Десять участников Липецкого съезда создали Исполнительный Комитет «Народной воли», взорвавшей самодержавие. До 1 марта 1881 года в состав Исполнительного Комитета в Петербурге также вошли: Григорий Исаев, двадцать четыре года, замучен в 1886 году в Шлиссельбургской крепости; Аарон Зунделевич, двадцать три года, великолепный организатор и создатель типографии «Народной воли», двадцать пять лет провел на страшной каторге на Каре и Акатуе; Софья Иванова-Борейшо, двадцать шесть лет, соратница И. Мышкина, хозяйка квартиры в Саперном переулке, где находилась типография народовольцев, каторжанка, дожила до краха империи; Татьяна Лебедева, двадцать пять лет, умерла на каторге на Каре в 1886 году; Ольга Любатович, двадцать пять лет, арестована в ноябре 1881 года, где пыталась освободить своего мужа Николая Морозова, сослана в Восточную Сибирь; Софья Перовская, двадцать семь лет, дочь петербургского губернатора, противница террора, после жестоких репрессий властей по отношению к революционерам, колоссальным напряжением все сил почти разгромленной «Народной воли» сумела организовать взрыв Александра II, применив ручные бомбы, что почему-то было неожиданностью для государственной полиции, казнена 4 апреля 1881 года, первая повешенная женщина в России; Екатерина Сергеева, двадцать два года, дожила до свержения монархии; Вера Фигнер, двадцать семь лет, почти закончила Медицинский университет в Швейцарии, по возвращении в Россию работала простой ткачихой на фабрике, где создала семь революционных кружков, имела свою группу, после 1 марта 1881 года осталась единственным членом Исполнительного Комитета «Народной воли», два года держала всю империю в напряжении, заставив Александра III заявить, что он не сможет короноваться до тех пор, пока не будет обезврежена «эта ужасная женщина», выдана С. Дегаевым, двадцать лет провела в Шлиссельбургской крепости, неоднократно арестовывалась до 1917 года, дожила до краха монархии; Анна Якимова, двадцать четыре года, хозяйка динамитной мастерской Н. Кибальнича, арестована в апреле 1881 года, каторжанка, дожила до краха монархии; Юрий Богданович, тридцать лет, хозяин лавки на Малой Садовой улице Петербурга, откуда велся подкоп для взрыва царя, в 1888 году замучен в Шлиссельбургской крепости; Михаил Грачевский, тридцать лет, отвечал за финансы и документы «Народной воли», за вторую типографию на Подольской улице, арестован в июне 1882 года, покончил с собой в Шлиссельбурге, облив себя керосином, в 1887 году; Савелий Златопольский, тридцать лет, замучен в 1885 году; Анна Корба, тридцать лет, отвечала за динамит и паспорта, редактировала газету «Народная воля», арестована в июне 1882 года, двадцатилетнюю каторгу отбывала в Каре, в Нерчинске, дожила до краха монархии; Мартин Ланганс, двадцать восемь лет, арестован в апреле 1881 года, через два года замучен в Петропавловской крепости; Николай Суханов, двадцать восемь лет, морской офицер, отвечал в Исполнительном Комитете за военную организацию «Народной воли», арестован в апреле 1881 года и через год расстрелян в Кронштадте; Наталья Оловенникова, двадцать пять лет, каторжанка, дожила до краха монархии; Петр Теллалов, двадцать пять лет, руководил московской группой «Народной воли», арестован в декабре 1881 года и в 1889 году замучен в Петропавловской крепости; Михаил Тригони, тридцать лет, единственный почти легальный член Исполнительного Комитета, отбывал двадцатилетнюю каторгу на Каре, дожил до краха монархии.
После 1 марта 1881 года в состав Исполнительного Комитета вошли Степан Халтурин, двадцать четыре года, организатор выданного провокатором Северного союза русских рабочих, 5 февраля 1880 года взорвал Зимний дворец, случайно не убив императора, сорвал празднование двадцатипятилетнего юбилея взошествия на престол Александра II, в марте 1882 года казнен неопознанным; Яков Стефанович, двадцать шесть лет, после 1 марта 1881 года вернулся в Россию, участвовал в переводе «Народной воли» в Москву, где в феврале 1882 года арестован, восьмилетнюю каторгу отбывал на Каре; Николай Бух, двадцать восемь лет, сотрудник типографии «Народная воля», при захвате типографии в январе 1880 года отстреливался, выбил типографским станком окно, чем предупредил товарищей о захвате, осужден на пятнадцать лет каторги, дожил до краха монархии.
