Отец ребенка был восторженным поклонником опытов над животными, проделанных д-ром Каррелем в его лаборатории, и, как оказалось, присутствовал при многих исследованиях такого рода. Он был знаком с методом д-ра Карреля и понял, что единственным средством спасения малыша может стать трансфузия – переливание крови в тело ребенка. Трансфузии неоднократно проводились над взрослыми. Но у грудного ребенка кровеносные сосуды так нежны, что успех операции казался маловероятным. Ведь для этого необходима не только тесная непосредственная связь между кровеносными сосудами, но надо устроить все так, чтобы внутренняя их оболочка, состоящая из гладкой и очень блестящей ткани, была бы непрерывна. Дело в том, что стоит крови коснуться мускулистой оболочки сосудов, как она сгущается и затрудняет кровообращение.
К счастью, д-р Каррель производил опыты трансфузии над некоторыми очень юными животными, и отец был убежден, что если кто и сможет провести такую операцию успешно, так это д-р Каррель.
Среди ночи послали за д-ром Каррелем. Разъяснив положение дел и установив, что дитя так или иначе должно умереть, он изъявил согласие сделать попытку, хотя заранее заявил, что имеет весьма мало надежд на успешный ее исход.
Отец предложил свою кровь для трансфузирования в тело ребенка. Применение наркоза у обоих было невозможно. У ребенка лишь одна вена была достаточно широка для такой операции, а именно вена вдоль длинной кости ноги, довольно глубоко скрытая мускулатурой. Один известный хирург, участник операции, обнажил эту вену, не заметив уже никаких признаков жизни у ребенка и решив, что, по всей вероятности, тот уже минут десять как скончался. Поэтому врач поставил вопрос: имеет ли смысл дальше проводить трансфузию? Но отец настаивал на ней, и хирургу пришлось обнажить радиальную артерию кистевого сустава у отца на шесть дюймов (это артерия пульса), чтобы сделать трансфузию возможной.
Алексис Каррель (1873–1944) – один из создателей сосудистой хирургии, первопроходец в области трансплантологии кровеносных сосудов и органов. Нобелевский лауреат (1912) по физиологии и медицине.
Этот французский ученый, окончив Лионский университет, два года преподавал в альма-матер анатомию и много экспериментировал, разрабатывая методы сшивания кровеносных сосудов. Непонятый коллегами, он уехал в Канаду, а потом в США. Преподавал в Чикагском университете, а в 1906 году был приглашен в Рокфеллеровский институт.
Каррель культивировал живые ткани в лабораторных условиях. Кусочек ткани сердца куриного эмбриона «прожил» в его лаборатории более 24 лет, при этом клетки сохраняли способность к размножению.
Во время Первой мировой войны Каррель использовал свой метод сшивания сосудов при лечении раненых солдат французской армии. Кроме того, в содружестве с Г.Д. Дэкином разработал дезинфицирующее средство, которое использовалось при хирургических вмешательствах и снижало опасность возникновения гангрены.
В начале 1930-х годов Каррель осуществлял эксперименты по культивированию целых органов.
Однако взгляды этого ученого вызывали неприятие у многих современников. Он был приверженцем евгеники – учения о селекции применительно к человеку, о борьбе с вырождением человеческого генофонда. Как известно, евгеника стала теоретической основой преступлений фашизма.
Каррель писал о том, что люди биологически неравны, что качества передаются по наследству. И призывал «изолировать детей, наделенных высоким потенциалом, и развивать его насколько возможно», изымая с младенчества из семей. Он считал, что для выведения сверхлюдей подойдут и дети «выдающихся» преступников, ведь «преступность не является наследуемой».
В 1938 году Каррель уволился из Рокфеллеровского института и вернулся в Париж. Там он основал «Институт по изучению проблем человека». Когда Франция была оккупирована фашистской Германией, активно сотрудничал с нацистами.
То была, как после рассказывал хирург, настоящая работа мясника. Кровеносный сосуд ребенка был толщиной со спичку и имел консистенцию смоченной папиросной бумаги. Казалось совершенно невозможным соединение обоих сосудов. Но д-р Каррель сделал невозможное. И произошло то, что присутствующее врачи признали одним из наиболее драматичных моментов современной хирургии. Пустили, наконец, кровь из артерии отца в тело ребенка (около полулитра). Первым признаком жизни в неподвижном тельце малыша было розовое пятнышко на ухе. Затем губы, уже ставшие совсем синими, начали краснеть, и вдруг ребенок словно выскочил из горячей бани, все его тело покраснело от жара. Младенец начал кричать, будто был совсем здоров. Через восемь минут оба сосуда были разъединены. Младенец тотчас потребовал грудь. Его накормили, и с этого мгновения он начал регулярно питаться и спать и совершенно поправился.
