— Тебе сейчас лучше заткнуться, — прорычал Славик. — Не говори о том, чего не знаешь!
— А ты мне расскажи, — предложил Кирилл.
Тут вошла Кристина. Переведя взгляд с одного на другого, она сказала:
— Прекратили, оба! Славик, ты пригласил нас выяснять отношения?
— Крис, какого черта! — зло спросил Славик. — Ты ему все рассказала?
— Славик, вы с Кариной пригласили нас в гости, чтобы отпраздновать начало вашей совместной жизни. Давай мы его отпразднуем. Карине ни к чему все это наблюдать. Я не рассказала все, потому что есть вещи, которые можешь рассказать только ты. Но не вздумай портить своей девушке праздник, мы успеем это обсудить! Быстро натянули счастливые улыбки на свои перекошенные лица!
Остаток ужина прошел гораздо оживленнее и веселее, чем его первая часть, но Карина все же спросила Кристину перед уходом:
— Ты всегда будешь рядом, да? Славик по-прежнему будет вскакивать посреди ночи от твоих телефонных звонков? Ты всегда будешь для него гораздо важнее, чем я?
Кристина, не ожидавшая такого натиска, растерялась.
— Карина, ты преувеличиваешь…
— Это я еще преуменьшаю. Оставь его в покое, иначе ему придется делать выбор. Ты можешь потерять своего друга, Крис, я тебя пока просто предупреждаю.
Славик пошел проводить своих гостей.
— Теперь мы можем поговорить? — нетерпеливо спросил Кир.
— Я для того и пошел с вами, — ответил Славик и начал рассказ.
***
Апрель, 2004.
Славик не видел Кристину с начала марта. Она даже перестала звонить и отвечать на телефонные звонки. Он начинал всерьез беспокоиться о своей подруге, но что он мог сделать: он понятия не имел, где они с Олегом обитают.
Звонок раздался в четыре утра. На дисплее высветился номер Кристины, и Славик тут же ответил.
— Алло, Святослав? — спросил запыхавшийся мужской голос.
— Да. Кто это?
— Вам знакома девушка по имени Кристина. Простите, я не знаю ее фамилии…
— Где Крис? — спросил Славик, вскакивая с постели.
— В больнице…
Дальше все было как в тумане. Славик примчался в “неотложку”, где его ждал человек, звонивший с Кристининого телефона. Это был высокий и чересчур худо молодой человек со взъерошенными волосами.
Он рассказал Славику все, что сам знал об Олеге и о том, что случилось. Славик был в ярости, но понимал, что бессилен что-либо сделать.
— Лучше всего, чтобы ты был рядом, когда она придет в себя, — посоветовал Ваня на прощание и ушел.
И Славик был рядом. Когда Кристина впервые открыла глаза, увидев Славика, она сказала только:
— Я что, не умерла? — и у нее началась истерика.
После укола снотворного девушка проспала еще сутки. И Славик снова был рядом. На следующий день она попросила пить, и потом снова отключилась. Так продолжалось три дня. В конце концов, проснувшись, она села в кровати и сказала:
— Расскажи мне, что случилось, и почему ты здесь.
Славик рассказал. И добавил в конце:
— Я позвонил твоим родителям…
— И что?
— Они не приедут. Но выслали крупную сумму денег на твое лечение и реабилитацию.
— Дай зеркало, — попросила Кристина.
Около пяти минут она внимательно рассматривала свое лицо: посеревшая кожа, ввалившиеся щеки, потрескавшиеся губы, темные круги под глазами и сухая воспаленная кожа век.
— Я урод, — безразлично констатировала она, отворачиваясь к стенке.
За следующие два дня девушка не произнесла ни слова. Ее перевели в отдельную палату, она постоянно находилась под наблюдением нарколога. Славик неотрывно был рядом. Он читал ей книги и газеты, включал музыку, рассказывал все, что случилось за те три месяца, которые она провела с Олегом.
Из неотложки ее выписали через две недели. К этому времени Славик уже договорился с врачом частной наркологической клиники за городом, где Кристине предстояло провести два месяца.
Клиника-санаторий была расположена в живописном месте, на берегу водоема, окруженного небольшой березовой рощей. Был апрель, цвели деревья и одуванчики, но Кристина лежала в своей палате с задернутыми шторами, не поворачивая головы, почти не открывая глаз. На третий день своего пребывания там, девушка вдруг попросила Славика:
— Позови моего врача.
Славик обрадовался и побежал за доктором Ковалевым. Егор Васильевич — молодой мужчина с веселыми искорками в глазах — вошел и сказал:
— Неужели наша Несмеяна заговорила? Что ты хотела?
— Выпишете мне снотворное, — прошелестела Кристина.
— Нет, — спокойно ответил врач. — Этого я сделать не могу. А ты что, плохо спишь?
— Я вообще не сплю. Вы фильм “Звонок” смотрели?
— Чувство юмора — верный признак выздоровления, — засмеялся врач.
— А кто вам сказал, что я шучу? — зло ответила Кристина. — Дайте мне что-нибудь, я хочу СПАТЬ!
— Хорошо, хорошо, сегодня поспишь, — ответил врач.
И в эту ночь Кристина впервые за долго время действительно отлично спала. Заснула сразу после укола. Утром она даже попыталась улыбнуться врачу.
После осмотра Егор Васильевич позвал Славика в коридор.
— Что вы ей дали? — спросил Славик.