Кроме членов Исполнительного Комитета активно боролись с царем и агенты Исполнительного Комитета первой и второй степени: Айзик Арончик, двадцать лет, арестован в марте 1881 года, в 1888 году замучен в Шлиссельбурге; Михаил Ашенбреннер, подполковник, отказался усмирять поляков в 1863 году, член военной организации «Народной воли», которая должна была отбить С. Перовскую и А. Желябова, но их охраняли двенадцать тысяч солдат гвардии, выдан С. Дегаевым, двадцать лет провел в Шлиссельбургской крепости; Лев Гартман, тридцать лет, участник взрыва царского поезда в ноябре 1879 года под Москвой, переправлен за границу, в результате шумного антисамодержавного скандала, поднятого из России «Народной волей», объявлен политическим эмигрантом и не выдан царю, возглавлял Заграничный комитет «Народной воли», Виктор Гюго сказал о нем руководству Франции: «Вы не выдадите этого человека!»; Геся Гельфман, двадцать пять лет, хозяйка конспиративной квартиры на Тележной улице, где метальщики получали бомбы и инструкции, беременная приговорена к повешению по делу первомартовцев, через несколько месяцев родившийся ребенок отобран, а она сама замучена в Петропавловской крепости; Игнатий Гриневицкий, дворянин, студент Петербургского Технологического института, вел пропаганду среди студентов и рабочих, организатор «Рабочей газеты», взорвал Александра II и погиб; Николай Клеточников, тридцать лет, по предложению А. Михайлова по собственному желанию устроился в Третье отделение делопроизводителем в агентурную экспедицию, два года предупреждал «Народную волю» об атаках на нее властей, арестован в январе 1880 года, на суде на всю Россию рассказал о преступлениях жандармов, в 1883 году замучен в Секретном доме Алексеевского равелина Петропавловской крепости; Андрей Пресняков, двадцать три года, организатор «Рабочей дезорганизаторской группы», несколько раз бежал от жандармов, всегда отстреливался, убил нескольких провокаторов, повешен в ноябре 1880 года вместе с А. Квятковским, после чего «Народная воля» официально объявила Александру II смертный приговор; Николай Саблин, тридцать лет, участвовал во многих терактах «Народной воли», при аресте 3 марта 1881 года на Тележной улице оказал вооруженное сопротивление и погиб; Макар Тетерка, двадцать шесть лет, рабочий, после ареста в январе 1881 года замучен в Петропавловской крепости; Андрей Франжоли, тридцать три года, руководил типографией «Народной воли» в Москве после 1 марта 1881 года, через два года умер от чахотки; Лейзер Цукерман, двадцать восемь лет, наборщик газеты народовольцев, арестован в январе 1880 года, замучен на карийской каторге в 1881 году; Александр Штромберг, двадцать пять лет, лейтенант-руководитель военной организации «Народной воли», в 1881 году арестован и из-за отсутствия улик сослан в Забайкалье, выдан С. Дегаевым и расстрелян в октябре 1884 года.
Одиннадцать револьверщиков собрались в Липецке, чтобы выработать свои предложения к съезду «Земли и воли», о внесении в программу партии требования о временном ведении политической борьбы для того, чтобы добиться от власти демократических свобод. Будущие народовольцы, не имевшие денег, власти, поддержки армии, официальных газет и журналов, находившиеся на нелегальном положении, решили убить Александра II, самодержавца и государя миллионов подданных, охраняемого полицией, жандармами, армией, если он не пойдет на изменение политического строя в России. Александр Михайлов обвинил царя в реформенном лицемерии, а обмане народа, в кровавом подавлении польского восстания 1863 года, в подавлении инакомыслия, казнях революционеров, издевательствах в обращении с политическими заключенными. Меньше, чем через три года народовольцы привели приговор в исполнение, победив в дуэли, в которой победить невозможно. Но в небольшой роще у реки Липенки на Песках в течение трех дней, 17–20 июня 1879 года о политической борьбе с использованием террора говорили только как одном из средств достижения цели, называя главным делом револьверщиком агитацию и пропаганду в обществе, среди студентов, рабочих, солдат, крестьян. Политическая борьба должна была создать условия идеологической борьбы для проведения социальных преобразований в империи. В пылу споров Николай Морозов заявил, что принудить царя к уступкам можно только силами членов небольшой революционной организации террористов: «Политическое убийство – это прежде всего акт мести. Только отомстив за погубленных товарищей, революционная организация может прямо взглянуть в глаза своим врагам, только тогда она поднимется на ту нравственную высоту, которая необходима деятелю свободы, чтобы увлечь за собой народ. Политическое убийство – это единственное средство самозащиты при наших условиях и отличный агитационный прием. Удар в самый центр правительственной организации со страшной силой заставляет содрогнуться всю систему. Тайное общество с политическим убийством как приемом борьбы сделается страшным для врагов, которое должны будут каждую минуту дрожать за свою жизнь, не зная, откуда и когда придет к ним месть. Неизвестно откуда появилась карающая рука, совершила казнь и исчезла». Андрей Желябов ответил Морозову: «Социально-революционная партия не имеет своей задачей политических реформ. Это должно всецело лежать на тех, кто называет себя либералами. Но эти люди у нас совершенно бессильны и не могут дать России гарантии личных прав и свободные учреждения, которые совершенно необходимы – без них никакая другая деятельность не возможна. Поэтому социал-революционная партия вынуждена взять на себя обязанность сломать деспотизм и дать России те политические формы, при которых станет возможна идейная борьба. Мы должны захватить власть и передать ее в руки народа. Партия может свергнуть деспота восстанием, наказать его лично, если не хвата