Вместе с тем существует и такой тип людей, которые никогда не дают себе отчета о своих делах. Многие из них, несмотря на свой ум, не могли понять из собственной бухгалтерской отчетности, от какой операции они получили прибыль, а от какой понесли убыток. В чем-то убедить таких конкурентов было порой совершенно невозможно. Здравый рассудок им чужд. Некоторым из них было даже противно взглянуть в учетные книги, раз дела идут неважно. Этим людям страшно взглянуть правде в глаза. Но руководители Standard Oil со дня возникновения компании держали свои учетные книги в полном порядке. Мы знали всегда, где теряли, на чем наживали, мы точно вели расчет доходов. Но главное, никогда не занимались самообманом.
Мои идеи о деловой практике, несомненно, устарели. Тем не менее ее принципы не устаревают, и я порою готов думать, что многие из наших деловых людей в Америке, несмотря на всю свою предприимчивость, рассудительность и энергичность, следуют не совсем верным принципам деловой практики. Я уже и не говорю о необходимости вполне честного и серьезного отношения к своему делу. Но многие убедили себя, что можно обойти истину, просто не думая о ней.
Между тем закон природы не обойти, и чем раньше будешь знать правду, тем лучше.
Часто говорят о заработной плате: почему, например, на железных дорогах необходимо поддерживать оклад на довольно значительной высоте? Всякий рабочий стоит своего заработка, но не более того, и его труд должен соответствовать заработной плате. Если ее понизить, он не будет получать должного вознаграждения за свой труд и станет, наконец, нищим, – все его существование зависит от оклада. Нельзя поддерживать на искусственной высоте экономические условия или изменять экономические законы. При такой попытке неуспех обеспечен, пусть это кажется устаревшим, давно известным и понятным. Но странно, что многие не замечают этой истины, какой бы очевидной она ни казалась. И этого не избежать: деловой человек должен уметь подстраиваться под разного рода изменения месяц от месяца, год от года, как к естественным условиям. Порой я чувствую, что мы, американцы, начинаем думать, что можно найти короткий путь к успеху, и иногда нам кажется, что кто-то этот путь уже открыл. Но единственный путь к успеху – это знакомство с фактами и дальнейший труд на основе полученных знаний.
Многие богачи не удаляются от дел даже тогда, когда они вполне могут это сделать. Они или не хотят быть праздными, или, справедливо гордясь своим трудом, желают провести в жизнь планы, к которым питают доверие, или, наконец, что еще важнее, ставят перед собой задачу развить и поставить на ноги бизнес для своих сотрудников и соратников. Последний тип – великие зодчие нашей родины. Стоит только подумать, что стало бы с развитием любого производства, если бы наши крупные промышленники, заработав на черный день приличное состояние, сложили бы руки. Я уважаю причины ухода от дел. Но когда человеку повезло, он тем самым принимает на себя необходимую ответственность, а учреждения наши, целью которых является взаимопомощь, нуждаются в разумных руководителях в той же мере, что и в деньгах.
Многие из таких бизнесменов настолько заняты своими делами, что у них едва остается время подумать о чем-то другом. Заинтересовавшись каким-либо делом, выходящим за пределы их привычной деятельности, и решив собрать на него деньги, они всегда начинают, как бы смущаясь своей решимости, с извинения.
«Я не нищий», – приходилось не раз слышать мне от таких особ. На такое я, разумеется, мог бы только ответить: «Жаль, что вы смотрите на это под таким углом зрения».
Всю свою жизнь я был просителем, и опыт такого рода деятельности был настолько интересен и важен для меня, что я собираюсь посвятить ему позже особую главу.
Деловой опыт и принципы
Мое участие в железных рудниках и в торговле железом было делом случая, бороться с которым я был абсолютно не в силах, не имея сперва никаких намерений, кроме первоначальных, которые состояли в том, чтобы взвалить на себя обузу новых забот и ответственности. Но меня принудило к тому неудачное инвестирование в северо-западных штатах.
Это инвестирование затрагивало разнообразные отраслей промышленности: вложения были сделаны в рудники, сталелитейные заводы, бумажные и гвоздарные фабрики, железные дороги, лесные склады, плавильни и прочее, всего уже и не припомню. Количество моих акций в каждом из таких предприятий в отдельности было невелико, и я никоим образом не имел влияния на их деятельность. Не все предприятия были доходными. Но перед большой паникой 1893 года стоимость акций несоразмерно поднялась, и многим лицам, считавшим себя богачами, при столкновении с этой жестокой паникой пришлось признаться, что дела обстоят не совсем так, как они их себе представляли.
Большинство из этих предприятий я даже не видел, положившись на сведения других, опытных в таких делах людей. Никогда у меня и не было в правилах полагаться на свои личные знания в оценке таких предприятий. Я всегда обращался к специалистам, знающим это дело лучше меня и способным его оценить.