— Физраствор.
— Как? — поразился Славик.
— Да вот так! Так что вашу подругу я вылечить не смогу. Она не наркозависимая. Проблема гораздо глубже. Это работа психиатра.
Закончился апрель, начался май. Над Кристиной бились два психиатра, но добились они немногого: девушка стала выходить на часовую ежедневную прогулку, и у нее появился слабый аппетит. Сеансы психотерапии длились по два часа в день. После них Кристина снова приходила в свою палату и ложилась на кровать, подтянув колени к груди. Иногда она все-таки разговаривала со Славиком, но никогда о себе.
— Слав, как твой диплом? Ты из-за меня защиту не пропустишь? — спросила она как-то.
Славик не поверил своим ушам от радости. Кристина впервые проявила беспокойство и интерес к его жизни.
— Крис, мой диплом давно лежит у научного руководителя. Защита в конце июня. К тому времени ты уже будешь дома, — с ласковой улыбкой ответил Славик.
— А… А меня отчислили? — вдруг спросила она.
— Нет, конечно. Ты в академ отпуске. Пневмония с осложнениями.
Кристина улыбнулась и даже слабо пожала его руку.
Выглядела Кристина плохо. В этой исхудавшей девушке с серой кожей с трудом можно было узнать прежнюю красивую и сильную Кристину.
Как-то она гуляла в саду вместе со своим психиатром, чтобы совместить два ненавистных занятия: сеанс и прогулку.
— Кристина, что ты сейчас чувствуешь? — спросил врач, глядя как она собирает букет из одуванчиков.
— Спать хочу, — ответила Кристина.
— Но ведь сейчас прекрасное весеннее утро, ты недавно проснулась. Ты снова плохо спала?
— Нет. Я просто хочу спать.
— Почему? Неужели ты не видишь, как прекрасен этот день.
— Вижу, — кивнула Кристина. — Я даже радуюсь, что живу в этом замечательном мире, где поют птички и цветут одуванчики, — она повертела букетик в руках. — Год назад в такой точно день я была счастлива. Такой точно букет одуванчиков мне подарил Кир. Правда потом они с Сашкой напились пива, но вечером, ложась спать, он обнял меня и прошептал на ухо: “Криска, я тебя люблю”. А утром мы вернулись в Харьков и я побежала на пары, а оттуда — на работу до трех часов ночи. Кир в это время спал, а потом похмелялся. А я вкалывала, чтобы ему на пиво и на еду заработать. Но, знаете, Юрий Иванович, я была счастлива. Он давал мне силы и учиться, и работать по ночам, и готовить, и убирать. А сейчас я ничего не должна делать, и в моей жизни совершенно нет забот, но у меня нет сил даже на часовую прогулку.
Юрий Иванович, я не слепая, я вижу, как прекрасен мир вокруг меня. И я прекрасно понимаю, что должна быть благодарна Богу за то, что Олег меня нашел, а его брат быстро приехал, и теперь я могу гулять по берегу этой живописной лужи, в этом прямо-таки есенинском лесу! И я благодарна. И еще, каждый вечер я засыпаю с установкой: все, завтра радуюсь жизни. И каждое утро я просыпаюсь и заставляю себя улыбнуться. Ради Славки. Он ведь искренне переживает за меня, идиотку. Но на самом деле я не радуюсь жизни. И не могу отделаться от мысли, что всем было бы гораздо легче, если бы меня не спасли.
Поэтому, Юрий Иванович, я вам отвечаю чистую правду: я хочу спать. Я не хочу видеть эту красоту природы. Потому что она не помогает. Потому что слишком уж силен контраст между этой красотой и тем, что происходит в реальном мире, за пределами вашего иллюзорного одуванчикового мирка!
Кристина замолчала, задохнувшись от собственных эмоций, ее лицо исказилось гримасой боли, она с силой сжала руку врача… И заплакала. Сначала тихо, почти беззвучно, а потом громко, навзрыд, содрогаясь всем телом. Это были первые слезы с того самого дня, когда ее впервые изнасиловал Женек.
Юрии Иванович гладил ее по голове с улыбкой: слезы прорвали плотину замкнутости безразличия, за которой Кристина спрятала свою душу. Слезы были целительными и освобождающими. Врач не сомневался: теперь процесс выздоровления пойдет быстрее. Когда Кристина немного успокоилась, она посмотрела на врача с улыбкой, немного робкой и застенчивой.
— Простите мне мою несдержанность, Юрий Иванович.
— Что ты, Кристина! — воскликнул тот, пожимая ей руку. — Это огромный шаг в наших занятиях! — Врач смотрел на нее с искренней радостью.
— Теперь я могу пойти поспать? — спросила Кристина.
— Ты по-прежнему хочешь?
— Думаю, да.
— Я тебя провожу.
Выходя из ее палаты, врач ободряюще пожал руку Кристины, и она с удивлением увидела, что он, оказывается, молодой и интересный мужчина. Конечно, это не имело для нее значения, он был все тем же врачом. Но почему-то она улыбнулась ему на прощание.
Утром следующего дня произошло маленькое чудо. Кристина, проснувшись и умывшись, достала из сумки косметичку. Славик с удивлением наблюдал за подругой. Несколько минут та критически рассматривала себя в зеркале, потом сделала легкий макияж и распустила волосы, которые, немного потускнев без должного ухода, все равно были потрясающе красивыми. Снова изучив свое изображение, Кристина констатировала: