– Как создаются семьи, которые владеют башнями? – вдруг огорошила помощницу Тома.
Лоб Марианны собрался складками:
– Наследованием и замужествами. Почему ты спрашиваешь?
Пиявка, возрастом и опытом превосходившая каждого из нас по отдельности, взвизгивала, поскуливала, пыталась жалобно рыкнуть. Однако, силы были неравны.
– У меня нет войников, – кратно обрисовала проблему Тома. – Что сделать, чтобы были?
– Взять на службу, – ответила Марианна.
– Откуда?
– Из других семей.
– Разве их вот так просто отдадут? – От усердия Тома по-детски надувала щеки, пытаясь надеть на Пиявку штаны.
– Нет, конечно.
– Как становятся войниками?
Я бы тоже спросил, если бы не боязнь, что по своей легенде знать это обязан.
– Войники – мужья войниц. – Помогая Томе, Марианна тоже пыхтела от натуги, лоб покрылся испариной. – Свадьба с войницей приводит к появлению новых войников. Как из крепостных, так и из принцев. Из любого чина.
– Не может быть, чтобы не было другого способа.
– Есть, – кивнула Марианна на Томино замечание, – но очень редкий. За особые заслуги перед короной Верховная царица может посвятить в войники. Это происходит в крепости после прохождения соответствия.
– Соответствие – это…
– Своего рода испытание. Серия испытаний. – Марианна помолчала и добавила, отвечая на невысказанный вопрос: – Не все проходят.
Тома почему-то не отважилась полюбопытствовать, что происходит с непрошедшими.
Пиявка упорно отказывалась вливаться в лоно цивилизации, от надеваемого защищалась, надетое рвала и грызла. Я все чаще поглядывал на принесенную по моей просьбе плетку. Но рука не поднималась. Девчонки уже изнемогли, а дело застопорилось на цифре два: пока впихивали во второе, человолчица избавлялась от первого, проявляя чудеса изворотливости, какие не снились гимнастам китайского цирка.
– А как становятся войницами? – продолжила Тома незаконченную тему.
– Войницы – сестры и дочери царисс, которые взяли в мужья чужих войников и по договору переехали в новую семью.
Вариант Карины и Никандра.
– Тогда меняется фамильное имя, даже если ранее уже менялось, – прибавила Марианна.
– А если сестры и дочери остались с цариссой…
– Так и живут царевнами всю жизнь. Мужья – принцы, не войники.
– Как пригласить войницу на службу?
– Не знаю. Надо спросить у мамы.
«Надо ли?» – переглянулись мы с Томой.
– Она может знать? – на всякий случай вбросила Тома.
– Она их приглашала.
Нас как ошпарило. У Томы вырвалось совсем по-ребячески:
– Честно?!
– Это было давно, еще до моего рождения.
Все вместе мы навалились на брыкавшуюся четырехногую проблему, но все, чего добились – крепко затянули набедренную повязку из остатков штанины. Пиявка взрыкивала и скулила, я тряс ошейник, требуя послушания. На условиях временного перемирия разошлись. Взмокшая от усердия Марианна отступила на шаг и вновь посмотрела на меня странным взглядом. Вползла ядовитая мысль: а не могла ли она с мамой затеять что-то, что, в конце концов, вылилось в мое похищение и покушение на Тому?
Глупости. Похитили меня раньше. Подпольную сеть с осведомителями создали тоже задолго до Томиного царисситства. Почему же в воздухе витает некая недоговоренность? Что скрывает вернувшаяся «помочь» парочка? Ведь что-то есть, интуиция не может настолько сильно ошибаться.
Я указал на дверь:
– Рискнем?
– Выходим! – Тома напялила шлем и прихватила щит.
Шарик довольно прошествовал с ней на лестницу. Марианна побежала звать маму на прогулку. Юлиан вместе с оружием предусмотрительно прихватил и вторую порванную штанину. На всякий случай. Молодец, думает на шаг вперед. Редкое качество.
Вот если бы на два шага…
Это уже из области фантастики, такие люди встречаются только в кино и в книгах. Или ездят за тонированными бронестеклами, не попадаясь нам на глаза. Ну, еще вот я есть, самый умный и предусмотрительный. Только почему-то не всегда упомянутыми качествами пользуюсь.
Выходя последним, я тащил упиравшуюся Пиявку.
– Рядом! – рявкнул я ей в ухо с неудовольствием.
Она вдруг грохнулась в позу покорности, лапки задрались.
– Фу! Нельзя! – Я потянулся ладонью к принесенному по моей просьбе «средству воспитания» – к плетке, состоявшей из рукояти и через кольцо соединенной с полуметром сплетенных кожаных шнурков. В моем мире такая плетка, помнится, называлась нагайкой. Хорошо, что свинчатку в разлохмаченный конец не вплели, как я однажды видел по телевизору.
