— Слушаю, — сказал я, хотя и сам обстановку неплохо представлял.
— У нас один убитый и один раненый.
— Раненый? Кто?
— Царррапина, — проворчала Кара, но я заметил, что она слегка прихрамывала. В какой-то момент зубастый ларец умудрился хорошенько цапнуть её за щиколотку, а исцеляющий шприц из лазарета действовал не моментально.
— Касательно трофеев…
— Это я и сам знаю.
Артефактная винтовка пока что была самой ценной находкой. Ни одной детали драконьей кузни, ни следа драгестола, и даже золота, которое требовалось для «квеста» Асфара, набралось едва на четверть одного сундука. Серебра наскребли чуть больше, плюс немного драгоценностей, но это буквально всё. Сокровищница билась насмерть за своё содержимое, заставляя отряд проливать кровь за каждую монетку. Мы едва продвинулись вглубь, о штурме центра и уничтожении «босса» сейчас и речи не шло. У происходящего имелись и плюсы — я набрал частиц души Полуночи где-то на два с половиной склада, но это было сомнительным утешением.
Я слышал, как в обоих проходах впереди скапливаются голодные твари — те чавкали, причмокивали и втягивали слюну, только и ожидая, когда с их товарищей спадёт паралич. Затем резня продолжится, и продолжится явно не в нашу пользу. Придётся либо отступать, чтобы подготовиться получше, либо…
— Александр, собирайте добычу и тут же начинайте отходить к выходу. Ваша задача прежняя — в первую очередь сохранить жизни гноллов и Адель.
— Слушаюсь, лорд Виктор.
Я ещё ни разу не пытался штурмовать ни одно знаковое помещение Полуночи крупным отрядом — башня Оррисса не в счёт. И ни разу не встречал столь ожесточённого противодействия, будто сама сокровищница решила играть не по правилам. Повышенные усилия упираются в повышенную сложность, и в итоге оказываются фактически тщетны. Но мы всё-таки продвинулись, пусть и не слишком далеко, и теперь этому месту требовалась последняя встряска, чтобы оно окончательно потеряло бдительность.
Дверь и сундук, перегораживающие два прохода, едва заметно шевельнулись — действие «Глаза василиска» начинало сходить на нет.
— Ава. Ян, — негромко позвал я. — Вы готовы?
Драконята будто телепортировались ко мне, всем своим видом демонстрируя — они готовы как никогда!
— Занять позиции. По моей команде. Три… два… огонь!
Два ревущих потока чистейшего драконьего пламени одновременно вырвались и затопили проходы, где только что толпились и напирали друг на друга мимики всех мастей. Воздух в комнате тут же стал нестерпимо-горячим, а ноздри заполнил едкий дым от сгорающей подчистую древесины, бумаги и плоти. Следом потянулось бледное пламя, оставшееся от десятков поверженных чудовищ.
Нельзя было упрекнуть «босса» сокровищницы в том, что она не подготовилась к драконам. Никто не мог подготовиться к драконам — даже если у него всё ещё оставались мозги, а не набор «скриптов».
Проходы были расчищены, но трюков у меня в запасе больше не осталось, а сколько ещё мимиков хранилось в бездонном арсенале сокровищницы — неизвестно. Гвардейцы, гноллы и Адель с явным сожалением отступили и направились к выходу, следом за ними потрусили довольные дракончики.
В это же время я накинул «Вуаль», сконцентрировавшись так, как будто от этого зависела судьба человечества. Десять осторожных шагов до ближайшего сундука — не мимика, самого обыкновенного, но достаточно объёмного и совершенно пустого. Дальше дело за малым — забраться внутрь и тихонько прикрыть крышку, стараясь не вертеться и дышать пореже.
У меня в запасе оставалось добрых четыре часа. Если план сработает, то до рассвета сокровищница будет в моих руках.
Глава двадцать третья
Внутри сундука было тесно и пыльно, но «Метаморф» помог устроиться так, чтобы это не вызывало дискомфорта. Никогда бы не думал, что использую одну из своих сильнейших способностей для подобных целей. В каком-то смысле я сейчас представлял из себя мимика наоборот — человек внутри сундука, маскирующийся под сундук…
Пожалуй, о некоторых вещах лучше было и вовсе не задумываться.
Снаружи царила тишина — достаточно долго, не меньше получаса. Чтобы не заскучать, я вышел в режим дальнего зова и проверял состояние слуг Полуночи. К моему немалому удивлению среди огоньков души обнаружился новый — принадлежащий Александру. Он светился иначе, чем Кас, Луна и другие — более тускло, едва заметно, но всё же светился. То ли Полночь приняла его за «своего», при этом не накладывая серьёзных ограничений, то ли здесь работал какой-то другой принцип — неясно. В любом случае, теперь я спокойно наблюдал, как командир моей гвардии движется на подъёмнике наверх. Сопровождающий его отряд я разглядеть не мог, но Александр бы скорее снова иссох до состояния мумии, чем бросил бы своих людей и других подопечных. Следовательно, гвардейцы, гноллы, Адель и дракончики в безопасности.
Чего не сказать про меня. Но ведь и идея принадлежала целиком мне.
