Замершую в обороне школу окружили за пару минут. Мы прятались за верхушками кольев, страшась возможных стрел, но вместо атаки рыкцари выслали переговорщиков. Два мужчины и женщина в кожано-пластинчатом легком доспехе не самой лучшей выделки. Некоторые части одежд оторочены мехом, отчего смотрелись страшновато. Как в кино про варваров.
— Грозна Святая, Таскай Прибрежный и Напрас Молчаливый приветствуют доблестных защитников школы, — выкрикнула женщина, останавливаясь метрах в сорока, то есть до границы точного броска копья.
Перешептывания между ученицами сообщили, что эти трое — не простые разбойники, а известные руководители отрядов из разных местностей.
— Как и Кудеяр Лесной? — шепнул я оказавшейся рядом Кларе.
Тома в этот момент тихо переговаривалась с Зариной. Видимо, тоже о лесных бандитах. К Варваре, после того как сначала заложил сестриссе ее похождения, а потом поймал подружку, обращаться за информацией желания у меня не возникло.
— Угу, — подтвердила Клара, не спуская с главарей пожирающих глаз.
Замечательно. Малик в этом кровавом балагане не замешан.
Вопрос все же долетел до Варвары, она хмуро пояснила с места:
— Кудеяра прищучили царберы. Хорошо бы заодно зашли сюда без дополнительного приглашения. Кто-то ведь мог заметить, что несколько шаек сбиваются в кучу. Не только мы посылали сообщения.
— Никогда такого не было, — непререкаемо заявила Зарина, — чтобы несколько отрядов вместе…
— Главари никогда не ладили друг с другом, — согласилась Варвара. — Все боролись за верховенство и боялись предательства.
Зарина кивнула:
— А теперь они вместе. Что-то происходит.
— Мало того, оно происходит здесь, — со злой усмешкой прибавила Варвара.
Глядя на врага, я вдруг внутренне улыбнулся. Главари смотрелась типичной троицей из любого фильма в жанре фэнтези. По аналогии: эльф, гном и человек. Высокая стройная красавица невнятного пола ввиду необычайно жесткой суровости на лице, низкорослый могучий крепыш и усредненная модель двух предыдущих. Стоящий столбом «эльф» зловеще щурился, «гном» поигрывал мечом, их производное спокойно разглядывало окрестности.
— Почему — школа? — слезно встряла Клара. — Мало ли мест можно пограбить!
С высоты разницы в возрасте Варвара обобщила известные данные для самой маленькой нашей воительницы:
— Каждая шайка обреталась на своей территории, с нее кормилась. Если они бросили все и пришли сюда вместе, им нужна именно школа. Ничто иное. Тихо, собираются говорить.
Дождавшись, когда на стене появилась Дарья в шлеме с короной, видной издали, Грозна Святая (ведь иначе в этой компании «эльф» называться не мог) обратилась в ее сторону:
— Приветствуем, царисса. Долгих зим и здоровья тебе и твоей семье.
— Не могу ответить тем же. Вы пришли не с добром.
— Мы не желаем напрасных жертв.
— Уходите, — повелительным жестом указала царисса вдаль. — И жертв не будет.
— Мы уйдем, — кивнула Грозна, — после выполнения вами одного условия.
Ученицы заволновались. Дарья высокомерно бросила:
— Условия грабителей для нас не существуют.
— Это условие сильного слабому, — ужесточила тон «эльфичка». — Такие условия называются требованиями. Но мы озвучим как предложение. Мы уйдем вместе с ученицами школы.
В этот момент нас можно было брать голыми руками. Ошарашенные лица застыли в шоке. Никто на смотрел на врага, все глядели друг на друга: испуганные, недоумевающие, с отвалившимися челюстями и распахнутыми глазами.
— Естественно, мы на это не пойдем, — ответила Дарья. — Но хотели бы знать: зачем ворам, насильникам и грабителям понадобились наши воспитанницы?
— Вы построили несовершенный мир, — донесся ответ. — В нем нет места многим и многому. Мы знаем, что сделать, чтобы счастливы стали все, а не только избранные. Особенно, если эта избранность не завоевана своим умом, а дана по праву рождения.
— Кто был никем, тот станет всем? — едко усмехнулась царисса Дарья.
— Хороший лозунг, — согласилась Грозна. — Возьмем на вооружение.
Дарья буркнула под нос что-то нехорошее, а вслух объявила:
— Собрались воевать со всем миром? Вы, которые между собой годами не могли договориться, и которые разбегутся в стороны при первой же проблеме? Скоро подойдут царберы, и вы узнаете все о своих силах и своем единстве.
— Не будем зря сотрясать воздух, — сказала Грозна. — Мы заберем учениц, живых и здоровых, и уйдем. Либо школа будет уничтожена, сопротивляющиеся убиты, а раненые сожжены вместе с остатками школы. Ученицам же мы гарантируем жизнь и полную неприкосновенность.
Последние слова вызвали заинтересованный шепоток, пролетевший по рядам школьниц. Дарья откровенно ухмыльнулась:
— Думаете, кто-то поверит слову рыкцаря?
— Думаем, — серьезно кивнула Грозна. — Потому что ученицы станут нашими заложницами. Они помогут открыть ворота башен. В обмен на жизнь обитателей башен.