Плетка со свистом рассекла воздух и громко щелкнула по каменному полу. Со стороны, наверное, смотрелось страшно. Именно о таком впечатлении на подопечную мне думалось, когда я представлял возможный отказ подчиниться и свои действия в ответ. Пиявка старше меня, закаленней, выносливей, сноровистей. Мало ли. Любой командир знает: отдавая приказ, нужно быть уверенным, что его выполнят, в противном случае перестаешь быть реальным начальником. Номинальный командир – не командир, поэтому я сунул плетку зверюге под нос, погрозил с самой жуткой гримасой, какую смог состряпать, и еще раз звучно стеганул по полу. Пиявка прониклась, лапки быстро затрусили в мрачное чрево башни, похожее на глотку. Пиявка хотела жалобно оглянуться на ведущих вниз ступеньках, но я повелительно пнул сзади. Ее коленки взлетели выше лопаток как нормальному человеку и во сне не приснится. Забавно переставляя конечности, пахнущее свежестью существо отправилось осваивать новый мир.
Глава 13
Отворявшиеся ворота ударили по глазам-ушам светом и грохотом. Тома с Шариком, Юлиан и царисса с царевной уже ждали на нижнем этаже. В поселок умчался гонец – за свитой цариссы. Видимо, негоже гулять в малом количестве, это как-то не по-царисски. Коней высокие гости не брали, снизошли до мелких возможностей нашего зверинца, еще не подготовленного к бегу на привязи. Пиявка сразу отклонилась от прямого курса, вынюхивая что-то сбоку. Шарик с лаем требовал отпустить его ей в помощь.
– Куда ведет эта дверь под лестницей? – спросил я, определив направление подопечной. Поводок в руке беспрерывно тянул куда-то – Пиявка упорно тащила меня вбок, во тьму, где виднелась закрытая дверь, а из-за нее доносились голоса. Один, более грубый, что-то втолковывал на повышенных тонах, второй оправдывался и возражал.
– Дверь? В подземелье, – наконец, сориентировалась Тома.
Пиявка поскребла крепкую, сколоченную из досок, дверь, из-за которой вкусно пахло. Запахи объяснили, что за дверью находился склад продовольствия, наполненный недавним царским конвоем. Но голоса мне не понравились. Тем более, что я узнал второго из разговаривших, который защищался.
– Не буду, – говорил Добрик. – Вы должны прийти и поговорить.
Я толкнул дверь. Затем налег плечом. Безрезультатно. Изнутри заперлись на засов или, как минимум, на крепкую щеколду.
– Юлиан!
Он уже брал разбег. Я ударил ногой одновременно с его телом. Запор треснул, брызнули щепки. Внизу, внутри подземелья, метнулась во тьму высокая фигура, вторая застыла на месте.
– Кто это?! – заорал я, слетая по крутой лестнице.
Добрик отпрыгнул. Не от меня, тоже злого, а от лысой оскалившейся морды, с грозным рыком подбиравшейся к нему снизу.
– Чужой, – прошептал он через силу, когда я замахнулся плетью. – Через подземный ход. Там.
В заставленном ящиками и бочками помещении было темно, свет давал только хиленький факел в руках Добрика. Я помчался вперед. Доспехи позвякивали и тянули к земле, меч путался в ногах, но сбавлять скорость нельзя, враг уйдет. Пиявка тоже ощутила азарт погони. Юлиан не отставал. Позади за нами неслись царисса с царевной и пара бойников, которых выделили в сопровождение на прогулку, а Тома с еще двумя-тремя бойниками осталась разбираться с Добриком.
Только топот убегавшего позволял ориентироваться. Он знал дорогу, а мы бежали за ним, на звук, через разворошенный проем в стене попав в тоннель подземного хода. Узкий каменный коридор мешал развернуться плечам. Потолок постепенно снизился, заставив нагнуться. По пути я определил на ощупь, что ход с арочным потолком сделан капитально, из крупных камней. Он вилял вправо-влево и немного вверх-вниз. Встречались ответвления – целая система подземного «метро» под поселком, о чем мы даже не подозревали. Ноги ударились о сваленные в кучу огромные булыжники, затем еще дважды спотыкались о камни очередного разобранного лаза, уходящего вбок от главного направления. Чтобы обезопаситься на будущее, придется разобраться со всей системой, выискивая новые отростки, либо засыпать ходы к чертовой матери – целиком. Заложить камнем и посадить слухача с рупором около уха – слушать, не долбят ли изнутри. Хотя…
Каждый год хозяева башен меняются. Лучше пройти всеми ходами, составить схему, отметить выходы…
Не видал я у царисс ящиков или сундуков с такими картами. А должны быть именно ящики или сундуки. Здесь пишут на коже, других носителей информации пока нет. Башен много, ходов в них еще больше, и деревянные или металлические коробки с ворохом постоянно подправляемых пергаментов нужно возить с собой, сведения в них содержались сугубо конфиденциальная. Значит, у царисс все в голове. Вот это головы. А я в школе несколько параграфов выучить не мог.
Вывод: подземелье нужно держать под наблюдением, ходы изучить, точки выхода наружу по возможности запомнить. Внутренние стенки простучать в поисках других спрятанных проходов. Как-то так.
Отбитые ноги болели, глаза ничего не видели, ориентирование происходило ушами. Пиявка мощно тащила вперед. Мне было трудно. Убегавшему – тем более. А человолчица просто летела, четвереньки и ориентирование по запаху – ее стихия. Протиснувшись в очередную дыру, мы оказались в затхлом сыром тоннеле. Склизкий земляной пол. Трухлявые бревенчатые стены и своды. Здесь дерево сменило камень. Такими темпами дойдем до простой норы, прорытой в почве. А если сообщники удиравшего обрушат на нас земляной свод…