Зато не как у всех. Одни качали головами, другие кивали, но все сходились в одном: такой хозяйки у башни еще не было.
Часть четвертая. Пожиратели
Глава 1
Мы не успели пройти и половины поселка. Нарастающий шум настиг нас где-то между гончарными мастерскими и домами шорников, где изготовляли упряжь, сбрую и седла, полуфабрикаты которых виднелись через заборы.
– Сигнальный дым! – донеслось передаваемое по команде с вершины башни. – Пожиратели перешли границу!
Тома остолбенела:
– Что делать?
Маленький караван встал как вкопанный, взгляды метались: куда бежать, какой будет приказ? Вернуться в башню и основательно готовиться к походу или – с корабля на бал, сразу в бой, вперед и с песней?
На правах старшей по званию царисса Ася объявила:
– Едем. Все, кто есть. Сейчас же.
– Вы с нами? А…
– Помолвка – дело десятое. Ты – цариссита Западной границы. Только границы и ничего более. Границу нарушили. Твои действия?
– Защищать! – Тома обернулась к нам с Юлианом: – По коням!
– А как же… – я указал на недоуменно вертевшую головой Пиявку.
– С собой. Нет времени заезжать в башню, каждая минута может стать решающей. Коней хватит?
– На всех и рассчитывали. Для комфортного возвращения в башню. – Ася, к которой обратились, поражала спокойствием и невозмутимостью. Словно у нее каждый день такое. По десять раз. – Только припасов для дальней дороги недостаточно, нужно распорядиться, чтобы подвезли.
Кони вздрогнули под запрыгнувшими телами. Высвободив поводки на всю длину, четырехногую фауну мы с Томой отправили своим ходом. Ася послала гонца в башню. Тома вдруг опомнилась:
– Но теперь некому защищать башню!
– Думай только о том, чтобы на границе не случилось страшного. – Ася скакала с ней бок о бок, признавая равной, что очень тешило Томина самолюбие. – Остальное решаемо.
– А если башню захватят неизвестные – те, которые покушались?
– Пусть. Их время прошло, везде царские войска. Если кто-то захватит башню, то ненадолго.
– И папринций Люсик там остался.
– Вот и присмотрит.
В разговор высоких особ никто не вмешивался, ни царевна, ехавшая след в след за мамой, ни пристроившиеся за Томой мы с Юлианом, оказавшиеся с Марианной в одном ряду, ни царевичи, которые замыкали вновь образованный караван. Остальные занимались безопасностью цариссы и царисситы.
Мы впервые ехали на запад. Дорога (в нашем понимании) здесь отсутствовала, царское шоссе закончилось у башенных ворот. По взгорьям и низменностям петляла натоптанная тропа, но ее, в принципе, хватало, вокруг не было непреодолимых для конницы препятствий, и тропа лишь указывала направление. Мы торопились. Гонка к разговорам не располагала. На всякий случай я внимательно прислушивался, боясь пропустить нечто важное. Юлиан, чтобы не мешать, немного отстал.
Марианна вновь оказалась рядом со мной. По другую сторону неслась оживившаяся Пиявка – надолго ее, конечно, не хватит, но пока пусть побегает. Шарика впереди тоже ни в чем не ограничивали, кроме направления.
– Тревога не могла быть ложной? – громко спросила Тома. – В свое время Деметрия таким способом отвлекла часть войск от защиты башен.
– Ложной? Почему нет? – последовал суровый ответ. – Вот и разберемся. Инна!
По зову цариссы к ней приблизилась войница на красивом гнедом жеребце. Женщина выглядела воинственно: давно сломанный нос – чуть набок, через щеку и глаз проходил красный шрам. Лихая воительница, с богатым прошлым. Или настоящим.
– Возьми троих, разведай, что там впереди, подготовь место для привала.
Инна умчалась. От сердца у меня отлегло – в глупую засаду не попадем. Только в тщательно подготовленную.
Отряд двигался быстро и сосредоточенно. Разговаривать позволяли себе лишь хозяйки, но вскоре и они умолкли. Шарик постепенно выдыхался, морда с высунутым языком уже не светилась радостью. Пиявка шла хорошей рысью, иногда срываясь на галоп. Набедренная повязка на ней пока держалась, что радовало, учитывая, какие взгляды падали отовсюду на человолчицу. А взгляды были одинаковые как от участников колонны, никогда не видавших такого чуда, так и от жителей окрестных деревень, через парочку которых мы промчались насквозь в первые же часы. На полях возились крестьяне, они, оглянувшись на кавалькаду, от изумления роняли инструмент. Дети сходили с ума от восторга. Вслед летело нестройное, но громкое «Алле хвала!» и «Многие зимы цариссите Томе!».
Ася хмуро поглядела на солнце:
– Нужно торопиться.
Деревни, окруженные полями с торчащими посреди них одиночными деревьями, попадались все реже, их количество плавно стремилось к нулю.
– Деревья – от волков? – Тома оглядывала принадлежавшие ей просторы, о которых теперь надо знать все.
– Врасплох застигнуть могут где угодно, – подтвердила Ася.