Хороший план. Простой и логичный. Его даже скрывать не надо, наоборот, озвучка и распространение привлекут новых сторонников среди недовольных. А недовольные есть всегда и везде. Кому суп жидкий, кому бриллианты мелкие. Каждый мечтает о райской жизни, из самых лучших побуждений поддерживая порой такие начинания, что потом спать не может: как я мог на та-а-акое согласиться?! И это я, такой умный?
— Почему вам должны верить? — воскликнула Дарья.
Она с удивлением замечала, что ученицы хотят верить. Просто потому, что альтернатива — смерть. Здесь и сейчас. А в словах рыкцарши — надежда.
— Если три-четыре из каждых пяти башен перейдут под знамя рыкцарей и примут жизнь по новым законам, никакие царберы ничего не сделают. Они могут отвоевать одну башню, ну две. Пусть пять. Но не пятнадцать-двадцать. Освобожденный народ восстанет против них и будет убивать везде, где встретит. Говорю это для того, чтобы сами царевны, которые слышат меня, поняли, сколько жизней находится в их руках. Сколько судеб зависит от их решения. Не нашего и не твоего, царисса. От их собственного. Если они выйдут и пойдут с нами, у вас и у нас есть будущее. У всех есть. Если нет… — Грозна демонстративно развела руками, — они обрекут на смерть и себя, и родных, к которым все равно придем, но позже, когда нас станет еще больше. Несравнимо больше. Когда к нам примкнут силы, о которых вы даже не подозреваете. Война продлится дольше, жертв будет неисчислимо больше, только и всего. Сейчас имеется шанс обойтись без жертв. Без единой царапины. Даем десять минут на размышление.
Трое вождей развернулись и пошли к своим.
— Кто-нибудь знает, почему у нее кличка — Святая? — отчего-то заинтересовалась Тома.
Откликнулась Клара:
— Она из сестер. Покинула сестырь после какого-то недоразумения. Все думали — погибла, а она… — Девочка горестно махнула рукой.
Придержав меч, Дарья легко спрыгнула со стены во двор. Начались тихие обсуждения с другими цариссами и сестриссой. Учениц, конечно, к совещанию не подпустили. У нас было свое совещание. На стене.
— Обманут? — с надеждой на обратное спрашивали многие.
— Рыкцарям нужна только добыча, — резонно говорила Варвара. — Всегда так было. Мы — хорошая добыча. За каждую из нас можно получить огромный выкуп. А за всех вместе…
— Рыкцари не держат слова!
— Держат! Когда дело касается выкупа или добычи.
— О каких новых законах она говорила? — спросил я.
Ученицы все вместе в недоумении поджали губы.
— О своих, разбойничьих.
Вспомнилась Запорожская сечь. Тоже бандитское государство, жившее набегами на соседей. Но ведь как-то жившее. Ведь государство. И в мое время неоднократно возникали квази-государства, пытавшиеся отменить все, что человечество создало до них. Итог печален. Всегда. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем» — увы, не работает. Точнее, работает, но только до запятой.
Но мечта не умирает. Каждое поколение стремится построить свое, новое, лучшее. И я хочу. И буду. Если получится. Хотя бы здесь, в этом королевстве кривых зеркал. Только сначала хочу понять, что здесь и как, прежде чем рушить. Танцы на граблях истории меня не вдохновляют. Сначала информация, потом осмысление, в конце действие. Только так.
А меня подталкивают. Вот эти, живущие грабежом и разбоем. Сомнительная компания. Но другой нет. Если не принять их «предложение», погибнут все. Страшно погибнут. В том числе ваш покорный слуга. Получается, что шантаж подействовал? Нам не оставили выбора, поэтому мы обязаны согласиться? В смысле, подчиниться. «Предложение, от которого невозможно отказаться». Классика.
К нам наверх снова поднялась Дарья. Следом — Варфоломея, Евстигнея, Аркадия. Весь высший состав. Они встали перед опустившим глаза нервничающим стадцем.
— Загрустили? К мамам захотели? — гневно обратилась Дарья. — Готовы довериться разбойникам? Вспомните про честь! Ну-ка, громко, все вместе, «возвышенку»! Алле хвала!
— Алле хвала! Алле хвала! — хором рявкнули-пискнули еще секунду назад сомневавшиеся, готовые сдаться девичьи голоса.
— Я отдаю жизнь и мысли Алле-возвысительнице, да простит Она нас и примет, — гремела Дарья, и ей вторили цариссы с сестриссой. — Я берегу честь и репутацию, ведь потом они сберегут меня…
— …я берегу честь и репутацию… — рефреном неслось над стеной.
Ситуация изменилась до неузнаваемости. Уже никто не думал о сдаче. Все оказались готовы умереть — здесь и сейчас. За честь. За репутацию. Просто потому, что мы — люди.
— Я не ною и не жалуюсь. Я пересиливаю!
— Я не прошу. Я действую! — уносилось далеко за пределы стены, прекрасно слышимое противником.
— Для меня нет невозможного, — мощно выдавала Дарья, заражая выплескивающейся энергетикой окружающих. — Трудно — да, долго — может быть, но не невозможно. Я слушаю умных, но верю только верным. В этом состоит мудрость. Я никогда…
— …никогда не сдаюсь. Меня можно убить, но нельзя сломать! — уже в трансе воинственного восторга орали ученицы. — Я так живу и примером учу детей! Алле хвала!!