– Чапа, насчет стаи отвечаешь? Они ушли?
Тома глядела мне в глаза, словно я был волшебником. Ясно, не хочет брать ответственность на себя. Или пока не умеет. Главное слово здесь – пока, потом жизнь либо заставит, либо кончится.
– Стая должна уйти, если жить хочет, – поделился я соображением.
– Значит, идем по-прежнему туда?
Раззявленная пасть пещеры темнела бездонной глоткой. Никому не хотелось внутрь.
– Зачем? – Я показал на туман. – Нас уже не видно, теперь можно уйти в любую сторону.
– Кроме низа, – поправил дядя Люсик. – Там рыкцари.
– И кроме верха, – напомнила Тома, – там стая.
– На востоке кладбище, – добавил я. – Там волки.
Повисла тишина принятия Томой сложнейшего решения.
– Привал закончен, – громко объявила она. – Уходим на запад!
Выдвинулись. Где возможно, Юлиан прыгал на одной ноге, опираясь на меня здоровой рукой, в остальное время приходилось его нести.
– Откуда взялись рыкцари в таком количестве? – спросил я дядю Люсика.
– Покинули одну из башен. Или сразу обе.
– Значит, их теснят к горам?
– Думаю, да.
– Они идут к пещерам. К одной или к обеим. Больше некуда. Могут потом уйти за стаей через перевал, если знают как и куда. Нам нужно обойти их сбоку.
– Резонно.
Вспомнилось, что привал называется здесь перекуром.
– Дядя Люсик, откуда столько неместных слов?
Папринций в очередной раз почесал бороду.
– Ангелы занесли.
– Их так много? Не слов, ангелов?
– Единицы. Но за ними повторяют. Слова уходят в народ.
Ничего нового, прозвучало лишь подтверждение того, до чего мы сами давно додумались. И все же. Почему-то приживаются именно ангельские выражения, становясь повсеместными. И язык почти современен нашему. Разве такое может произойти при долгой истории оторванного общества? Или все врут, и она не долгая, или… Или что? Черт его знает. А я хоть и черт, но не больший, чем до того – ангел. Кстати, логическая цепочка: если черт знает, а я нет, значит, я не черт. Как бы это донести до феминистической верхушки местной цивилизации?
Отвесную скалу по левую руку пришлось обходить понизу, спускаясь все ниже и ниже. Тома и Варвара по очереди помогали мне вести и нести Юлиана. Дядя Люсик сам еле шел. Остальная мелкота, ныне достигшая того возраста, в котором я учился с ними в школе, стыдилась своей усталости. Они спотыкались, шатались, но старались. Потом падали, но вставали и снова старались.
Осталось спуститься совсем немного. Там снова будет подъем.
– А как поговорить с ангелами, – вновь обратился я к папринцию, – с теми, кто прошел визит в крепость и сохранил жизнь?
Давно мучил этот вопрос. И не только меня.
– Тоже была такая идея, – сообщил тяжело переставлявший ноги дядя Люсик. – Но я ничего не узнал, кроме взаимоисключающих слухов. Одно несомненно: после визита в крепость ангел перестает быть ангелом.
– Туман рассеивается! – понеслись панические голоса.
– Облако уходит!
– Рыкцари сзади!
Все были правы. Я опустил Юлиана на землю. Все оказалось зря, мы не успевали. Один отряд рыкцарей давно отделился от утекавшей к пещерам общей массы и двигался за нами – вдоль горы, тоже на запад. Они шли быстро, помогая себе короткими копьями в каждой руке. Их больше, чем нас. У всех гнуки.
Спрятаться негде. Через какое-то время мы с ними обязательно пересечемся.
– Быстро вперед! – прикрикнул я на застывших в ужасе учениц. – Не останавливайтесь! Если догонят – всем рассеяться. Главное – уйти. Как можно дальше.
– Слышали, что сказал знающий человек? – Тома встала во весь рост, чтобы все видели. – Уходите! Там спасение. Мы задержим.
Я опустился на камень. Понадеявшись на туман, увел девчонок от пещеры. Теперь – все. Моя вина.
– Моя вина. – Тома присела рядом со мной. – Мне не хотелось возвращаться в пещеру.
– Нет, моя, – возразил я. – Должен был предусмотреть.
– Командиром стала я, значит, ответственность на мне.
– Я самый старший и мог сообразить, – влез в наш спор дядя Люсик. – Но не сообразил.
Подошла Варвара.
– Я останусь, – объявила она, вынимая меч.
– Нет, – сказал я.
– Нет, – повторила за мной Тома. – Иди. Ты нужна остальным. Ты самая взрослая. Самая опытная.
– Я никогда не была в горах. Никогда не командовала. Ничего не умею. Там я просто пропаду, а здесь хотя бы с толком.
Она поежилась, словно водой из ведра окатили. В глазах стояли слезы. Ей не хотелось умирать, взор по-прежнему жил надеждой. И вовсе не на чудо. Не обязательно же всех сразу поубивают, вдруг снова в плен? Кажется, рыкцарский плен для Варвары был предпочтительнее прогулки по скалам.
Для нашей компании лишний меч совсем не лишний, и я бы ответил «да», если не думать про остальных девчонок. Они останутся предоставленными самим себе в трудных для выживания условиях.
В любом случае, теперь решение за Томой.