Рокфеллер купил акции нескольких предприятий черной металлургии в 1890-х годах по совету своих консультантов. Вложения не принесли ощутимой прибыли. Разобравшись с помощью финансиста Фредерика Гэтса, почему новый бизнес оказался неэффективным, миллиардер решил спасать положение.
Но он владел лишь незначительным количеством акций и не мог влиять на управленческие решения. Тогда стал скупать недостающие акции. Делать это было нетрудно, ведь страна тяжело выходила из экономического кризиса («Паники» 1893 года). Владельцы активов были рады получить за обесценившиеся акции хоть что-то. В результате Рокфеллер скупил за бесценок рудники в Месаби (штат Миннесота) и железную дорогу, по которой транспортировали руду на сталелитейные заводы.
Нефтяной король не собирался вкладывать в железорудное дело собственные средства – он хотел перепродать акции инвесторам. Но ни один инвестор не поверил в успех, так что пришлось обходиться собственными силами.
Шахтеры на рудниках давно сидели без зарплаты и были готовы к бунту. Поэтому первым делом Рокфеллеру пришлось искать деньги на зарплату своим работникам. Он взял необходимую сумму в банке под высокий процент и сразу отправил ее на рудники курьерским поездом. Проценты по займу он окупил в короткие сроки – добыча и транспортировка железной руды оказались делом прибыльным.
Я уже тогда часто подумывал о том, чтобы удалиться от дел, и лишь «Паника» была виновницей отсрочки отдыха, к которому я так стремился.
Тут я, к счастью, познакомился с Фредериком Т. Гэтсом, участником «Американского Баптистского Общества Воспитания», – дело, которым он занимался, заставило его исколесить Соединенные Штаты вдоль и поперек.
Мне пришла в голову мысль, а не может ли мне помочь Гэтс, человек здравомыслящий, хотя и не имеющий специальных технических познаний в отношении фабрик и железорудного дела, может ли он доставить мне из первых рук сведения о доходности этих предприятий. Он поехал на Юг, я предложил ему изучить железоплавильный завод, в котором я был участником и который лежал на его пути.
Отчет, доставленный им, мог бы послужить образцом того, как нужно составлять подобные отчеты, хотя Гэтс и подтверждал факты, большей частью для меня неприятные. Позже он снова поехал на Запад, и я снова дал ему адреса и названия предприятий, в которых хотя и мало, но все же был заинтересован. Я был уверен, что эти предприятия развивались медленно, но верно, и представьте себе мой ужас, когда из ясного, точного отчета Гэтса я узнал, что и в данном случае крах предприятия, представленного мне в свое время как золотое дно, является лишь вопросом времени, если дела этого предприятия будут идти так же, как и раньше.
Я переговорил с Гэтсом, предложил ему занять у меня место с целью оказать мне помощь в распутывании таких дел, предложил ему стать, как я, деловым человеком, условившись, что это никоим образом не повредит исполнению его собственных важных планов, в основе которых лежали филантропические цели.
Тут же отмечу, что Гэтс обладал редкими качествами коммерсанта, к тому же очень развитыми. Он умело пользовался этими способностями, получавшими особую ценность в силу его пылкого желания принести человечеству пользу путем громадных и широких дел благотворительности. Он состоял председателем «Всеобщего Союза Воспитания» и одновременно работал во многих других обществах, а до этого много лет подряд был нашим деятельным сотрудником во многих начинаниях, спланированных и обеспеченных средствами, полный надежд, что эти планы и начинания являются чем-то большим, чем единичный акт доброй воли.
Сталелитейные магнаты не проявляли интереса к месторождению в Месаби. Ведь залегавшая там руда, при всей дешевизне ее добычи, не годилась для производства железа: она имела форму порошка и взрывалась в доменных печах. Но очень скоро появились технологии производства железа из порошкообразной руды, и оказалось, что Рокфеллер владеет «золотой жилой» – одним из самых перспективных железорудных месторождений.
Миллиардер стал перевозить руду по своей железной дороге и по системе Великих озер. Низкая себестоимость сырья и контроль над перевозками обеспечивали высокую прибыль. В прессе стали муссироваться слухи о том, что агенты Рокфеллера подыскивают места для строительства гигантских сталелитейных заводов.
Превращение Рокфеллера в «предводителя металлургической отрасли» «стало спектаклем, захватившим воображение большинства американцев». Газетчики, гонявшиеся за сенсациями, предрекали эпохальную битву между властелином нефти Джоном Рокфеллером и властелином стали Эндрю Карнеги – «между двумя богатейшими людьми в мире, между двумя мощнейшими промышленными корпорациями».
На самом деле Рокфеллер и Карнеги были в прекрасных отношениях и вовсе не стремились «воевать». У нефтяного короля не возникало желания вторгаться в малознакомую, рискованную сферу производства стали и изнемогать в конкурентной борьбе. Он понимал, что разумнее всего заключить соглашение с группой Карнеги.