
Сиротский смысл семейных фотографий:
Огнем, враждой земля полным полна,
И близких всех душа не позабудет…
Н. Рубцов
Когда в конце 60-х умер мой прадед, осиротел не только мой тогда еще довольно молодой дед, осиротело и наше родовое гнездо — сельский дом, что стоит в 70 км от Москвы в деревеньке Минино, близ легендарной Гжели.
Деда, в прошлом боевого летчика, за голову которого фашисты обещали 50 тысяч марок, железный крест и поместье с наделом земли и крестьянами, теперь ждал опустевший отчий кров да земельный участок в 30 соток. Дом оказался и вправду опустевшим, родные сестры деда, подогнав к избе трактор с прицепом, погрузили в него весь нехитрый скарб и увезли в свое село.
В избе осталась только печь и груда пожелтевших фотографий, что в спешке были выброшены из комода прямо на пол. Не сокрушаясь о потерянном добре, которое, как известно, дело наживное, мы были рады этим фотографиям, ведь они — память семьи, рода, словом, то, что могло быть потеряно действительно безвозвратно.
По новой обживаясь на старом месте, мы стали обнаруживать и других «свидетелей» прежней жизни нашей когда-то большой и крепкой семьи — где-то на чердаке были найдены медный подсвечник и фарфоровая масленка в форме румяного калача, серебряный браслет с цветной эмалью и старые иконы, на оборотах которых сохранилась надпись: «Тимофей Иванов Жуков» — мой прапрадед, деревенское прозвище которого было Дума: к нему вся деревня за советом ходила, а был он по профессии ткач. Ткал золотую парчу, что шла на облачения священников да на царские одежды и на промышленной выставке в самом Париже золотую медаль получила.
Где-то в клети нашлось старинное Евангелие и удивительный документ на гербовой, с орлами, бумаге, носящей непривычное современному слуху название: «Обыск брачный» (по-нашему «Свидетельство о браке»), гласящий, что трижды были оповещены окрестности о желании Ивана Тимофеевича Жукова и Надежды Егоровны Беспаловой (моих прадеда и прабабки) вступить в брак, и никто не явился с целью рассказать о них что-либо непристойное, а по сему венчание их было произведено в мининской церкви Пресвятой Троицы.
Вот, пожалуй, и все семейные реликвии, хотя есть еще земля, из которой нет-нет да и выковырнется то старинный медный пятак, то необыкновенный фарфоровый осколок, то фарфоровая же кукольная головка или так называемая фарфоровая пластика — крохотные зайчик, овечка, девочка… Может, и не имели б эти пустяки никакой ценности, если б не знали мы, что прабабушка Надя росписчицей по фарфору в Дуле во была. Вот и чудится теперь ее работа в каждом черепке, что из земли покажется. А вдруг? Прошлое и будущее — вот с чем мы постоянно имеем дело, даже если нам кажется, что больше всего мы озабочены текущим днем и его нуждами.
… Отринуть прочь наследие прошлого, отказаться от буржуазных безделушек призывали наш народ в тревожные 20-е годы XX века. Мещанством и безвкусицей называли предметы быта, способные создать домашний уют, в 60-е. А как лихо высмеивали тех, кто старался сохранить многовековой семейный уклад? Попробуйте под этим углом зрения взглянуть на сцены из фильмов «Чужая родня», «Живет такой парень» и многих других.
Салфеточки, вышивки, пресловутые слоники — кому они мешали? Зато не давали забыть прабабушку, от которой они и достались по наследству. Не потому ли так бережно, из поколения в поколение, передавались в русских семьях и праздничные костюмы, и украшения, и утварь?
Не менее трепетное отношение было и к фамильным портретам. Они являлись непременным атрибутом богатых усадеб, но встречались и в крестьянских домах тоже — не спешите ухмыляться с недоверием! Нас воспитали на мифе о лапотной России, но взгляните на коллекцию бытовых портретов XVII–XIX веков из собрания Государственного Исторического музея или на портреты из многочисленных краеведческих музеев, и вы увидите множество одухотворенных лиц красивых женщин в жемчугах да в кисее-парче и мужчин с окладистыми бородами, все это крестьяне, мещане, купцы, но к сожалению, под большинством этих шедевров лаконичная надпись: «Неизвестный художник. Портрет неизвестной».