Сокровищница до сих пор действовала как типичная «китайская комната», или, если говорить более современными терминами, нейросеть. У неё имелось определённое количество шаблонов ответа, заготовленных под ряд типовых ситуаций. Появление одинокого приключенца — один шаблон, атака вооружённого отряда — другой. При этом, например, мой статус хозяина она полностью игнорировала. Либо прежние хозяева не добирались до этого места последние лет двести-триста, либо напротив, хранительница потеряла разум относительно недавно. В любом случае, я собирался как следует проверить эту теорию, и если она верна, то добраться до центра сокровищницы незамеченным. Шаблон поиска «вора под невидимостью» тоже наверняка существовал — в прошлый раз меня нашли довольно быстро, несмотря на «Вуаль». Но я был уверен, что все реакции прорабатывались задолго до приближения мародёров к сокровищнице. А вот чтобы кто-то решил спрятаться внутри после большой драки…
Спустя полчаса раздались звуки. Кто-то или что-то передвигалось снаружи, шаркало и шуршало, скрипело и бормотало. Это продолжалось недолго — не больше пяти минут, затем всё затихло. Но тоже ненадолго — жутковатые звуки шагов сменил дикий скрежет, словно кто-то волочил здоровенный каменный куб по таким же каменным плитам пола. И хотя казалось, что мои уши не выдержат чудовищного шума и вот-вот начнут кровоточить, сложно было выгадать лучший момент для смены позиции.
Я приоткрыл крышку и частично вылез, частично вытек наружу — опять же, на что приходится растрачивать могущество «Метаморфа»? Вокруг царила кромешная тьма, но я тут же накинул «Вуаль» и замер, чтобы не выдать себя, дать эффекту еды Кулины подействовать и спокойно оценить обстановку.
И тут, прямо скажем, было, что оценивать.
Стены двигались. Они двигались медленно и тяжко, смещаясь сантиметр за сантиметром в разные стороны, где единым массивом, а где и буквально по одному блоку за раз. Будто у каждой из стен был свой характер, свои особенности, и они действовали согласно невысказанным принципам. Форма комнаты менялась, расширялась, в полу открывались и тут же закрывались дыры, куда ссыпались щепки и прах павших мимиков. Следы битвы таяли на глазах, а спустя минуту дыра побольше жадно поглотила сундук, в котором я до этого прятался. Хорошо, что мне не пришло в голову состорожничать и задержаться там до окончания движухи.
Но что важнее всего — комната преображалась не по своей воле. В центре помещения застыла фигура с воздетыми руками, жестами которых она дирижировала, направляла происходящее. Сперва мне показалось, что это женщина в серой робе, тянущейся до пола. Следить за её движениями было неуловимо неприятно; они напоминали подёргивания заводной куклы, и куда сильнее, чем у Адель или даже её более примитивных собратьев-автоматонов. А спустя пару минут мои глаза окончательно адаптировались — и по спине пробежал ворох мурашек.
Не знаю, кем хранительница сокровищницы была изначально. Мимиком, как логично предположила Анна? Магом, волшебницей? Каким-то неизвестным мне мифическим созданием? В любом случае, это осталось в далёком прошлом. Существо в центре комнаты напоминало человека только приблизительно, как фигура, кое-как вылепленная из пластилина неопытными детскими руками. Голова без признаков глаз, ушей, носа и рта. Трёхпалые руки, гнущиеся в четырёх местах. Бугристое тело, при тщательном рассмотрении лишённое каких-либо половых признаков.
Ноги, а точнее нижняя половина туловища, сросшаяся с полом.
Я едва не потерял концентрацию для поддержания «Вуали», но вовремя взял себя в руки. Невообразимое создание продолжало управлять движением стен, то ускоряя, то замедляя движение рук. Процесс казался гладким и отработанным, пока одна стена не застряла или заупрямилась, застыв на месте в полуразобранном состоянии. Несколько секунд хранительница сосредоточенно жестикулировала в её сторону, но когда это не возымело успеха, придвинулась поближе. Она перемещалась по полу как волна — по морской глади, оставляя за собой неповреждённые плиты. Добравшись до непослушной стены, безумная фигура протянула руки вперёд, коснулась её и «впиталась» внутрь без остатка. Миг — и каменные блоки продолжили движение, одна за другой вставая на положенные места. По полу прокатилось что-то вроде ряби на воде, и из плит в центре вновь вытянулся серый кадавр.
Такая же сцена повторилась снова, а затем ещё пару раз — пока хранительница не осталась довольна новым видом интерьера. Вместо сравнительно небольшой комнаты вокруг простирался обширный зал, пусть и с нависающим низким потолком. От прошедшей битвы не осталось ни следа, ни единой горстки праха, ни щепочки, ни царапины на стенах и полу. Около минуты создание в центре взирало на дело своих рук, молча развернулось и направилось к ближайшему проёму — как и раньше, словно волна по морю.
Сосчитав про себя до десяти, я бесшумно двинулся следом.
Сокровищница в процессе «перестройки» выглядела совершенно иначе, чем любой из виденных мной ранее готовых вариантов. Совершенно иначе, чем любое другое место в замке. Беспрестанное движение, обновление, даже без прямого контроля со стороны хранительницы. Стены коридоров сужались и расширялись, пока я проходил мимо, в полу возникали и зарастали провалы, заставляя тщательно планировать каждый шаг. Местами на стенах проявлялись ничего не значащие надписи, бессвязный набор букв и символов. Всё это создавало совершенно сюрреалистическое впечатление дурного сна, который даже не определился с тематикой. Ничего не оставалось на месте — в том числе и я, преследуя неторопливо удаляющуюся серую фигуру.