— Спускайся! — более грозно приказал я.
— У тебя одна стрела, — спокойно отметил мягкий голос, который тоже мог принадлежать кому угодно. — А у меня нож. Стреляй. Потом посмотрим, кто кого.
У него в руке действительно появился нож.
Я отошел за ближайшее дерево. Если нож в мой лежак метал этот же человек…
Но почему же сейчас не кинул, а продемонстрировал? Последний козырь… или отвлекающий маневр? Сможет удивить чем-то еще?
Я отложил лук в траву. Сюрпризами и мы богаты. Стараясь держаться под защитой ствола, я размотал пращу. Подходящий камешек дожидался прямо под ногами. Вообще, почва здесь каменистая, для моих целей это удача.
Противник с удивлением глазел, как раскручивается сдвоенная веревка. Момент, когда пальцы отпустили один конец, он прошляпил.
Эх, мало меня папа гонял. Целя в мягкое место, я попал в ветку. Треск заставил человека в ветвях напрячься.
— Поосторожней, быдло небесное! — донесся эмоциональный вскрик.
И я узнал.
Глава 11
Сейчас, когда в голос проникли истерические нотки высокомерного испуга, стало понято, кто передо мной. Я подобрал второй камень, начал раскручивать.
— Аглая, сама слезешь или сковыривать по частям?
— Ладно, — заносчиво бросила она своим обычным голосом. — Раз уж узнал, спускаюсь.
— Подожди, — остановил я, снова прячась за ствол. — Брось нож.
— В тебя? Чего же прячешься?
— Знаю, как кидаешь.
— Ничего не докажешь.
Уф, спасибочки. Покусительница с прилетевшим ночью ножом тоже она. Проверим остальное.
— Естественно, не докажу. Все разыграно, как по нотам. Копье во время занятий, когда все отвлеклись, нож и меч в темноте, а с нефтью обознатушки вышли…
— С чем?
— С земляным маслом, — поправился я. — Ты послала Варвару подпортить мне шкурку, а в окне оказалась Зарина, так?
— Варька — дура. — Аглая со злостью сплюнула, цикнув сквозь зубы как заправский гопник. — А ты везучая. Завидно. Приятно быть неуязвимой? Ну, покажи довольное личико. Позлорадствуй, как саму преемницу переиграла.
Нож в ее пальцах неприятно шевелился. Неприятно для меня.
— Бросай нож на землю!
— А ты отними!
Фрр, фрр, фшхх. Шмяк! Можно себя поздравить, с пращой тоже пристрелялся. Выпущенный с третьей раскрутки камень попал, правда, не совсем туда, куда я метился, но попал. Аглая с воем схватилась за пятку.
— Бросай нож на землю! — В кожаную петельку лег следующий камень. — Больше не повторяю!
Фрр, фрр…
— Держи. — С ненавистью видя, что за стволом меня не достать, Аглая выбросила нож.
Следя, чтобы в ее руках не появилось новых нежданчиков, я выскочил и пронесся под деревом, на ходу подхватив клинок. Легкий, мелкий, некультяпистый, он не мог причинить ощутимый вред. Если только в глаз. Но для ближнего боя сгодился бы.
Сунув его за пояс, я отбежал к луку. Пока не нужная больше праща опять превращалась в повязку, Аглая спускалась, под ее ногами сыпались листья и мелкие ветви. Хруст стоял на весь лес.
Приземление прошло удачно. Потерев подбитую пятку, противница попыталась идти в мою сторону, но захромала, со стоном отдергивая ногу от земли.
— Стой, где стоишь. — Натянутая оставшаяся стрела вновь смотрела на нее. — Преемница, говоришь? Чья, если не секрет?
— Чапа, ты дура? — Сколько раз сегодня слышал это слово. Если других не знают, могу расширить им лексикон. — Я — назначенная возможная преемница!
— Чья?
Аглая вздохнула:
— Точно, дура. Верховной царицы, кого же еще?
Что-то не сходится. Недавно я слышал нечто другое.
— Кто же тогда Деметрия, дружину которой каким-то образом с рыкцарями перепутали?
— Дочь.
Я затупил.
— Не единственная?
— Единственная, — сообщила Аглая.
Поняв, что меня не достать, она смирилась с этим временным недоразумением и присела на землю. Ее пальцы принялись растирать ушибленную ступню.
— Почему наследница не она?
— Верховная царица не имеет права отдавать трон детям.
О, как. Я даже немного опустил лук. Но быстро выровнял, вновь направляя на змею в человеческом облике. То бишь, на очаровательного прожженного политикана, у которого цель оправдывала любые средства.
— Откуда у тебя лук?
— Лук? — Аглая недоуменно хлопнула ресницами. — Противная слезоточивая горечь, а вареный — вообще несъедобен. Ты иногда уши-то чисти. У тебя в руках — гнук. Запретное оружие.
— Почему запретное? — Я вспомнил Малика с рыкцарями.
— Любой крепостной сможет на расстоянии поразить вооруженного благородного. Кто стерпит такое? Взявшему в руки — смерть.
— А ты, значит, осмелилась?
— Вынужденная необходимость. — Она вновь сосредоточилась на пятке, поднеся к лицу, дуя на нее и растирая.
— Это за показательную порку в деревне и стучок про войников?
— Наивный ангелочек. То, что там случилось, ничего не значило в Большой игре. Я выдержала соответствие! Тут появляешься ты. История утввержает, что при равных шансах предпочтение отдают ангелу. Иногда даже при меньших. Я приняла меры.
— Меры?! Ты убила Карину!