С открытием фотографии стали семейные фотопортреты явлением повсеместным. Собираясь к фотографу, рядились домочадцы во все самое лучшее и дорогое. Лица их серьезнели соответственно важности момента, а позы становились несколько картинными — именно этого требовали законы нового фотожанра. Ведь он был еще столь близок к живописи, что не мог обходиться без рисованных фонов, изображающих буйную южную растительность, роскошные интерьеры и архитектурные детали. А еще фотомастер мог превратить клиента в отважного авиатора или в бесстрашного джигита, стоило лишь просунуть голову в отверстие в картине, изображающей эти героические образы.
Вообще фотография на протяжении своей истории претерпевала множество изменений и была подвластна веяниям моды, которые не трудно проследить по любому семейному альбому. Так, старые дореволюционные фотографии, как правило, подклеены на плотную, картонную, часто тисненую бумагу с рамкой. Нередки на ней богатый художественный декор, вензеля, адрес и фамилия мастера.
В 40—50-е годы, наряду с портретами, сделанными на живописных фонах, была распространена техника засвечивания фона, делающая акцент на лицах, фигурах изображенных.
Кстати, каждый уважающий себя фотограф имел в своей мастерской специальный стул с высокой спинкой для фотографирования малышей, а снимки голеньких бутузов занимали самые почетные места в семейных альбомах.
Детские снимки — всегда важнейшая часть семейных фотособраний. Родители снимают детей просто так, для собственного удовольствия Родительская любовь вроде бы и не нуждается в подкреплении ее фотографиями. Зато нуждаются в этих фотографиях дети. И как правы те папы и мамы, что год за годом сажают своих чад перед объективом, сохраняют их детские рисунки, школьные работы, первые письма. Как облегчат детям эти «хроники» путь к самим себе.
С особой выдумкой и старанием оформлялись групповые фотографии — студенческие, школьные, курсантские, армейские… Именно на них оттачивалась техника коллажа и монтажа.
В конце 50-х — начале 60-х годов было модно расписывать готовые черно-белые фотографии в несколько цветов от руки, при этом, правда, лица приобретали подчас поросяче-розовый оттенок.
В деревенских домах, придерживающихся патриархального уклада, и сегодня можно еще встретить пару фотографий хозяина и хозяйки, размещенных в простенках между окнами и иногда даже украшенных вышитыми рушниками, а еще одну большую раму, под стеклом которой плотно подогнаны друг к другу фотографии всей родни. Малыш на трехколесном велосипеде и парень в военной форме могут здесь оказаться одним и тем же лицом, запечатленным с разницей в 20 лет.
Эти своеобразные коллажи для глубинной России очень традиционны и естественны, ведь в них отражена вся долгая жизнь семьи, а их создатели понятия не имеют о том, что всезнающие экстрасенсы наделяют фотографию магической силой, потому и ворожат по ней, и о будущем гадают, и уверяют даже, что со смертью человека меняются все его снимки: происходит с ними что-то едва уловимое для простого человеческого взгляда — в глазах пронзительность появляется и даже улыбка грустнеет.
В народе этого не знают, но зато с особым чувством поют: «В кармане новеньком моем есть карточка твоя, а значит, мы всегда вдвоем, моя любимая!» Вот так, «вдвоем» — и то уж становится легче, а если собрана в одну раму вся родня, то и в жизни будет она крепкой семьей, в которой все неурядицы решаются сообща.
Так всегда бывает: во времена, когда нам туго, мы ищем, пусть даже мысленно, поддержки и помощи именно у родных, а не у эстрадных «звезд», плакаты с изображением которых красуются в иных домах. Нашим кумирам нет дела до нас, и наша любовь к ним, увы, останется без взаимности… И только лица поистине близкие способны создать в доме обстановку уюта, душенного комфорта и защищенности, а посему, думается, что негоже нам отказываться от замечательной исконной традиции, да и способов ее поддержать может быть множество.
Итак, единая рама с фотографиями всей родни может быть выполнена как встарь, а может быть и несколько изменена. Таким нововведением может стать фотография вашего родного города, отчего дома или просто памятного для всей семьи места, сами фотографии могут быть разных размеров, их формы — разной конфигурации, какие-то из них вообще можно вырезать по контуру, т. е. создать действительно коллаж, подобно тому, как это делают иногда в журналах и книгах.
Если у вас завалялась без дела большая рама от утраченной картины, можно, повесив ее на стену, разместить в ней фотографии — каждую в отдельной рамочке, разных размеров и форм. Фон внутри рамы должен быть однотонным. Пусть в нижнем ряду будут прабабушки в длинных платьях и шляпках и прадедушки с роскошными усами и бородами, чуть выше — бабушки в пышных крепдешинах и дедушки в строгой военной форме, еще выше — мамы и папы в кремпленах и клешах, потом — вы сами, ваши дети, а дальше… может быть, оставим место для внуков-правнуков?