Я был при г-же Баккус во время фатальных переговоров с г. Розе и г. Мэлони и делал все возможное, чтобы помешать г. Розе настроить г-жу Баккус враждебно к Вам. Она, по моему мнению, необычайно умна в делах денежных, – но не понимает и не поддается убеждению, что наиболее разумным в финансовом смысле поступком было одно – продажа ее доли в предприятии. Она забывает, что пять следующих лет все возраставшей, убийственной конкуренции разорили бы ее, сделали бы ее крах неизбежным, а долги за участок земли на Эвклид-Авеню загубили бы ее вконец, и если она что и спасла из своего нефтяного бизнеса, то только благодаря плану Джона Д. Рокфеллера. Она воображает, что потеряла миллионы, и трижды в день внушает это своим детям, так что, полагаю, это стало у нее чем-то вроде мании. Ни одним разумным доводом, кто бы его ни произнес, ее не убедишь. Во многих отношениях она вполне рассудительна, но в этом одном – необычайно упряма. Я убежден, что если бы со стороны Рокфеллера было ей обещано продолжать выдачу дивидендов, мне пришлось бы пойти против продажи. Но об этом не могло быть и речи. Я знаю о 10 000 долларов, которые накинуты на цену по Вашей просьбе, я знаю, что заплатили втрое против действительной стоимости, знаю и то, что единственным средством спасения нашей компании от банкротства была продажа. Я просто облегчаю свою совесть этим письмом. После продажи я не был достаточно умен: отправился в Буффало попытать счастья, но скоро разорился и с позором вернулся. Тогда я уехал в Делет и снова поднялся, пока «земельная лихорадка» снова не довела меня до нищеты. В промежутках я опять подымался и снова падал, но пытался глотать горькие пилюли опыта и бодро смотреть в будущее, не садясь под смоковницу и не обвиняя Джона Д. Рокфеллера в собственных несчастиях.
Я, вероятно, не написал бы этого письма спустя столько времени после произошедших событий, если бы на днях мне не пришлось разговаривать с г. Ганафином, управляющим трубопроводной компании Buckeye Pipe Line. В этом разговоре речь случайно зашла о продаже компании Backus Oil. Тогда у меня в голове блеснула мысль наконец собраться с духом и написать Вам письмо о том, как на самом деле разворачивались события, свидетелем которых я был. Вот я написал, и камень упал с моей души.
С полным уважением и преклонением перед Джоном Д. Рокфеллером остаюсь покорный слуга.
По словам писателя-историка Аллана Невинса, Standard Oil, приобретая предприятия конкурентов, «часто платила более высокую цену, чем любой беспристрастный оценщик счел бы справедливой. Это был просвещенный эгоизм. Лучше заплатить на 1000, 5000 или даже 25 000 долларов больше, чем продолжать дорогостоящую конкуренцию. В результате многие независимые предприниматели получали удовлетворительную цену плюс долю акций в реорганизованной компании или в Standard Oil плюс работу и пенсии».
Заключая подобные сделки, Standard Oil настаивала на получении гарантий того, что конкуренты не будут использовать вырученные средства для строительства новых нефтеперегонных предприятий. Но такие гарантии далеко не всегда срабатывали. Некоторые конкуренты снова строили заводы в надежде продать их Рокфеллеру по завышенной цене.
К примеру, компания «Скофилд, Шермер энд Тигл», выкупленная в 1872 году, вновь объявилась через три года, построив за 65 000 долларов нефтеперегонный завод с годовой переработкой 180 000 баррелей сырой нефти. Рокфеллер не стал «уничтожать» отступников. Он заключил с ними взаимовыгодное соглашение об аренде, по которому конкурирующая фирма получала годовую квоту в 85 000 баррелей с гарантией ежегодных субсидий в 35 000 долларов в год.
Из выдержек документов, из протоколов, подтвержденных под присягой, видно, что переговоры от лица г-жи Баккус и ее компании велись г. Чарльзом Г. Марром, давним служащим компании, и г. Мэлони, директором компании со дня ее основания и ее акционером, а со стороны Standard Oil Company – Питером С. Дженнингсом.
В то время всюду толковали о том, что Standard Oil Company за 79 000 долларов приобрела лакомый кусочек, который, на самом-то деле, стоит намного дороже, и добилась этого с помощью угроз и принуждения. Тогда Дженнингс потребовал от Марра письменного свидетельства с подробным и точным указанием цены, запрошенной компанией Backus Oil за отдельные части предприятия, подлежавшего продаже, и указанием прочих деталей сделки. Его желание было исполнено. К тому же к материалам дела приобщено клятвенное подтверждение самого Дженнингса.