— Да? И что я должна сделать с этим занимательным и, наверное, немного прискорбным фактом?
Ни стыда, ни совести. Политик, возведенный в абсолют. Чудесная вышла бы царица.
Стоп. Сконцентрируемся на важном. Минуту назад я услышал нечто замечательное, а гнев и сострадание утащили меня в сторону. Вернемся.
— Можно поподробнее про предпочтение ангелам.
— Обойдешься.
— Что за «соответствие»?
— Не жди, что вот так дам оружие против себя.
— А что за равные шансы?
— Забудь! Нет у тебя никаких шансов и быть не могло! Я, идиотка, решила перестраховаться. Перемудрила.
Перемудрила? Хорошее имя для таких, как она. Господа и дамы, а сейчас перед вами во всем величии пустоты на месте совести предстанет мисс Перемудрила!
— Где научилась стрелять? — сменил я тему.
Ее единственный выстрел намного превосходил все последующие мои. Если бы не удар Карины…
Аглая усмехнулась, поерзав на подвернутой ноге:
— Пока жила в крепости, мне были открыты многие двери. В том числе те, что считались закрытыми. А ты?
— Ответ на этот вопрос является нарушением положения об ангелах.
— Плевать. — На меня вскинулось злое лицо. — Неужели думаешь, что преемница Верховной царицы верит во всю эту лабуду?
Отлегло от сердца. Лабуда, так лабуда. Отлично. Приятно поговорить с умным человеком. Это я о себе.
— Возможная преемница Верховной царицы обязана поддерживать веру во всю эту лабуду в своих подданных, — объявил я противнице. — Иначе они могут задуматься о чем не надо и придумать демократию.
— Что придумать?
— Способ убить совесть во всех, а не только в избранных.
— Не понимаю.
— Честно говоря, я тоже не понимаю, почему при единоличной власти совести нет у одного и у его приспешников, а при власти народа — у всего народа. Может, дело в самом институте власти?
К нам приближались голоса.
— Почему волков было так мало? — Мне вспомнилась чудовищная битва на причале.
— Сюда большие стаи редко приходят, — машинально ответила мисс Перемудрила, при этом о чем-то очень сильно размышляя. — Чем дальше от кладбища, тем меньше.
Нас увидели. Сюда бежали люди, много людей. С факелами и оружием.
— Спасите! Стрелок здесь! — завопила находившаяся под прицелом наследница. — Я поймала стрелка!
Лук…, тьфу, гнук был у меня в руках. Все это видели. «Запретное оружие», — всплыло в мозгу. Взявшему в руки — смерть.
— Увидела кого-то, он за мной, я побежала, он догнал… Это Чапа! Ангел Чапа! У ангела гнук! — визжала Аглая, как недорезанная.
Я тупо озирался. Меня брали в кольцо, которое сжималось, ощетинившись копьями. Можно было потрогать острия пальцем, если б не было жалко пальцы.
— Ангел убил Карину! Хотел убить меня как свидетеля! — навзрыд орала Аглая, упав на колени, словно от пережитого ужаса. — Я все видела! Я расскажу!
У меня забылись все слова. Шок, ступор, непонимание. Как?! Давно опустив лук-гнук, я отстраненно наблюдал за происходящим, словно все это не со мной. Так может быть? Неужели поверят? И мне им нечего сказать, все видели, как я угрожал запретным оружием.
Вперед вышла Астафья. Ее меч коснулся моего горла, вторая рука вырвала л… нет, раз уж я в чужом мире, пусть будет именно гнук.
— Связать и увести, — приказала она войникам.
Только теперь я различил, кто нас окружает. Войники всех царисс. Видимо, первыми рванули через стену, как только вооружились.
— Спасибо, вы спасли мне жизнь! — Аглая чуть не полезла к Астафье с лобызаниями.
— До разбирательства — ее тоже, — спокойно отстранилась Астафья.
Глава 12
Карцер — обложенный камнем колодец глубиной в два моих роста и метр в поперечнике. Сверху — мощная бревенчатая крышка. Постаравшись, враскоряку можно подняться до крышки. Сверху снаружи она закреплена вставленным клином, не поднять. Щели нет, вся конструкция притоплена в землю. Звуков не доносится никаких. Где находится карцер, осталось тайной: меня привели и спустили с мешком на голове. Где-то рядом наверняка ожидают участи Фома, Глафира и Аглая. Если крикнуть, то, наверняка, есть шанс, что меня услышат.
Кричать не хотелось.
Из «мебели» — только глиняная посудина для вдруг приспичит. В карцере можно стоять, сидеть на полу и лежать на полу в позе двойки, которую сжало тисками. Холодно и промозгло. Вот и узнал, что такое карцер, как однажды возмечталось.
Когда крышка открылась, зубы стучали вовсю. Ко мне опустилась веревочная лестница.
— Вылазь.
Трудно сказать, сколько прошло времени. В подземелье оно течет по-другому. К тому же, я сумел поспать, проснувшись от холода и затекших членов.
Едва голова оказалась в пределах досягаемости, на нее вновь накинули мешок. Не хотят выдавать ученицам местонахождение карцера. Чтобы даже мыслей не возникло кого-то освобождать. Мне такое во сне не привидится, а кто-то может — из дружбы, из неправильно понятой справедливости или согласно клятве Тайного круга, в которой обязались помогать друг другу невзирая. Тихий скрип ознаменовал закрытие двери помещения, где прячут преступников. Надо запомнить звук. Если по очереди открыть-закрыть все двери в половине цариссы, то…