После полей потянулись сады. Потом снова поля. В одном месте тропа вывела прямо к предгорью, в уши проник знакомый постоянный шум. Не сразу дошло: текла вода! После местных лужиц, незаслуженно носивших гордое имя озер, увидеть настоящую горную речку было счастьем. Она пробивала себе путь через гребни скал, падала и разбивалась небольшими пенными водопадами. Сойдя на равнину, течение разделилось на рукава, они распались на более мелкие ручейки, опоясывая зеленеющие поля. Когда мы скакали мимо, там квакали лягушки. Душа сжалась: такое напоминание о доме! Впервые.
Раньше я всех доставал своей любознательностью, а на долю Томы выпадала роль слушателя. Ситуация изменилась. Информационный голод жег Тому изнутри.
– Сестрисса говорила про отмененную забаву, как это связано с Новым годом? До него, судя по луне, осталась пара недель?
Оказывается, теперь Тома считает дни и месяцы. Неплохо. Настоящая цариссита растет. Я в свою очередь высчитал, что полнолуние должно прийтись примерно на тридцатое декабря. Все сошлось.
– Ежегодная забава – розыгрыш вотчин, он проводится в новогоднюю неделю. После войны с отступниками все нервничали: как теперь ехать на забаву, если в большинстве семей есть раненые и даже павшие? Теперь понятно, что ехать не нужно. До особого распоряжения.
Около одного из ручьев нас ожидал войник, которого оставила умчавшаяся вперед Инна. Потрескивал костер, на нем что-то жарилось на палочках.
– Перекур!
Спрыгнув с коней, многие сразу бросились к воде – умываться и пить. Туда же я загнал наших зверюг. Пока мы с Юлианом привязывали поводки к кусту, Пиявка уже мчалась из воды обратно.
– Рр! – Мне в ногу ткнулась ее блестящая черепушка.
– Чего?
– Рр! – Уголки глаз, пораженные людской непонятливостью, страдальчески опустились, а из-под повязки закапало.
– Фу! Нельзя! Вот же, наказание мое… – Я поволок чудо гороховое подальше с глаз людских. – Рядом! Сюда, вот так, сидеть!
Вот же ж, чем приходится заниматься. Отвернувшись, я поймал множество прямых, непрямых и быстро отведенных взоров. Тома только хихикала – у ее Шарика таких проблем не было. Остальная команда тоже смешливо косилась. Или не смешливо. Кто-то откровенно завидовал моей власти над ужасным созданием, страх перед которым закладывался еще через детские сказки. Кто-то опасливо сторонился. Только Марианна посмотрела с состраданием. И… с некоторой долей ревности.
Царисса Ася перехватила ее взгляд и быстро нашла дочке какое-то полезное занятие.
Юлиан подоспел с запасной тряпкой и помог мне водворить в лоно цивилизации оправившуюся и радостно помахивавшую тощим тылом целоволчицу – ей очень нравились наши приключения. Прежнюю тряпку Юлиан унес и прополаскал. Я поблагодарил кивком, небывало искренним. Не знаю, что бы я делал без Юлиана. Вернее, знаю, поэтому так ценна его помощь. И, кажется, я начинаю понимать, что в нем нашла Тома.
Перекусив печеными овощами, отряд вновь стал грузиться.
– Дальше войники и бойники пойдут пешком, мы забираем всех лошадей, – объявила царисса. – Без запасных до ночи нам не успеть.
Гонка продолжилась. В небе народился молодой месяц. Лягушачье кваканье в ушах сменилось хрипом и топотом коней. Вплоть до сгущения темноты мы мчались строго на запад. Деревень больше не было, только камни, леса, болота. Иногда мы меняли коней. Если вдоль всей Большой воды так же безлюдно, то ясно, почему в местном представлении пожиратели путешествуют в корытах и почему никто не пытается воспроизвести те корыта. Своего рода «железный занавес», пограничье, специально созданная необитаемая полоса. А если границы устанавливают – значит, это кому-то нужно.
В какой-то момент стало понятно, что Пиявка больше не выдержит бега. С помощью Юлиана я взгромоздил ее перед собой на коня и обхватил руками, чтобы не свалилась. Тома так же поступила с Шариком. Кони возмущались, но их не спрашивали. Марианна предложила посильную помощь. Я поблагодарил, но, боюсь, она не справится, животные у нас с характером, да и помощь иногда требуется столь деликатная, что лучше мы как-нибудь сами. Марианна ехала рядом, иногда смущенно косясь на меня, обнимавшего ошалелое создание. Создание в ужасе вертело головой, стремилось съежиться и спрятаться в меня, а иногда пыталось вырваться, тут же получая пинка под зад или тумака куда придется. Марианна удрученно качала головой, но молчала. Ее мама вообще не обращала на нас внимания, ее лицо глядело вперед, и ничто другое цариссу не интересовало в принципе.
Ночь нахлобучилась на растянувшуюся колонну, как опрокинутый дуршлаг, и дырки-звезды в нем очень интересовались идиотами, путешествующими во тьме в мире, где ночные путешествия противопоказаны. И словно накликали. Раздался тонкий свист, кони шарахнулись в стороны, едва не сбросив седоков, все схватились за оружие.
– Без паники, – тихо скомандовала Ася. – Свои.
Из темноты выплыли фигуры – Инна и войник.
– Где Архип? – Взгляд Аси скользнул в поисках еще одного.
– Следит за противниками. С ним разведчик погранцарберов, который подал сигнал о пожирателях. Погранцы извещены, но им добираться сюда намного дольше. Обещали, что к утру первые четыре десятка прибудут.