Позднее отец предстал перед Законодательным комитетом в Олбани, в штате Нью-Йорк, выразив несогласие с некоторыми законопроектами, которые находились на рассмотрении на прошлой сессии и были направлены против вивисекции. Он рассказал о случае, только что нами описанном, и заявил, что когда-то, во время проведения опытов д-ра Карреля, он никогда бы не мог предположить, что они найдут практическое применение, что с их помощью будет спасена не одна человеческая жизнь. А еще меньше мог бы предположить, что одной из первых спасенных таким способом жизней будет жизнь его собственного ребенка.
Фундамент всякой помощи
Если бы было возможно воспитать людей так, чтобы они находили помощь в себе самих, мы могли бы уничтожить с корнем немало невзгод в нашей жизни.
Вот основное положение всякой помощи, которое требует вечного повторения даже при риске, что оно из-за постоянного повторения будет забываться и упускаться из виду.
Единственное, что имеет длительную пользу для человека, – то, чего он сам добьется и сам достигнет. Деньги, полученные человеком без труда, редко бывают благодеянием и гораздо чаще – проклятием для него. Вот в чем заключается главный упрек, бросаемый спекуляции. Опасно не то, что чаще всего результатом ее является потеря, а не прибыль, хотя и это справедливо, но главным пунктом возражения против ее существования становится то соображение, что успехи в ней порождают гораздо больше вреда, чем даже неуспех. То же самое применимо и к деньгам и ко всему, что человек может получить в дар от другого. Лишь в виде исключения такой дар может быть действительно продуктивным. Лишь научив людей самопомощи, мы положим основание длительному доброму делу.
Врачи, изучающие проблемы страданий рода человеческого, говорят о том, что, вероятнее всего, силы, побеждающие болезни, находятся в самом человеческом организме, а победа над болезнью возможна лишь тогда, когда силы эти находятся в гармонии между собой. Стало быть, от недугов можно себя застраховать общим укреплением и развитием организма, а подкравшуюся болезнь лучше всего, действеннее всего лечить поддержкой и развитием естественных защитных средств, содержащихся в самом организме. Совершенно ясно, что такие неудачи, испытываемые человеком в жизни, имеют своим основанием какой-либо дефект в его организме, какую-либо слабость, духовную или телесную, слабость воли или темперамента. Единственным путем к уничтожению этого недостатка является укрепление организма путем преодоления этого недостатка с помощью внутренней, свойственной каждому силы. Лишь такая воспитательная работа, доступная каждому, – истинный путь к успеху.
Всем нам хотелось бы наблюдать более или менее справедливое распределение жизненных благ. Немало проектов этого рода, порою довольно незрелых, было уже предложено, в большинстве своем их составители имеют весьма слабое представление о сущности человеческой природы, и, если хотя бы бы один из этих планов был реализован, вся наша цивилизация потерпела бы ужасную катастрофу. Я твердо убежден, что причину экономического неравенства людей надо искать в их личном между собой несходстве (в отношении характеров, взглядов и прочего) и что можно достигнуть широкого распространения богатства и благосостояния лишь посредством воспитания сильной личности, в которой удастся выработать весь комплекс вышеописанных свойств. Но они, эти свойства, без личного содействия людей выработаны быть не могут, и поэтому лучшим видом помощи ближнему, как я уже сказал, будет развитие в нем способности к самопомощи.
Надо постоянно иметь в виду, что наличных денег недостаточно для воспитания человечества и что всегда их будет для этой цели слишком мало. Как, стало быть, важно уменье расходовать эти деньги, возможно, наиболее рациональным образом, чтобы их хватило на возможно большее время!
На этих страницах я уже не раз откровенно выражал свое мнение, согласно которому в деловой жизни можно путем совместной работы и попыток избежать бесполезных расходов, представляющих бесплодную трату сил, достигнуть высших степеней успеха. Этот же принцип, по моему твердому убеждению, как я надеюсь увидеть еще собственными глазами, всецело применим и к искусству давать. Этот-то принцип, уже признанный существенным в промышленной сфере, благодаря непомерному росту предъявляемых в ней требований, должен открыть филантропам способ облагодетельствования как можно большего количества людей многими грандиозными пожертвованиями.
Некоторые основные принципы
Рискуя даже тем, что эта глава покажется скучной, – а мне говорили, что неопытному писателю вообще следует избегать этого недостатка – и заранее извиняясь, я считаю необходимым привести здесь изложение нескольких основных принципов, всегда лежавших в основе моих собственных планов. Уже давно я не предпринимал ни одной важной работы, хотя бы в общих чертах не руководствуясь этими принципами, и убежден, что и в филантропии, не связав себя предварительно таким строго размеченным маршрутом, ничего не достигнешь толкового.
Мое собственное понимание того, что и в делах благотворительности вопросом первой необходимости является строгий предварительный план действий, произошло следующим образом.