Юлиан проклинал свое ранение. Дядя Люсик отвел взгляд.
– Так. – Тома поднялась. – Я и Юлиан одеты как рыкцари. Мы останемся. Скажу, что шли от сестыря, погнались за школьницами, но из-за ранения остановились. Чапа, уводи остальных, вы успеете.
– Я тоже останусь, – сказал дядя Люсик. – С молодежью не выдержу темпа. Здесь могу сказаться пленником – на разбойника-то не похож.
– Мне тем более нужно остаться, – вскочил я. – Единственный владею гнуком. Лучше всех договариваюсь.
– Чапа, время уходит, – сурово сказала мне Тома. – Командир – я? Приказываю тебе спасти царевен и доставить в безопасное место.
– Куда?!
– Сам решишь. Давай, пока видимость плохая. Мы их задержим, сколько сможем.
Безысходность давила, как танк консервную банку. Хуже всего было то, что Томин вариант – наилучший. Мало того, он единственный. Я тоже отправил бы ее, а сам остался. Но… она не уйдет. Причина – на земле, с перевязанной ногой.
– Где встретимся, когда все кончится?
– В крепости, – ответила Тома. Крепкие объятия и поцелуй завершили нашу сцену первого расставания в этом мире. – Ты же мой невестор, не забыл? Теперь мы и здесь как бы родственники.
– Если будут лишние вопросы, говорите, что вы из долины! – Я бросился за удалявшимися ученицами.
– Сообразим. – Тома прощально помахала рукой.
Это было последнее, что я видел сзади, дальше смотрел только вперед.
Облако застряло на горе. Нужно было быстрее подняться по противоположному склону и снова нырнуть в спасительную дымку.
Первой я догнал Варвару.
– Ты с нами?! – обрадовалась она.
– До ближайших нормальных людей.
Часть шестаяСухов
Глава 1
На ходу, не останавливаясь, меня утвердили заместителем Томы и временным командиром. Без этой процедуры на подчинение царевен можно рассчитывать только при смертельной опасности, а так все сразу пошло как надо.
Долгое время я уводил учениц как можно выше. То и дело приходилось подгонять, учить помогать друг другу, особо уставших – почти тащить на себе. Еще одно распоряжение у одних вызвало радость, у других – категорическое несогласие, грозившее неповиновением. Смягченные условия устроили всех: я не приказал, а разрешил бросить часть доспехов и некоторое оружие. И шлемы, что сползали на лбы и затылки. Нас спасут не они, а скорость. Только скорость.
Дальнейший проход перегородила выросшая из тумана скала.
– Снова вниз? – горько спросила Варвара.
Она все время придерживалась меня. Из-за этого на нее ревниво глядела Кристина, лишенная звания оруженосца после того, как я отобрал гнук.
– Вверх.
– Как?
– За мной. По правилу трех опор. Каждая внимательно смотрит и повторяет. Вперед!
Я полез по камням. Знакомые места, мы были здесь со стаей. За скалой – низинка с корнеплодами.
Лучше бы мне было подстраховать снизу. Для этого нужно лезть последним, а кто тогда покажет пример? Кто проложит путь?
Я карабкался, стараясь не смотреть назад. Чему быть, тому быть. Естественный отбор. Слабые гибнут.
Но я никому не мог позволить погибнуть. Приходилось делать вынужденные передышки и делать их чаще чем хотелось бы. С шедшими впереди мы ждали, пока подтянутся последние.
Иногда снизу посмеивались, пролетал ветерок веселых перешептываний. Обернувшись, я видел похожие на вспугнутых мышей взоры, прятавшиеся в ближайших камнях. Ученицы избегали глядеть мне в лицо. Но стоило отвернуться…
Делая дело, забылось, что я не в стае. Там все было просто и естественно… а здесь мне не там. Но не падать же со скалы в угоду дурацкой этике, если требовалось задрать ногу повыше.
Пришлось вспомнить, что значит краснеть. Наплевать. Стыд вторичен. Если нас догонят, об этом никто не вспомнит, проблемы будут серьезней. Оставалось смущенно гордиться, что я предстал в образе истинного шотландца. На вопрос, истинный ли он, настоящий шотландец поднимает килт, демонстрируя отсутствие, по его мнению, лишнего. Недавно тамошние власти даже закон приняли, что теперь нижнее белье к ношению обязательно. Надоело шокировать публику. Но разве навязанный закон станет помехой многовековой традиции? Насколько известно, его даже солдаты не выполняют. Истинные сыны своего народа.
Несмотря на смешки и переглядывания, влезли все. Великое покорение скалы, которую стая, не считая препятствием, пробегала ходом, отметили полуминутным привалом. Ученицы повалились на землю в одышке, рассматривая расцарапанные руки.
– Молодцы! – Требовалось хоть как-то поднять дух поникшего воинства. – Справились. Если кто-то хочет есть, то вот это – еда.
– Где?! – встрепенулись все.
Я указал на ботву, повсеместно торчавшую на полянке. Не дожидаясь пояснений, Кристина сунула в рот один лист, ее лицо перекосилось, глаза наполнились влагой: «Кто же так плоско шутит?!»
– Фу! – Колючая масса вылетела в плевке.
– Не вершки, а корешки! – В другое время я бы посмеялся.
Варвара выдернула один клубень и с подозрением осмотрела неизвестное науке чудо-юдо.