Standard Oil Company в итоге решила купить не все предприятие г-жи Баккус, а лишь отдельные его части: например, весь керосин на складе, предложив за него самую высокую рыночную цену, что составило около 19 000 долларов, а также заводы, клиентуру и право преемничества, за что Марр запросил 71 000 долларов, а Standard Oil Company давала 60 000, что и было немедленно принято. Вот клятвенное заявление Марра:
«Чарльз Г. Марр сим клятвенно удостоверяет, что он уполномочен вести переговоры от имени компании Backus Oil, имеющие целью продажу ее заводов, клиентуры и право преемничества. В ходе переговоров, когда компания Backus Oil предложила приобрести все ее активы и объекты имущества целиком за сто пятьдесят тысяч (150 000) долларов, упомянутый Дженнингс потребовал предоставить подробный проект купчей, в котором были бы указаны отдельно цены на все предметы, подлежащие продаже. После рассмотрения вопроса совместно с г-жою Баккус и с ее согласия Марр передал другой стороне письменный проект, к коему Дженнингс присоединил свое клятвенное подтверждение. Далее он, Марр, удостоверяет, что таковой проект купчей был написан и скопирован им собственноручно в конторе компании Баккус с оригинала по просьбе названного Дженнингса и что оригинал был предоставлен в распоряжение г-жи Баккус.
Что последняя осведомлена обо всех деталях состоявшихся переговоров, что она знает о всяком отдельном случае предложения цены, что на всякий дальнейший шаг в этом деле испрашивалось ее согласие ввиду того, что она, несомненно, является крупнейшим акционером компании и в ее руках сосредоточены 7/10 (семь десятых) всего количества акций компании. Что она была вполне согласна на поступившее предложение и приняла предложенную цену – 60 000 долларов за заводы, клиентуру и право преемничества без всяких, насколько это известно свидетелю, оговорок. Свидетель к сему присоединяет, что общая сумма выручки – включая продажную стоимость – доходит до (133 000) ста тридцати трех тысяч долларов и часть имущества компании до сих пор не реализована».
В дальнейшем Марр, который был, как уже сказано, доверенным лицом вдовы Баккус, касается самих переговоров и говорит:
«Свидетель окончательно утверждает, что ничего не было сказано Дженнингсом или кем-то другим такого, что можно принять за угрозу. Равным образом Дженнингс ничего не совершал или не сделал, что могло бы побудить к поспешным или опрометчивым действиям».
Далее он между прочим говорит:
«Свидетель заявляет, что переговоры велись от двух до трех недель… и что г-жа Баккус все это время торопила свидетеля скорее закончить переговоры, стремясь поскорее продать названное предприятие и тем самым снять с себя все заботы и ответственность. И когда названный проект купчей был ей представлен, при посредничестве упомянутого Дженнингса, на вышеуказанных условиях, она немедленно заявила о своей готовности принять его».
Мэлони также клятвенно подтвердил, что был директором компании со дня ее основания, заявил, что является ее акционером и что с г. Баккусом до его смерти много лет работал вместе в этом бизнесе, что в переговорах о продаже он, Мэлони, был доверенным лицом со стороны г-жи Баккус. Сообщив, что знал о переговорах, он продолжает:
«Наконец г-жа Баккус решила продать заводы, клиентуру и право преемничества за сумму в 71 000 долларов. Через несколько дней ей сообщили цену противной стороны, предлагавшей за заводы и клиентуру 60 000 долларов, но обязавшейся взять весь запас керосина по существующим рыночным ценам. На это предложение она согласилась, и сделка была заключена.
Во время переговоров г-жа Баккус серьезно стремилась к продаже предприятия и была вполне довольна совершившейся сделкой. Я-то знаю, что полутора годами раньше она пыталась продать акции своей компании на 30–33 % дешевле, чем она получила от последующей сделки, а цена заводов и имущества за этот промежуток времени отнюдь не повысилась. Я мог бы тогда устроить продажу компании и за 25 000 долларов. Не было ни угроз, ни запугиваний, ни чего-либо другого в этом роде, принуждающего к продаже. Переговоры проходили вполне спокойно, обращение было вполне корректным, а предложенная цена намного превосходила действительную ценность и вполне удовлетворяла г-жу Баккус и всех, кто был заинтересован в продаже».
Насколько помню (ведь с тех пор прошло более тридцати лет), г-жа Баккус всегда встречала со стороны Standard Oil Company наиболее любезное и предупредительное отношение. Жалею лишь об одном, а именно о том, что г-жа Баккус не прислушалась к нашему совету и не взяла хотя бы часть выручки от продажи своего бизнеса акциями Standard Oil Company.
Столь же беспочвенными оказались обвинения, выдвинутые против Рокфеллера «бедной вдовой из Балтимора» – Сильвией К. Хант. В 1877 году свой нефтеперегонный завод она сдала в аренду компании Standard Oil – якобы под нажимом и на грабительских условиях. На самом деле, ее вряд ли можно назвать пострадавшей. По договору она получала солидную арендную плату, к тому же Standard Oil взяла на себя все риски и уплату налогов.
Получая от компании Рокфеллера приличные деньги, вдова нашла компаньонов и уговорила их построить еще один нефтеперегонный завод. В 1884 году она несколько раз пыталась продать компании Рокфеллера оба своих предприятия, но дирекция Standard Oil не была заинтересована в этих сделках.
Сильвия Хант продолжала конкурировать с корпорацией, хотя это было прямым нарушением соглашения с группой Рокфеллера.