Какое доброе дело было совершить проще и эффективнее?
— Я не буду больше вас отвлекать, — спокойно сказала Мелинда, вставая из-за стола. — Лишь оставлю вам кое-что необходимое.
Она положила на стол что-то вроде средних размеров конверта из плотной бумаги, отправив его скользить в мою сторону.
— Что это?
— Карта. Очень старая и от того почти бесценная, но повторюсь — бесценной была и ваша помощь в противостоянии с Закатом. Карта сохранилась лишь наполовину, но вы сможете разобраться — путь к своему сердцу Полночь изменить не способна.
— Спасибо, — автоматически сказал я.
— Не за что, — Мелинда улыбнулась в первый раз за всю встречу. — Помните об условии, Виктор. Если вы воспользуетесь моей помощью по назначению, Полдень предоставит убежище для вас и ваших бывших слуг. Если вы всё же решите, что власть для вас важнее, будет война. Попробуйте сами догадаться об исходе этой войны.
Хозяйка Полудня встала и вышла из трапезной, не дожидаясь того, как я позову Кас — не то что бы мне сильно хотелось этого делать. Она так и не притронулась к вину и закускам.
Похоже, раз за разом делая единственно правильные вещи, я умудрялся наживать и наживать себе новых могущественных врагов. По обе стороны баррикад, светлой, тёмной — абсолютно неважно.
Как оно, блин, так получается⁈
Глава тринадцатая
— В Рииде есть поговорка. Примерно она переводится, как «ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным».
— Тоже мне, удивил. На Земле есть точно такая же.
— И ты никогда не обращал на неё внимания?
Асфар терпеливо ожидал меня в гостевых покоях — одна из комнат освободилась, когда брат и сестра Иртресы полностью переехали в библиотеку. Из комнаты раздавались звуки скрипки, но затихли до того, как я успел постучать. Скрипачка Шаэль Морторис выскользнула из-за двери, поклонилась мне, и направилась в сторону тронного зала. Удивительно, очищенная зона Полуночи была не так уж велика, а все постоянно умудрялись находить укромные уголки и проходить мимо меня.
Я не против. Главное, чтобы оставались живы — особенно в нынешние нестабильные времена.
— На Земле есть и другие поговорки. Например, «делай добро и бросай его в воду».
— Чтобы оно утонуло?..
— Нет, в смысле — не хвастайся. Ну и круги по воде пойдут, добро распространится.
— Или кто-то присвоит себе твои заслуги.
— Тут уж как повезёт.
Возвращаться в трапезную не хотелось, так что мы остались в комнате Асфара, возле уютно горящего камина. Атмосфера была приятной, а вот настроение — ниже плинтуса. Диалог с Мелиндой капитально выжал из меня силы, заставил несвоевременно задуматься о вещах, которые я старательно складировал по углам сознания. А потом ещё и ультиматум в обмен на обрывок пергамента… Сделка века, не иначе. Карту ещё требовалось расшифровать, а я уже чувствовал себя, как будто мне объявили новую войну. Заранее, предварительно.
Нельзя сказать, что мой новый союзник совсем не выразил сочувствия. Просто сделал это в своём уникальном стиле.
— Позволь уточнить, чтобы не было разночтений, — сказал он подчёркнуто-вежливо. — Ты же не собираешься разрушать собственный замок?
— Уж точно не по указке со стороны, — проворчал я.
— Хороший ответ.
— Толку с того? Ладно не заключили союз, не очень-то и хотелось, но угроза войной? После того, как мы сражались плечом к плечу, а потом меня проткнули насквозь этой грёбаной косой…
— Блутнахтом. Мои соболезнования.
— Жить буду… Какое-то время. Я просто не понимаю — откуда столько агрессии? Разве Полдень не должен быть, ну, силой света? Добра, справедливости?
Асфар подарил мне усталый взгляд.
— Справедливости — пожалуй. Света? С точки зрения Мелинды, Полдень и есть свет — единственный его источник, сияющий посреди океана бездонной тьмы. Она не видит в этой тьме оттенков серого, и в чём-то даже права. Что касается добра…
— Можешь не продолжать. Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным.
Мой собеседник меланхолично развёл руками, и какое-то время мы сидели, погружённые в тишину, прерываемую лишь потрескиванием дров в камине.
— Забыл спросить, — сказал я. — За этой всей суетой. Ты-то зачем пришёл?
— Убедиться, что Полночь ещё стоит, — начал перечислять Асфар, медленно загибая пальцы. — Что её хозяин жив, что наш союз ещё в силе… ну и забрать своё золото.
Настала моя очередь на него уставиться.
— Прямо сегодня?
— Прямо сегодня.
— Я тебя огорчу, но золота пока нет.
— Мне казалось, ты нашёл сокровищницу.
— Мне казалось, дело было не слишком срочным.
— Ситуация изменилась, — он поморщился, как от зубной боли. — Непредвиденные расходы, непреодолимые обстоятельства. И я приношу извинения за настойчивость.
— Извинения за извинения, — вздохнул я. — Сокровищница… сопротивлялась. Я взял в поход всю королевскую рать, и мы здорово получили по зубам. А сейчас, сам понимаешь…
В теории, в данный момент я мог собрать более внушительные силы, подключив всех способных сражаться слуг, но эта идея меня не слишком привлекала. Сокровищница отбивалась отчаянно, а если кто-то сейчас погибнет, то погибнет навсегда. Асфару я симпатизировал, но рисковать жизнями моих девушек ради свежего союза не планировал. Золота в моём распоряжении было едва на один сундук, а требовалось десять. Допустим, если устроить внеочередной приём гостей и махнуть почти весь имеющийся драгестол на золото… Нет, тоже не вариант. Курс мне неизвестен, да и подобные объёмы драгоценного металла надо заказывать заранее. Это займёт не меньше недели, а зная неторопливость цвергов, то и весь месяц.
Судя по взгляду Асфара, в самом деле прекрасно всё понимал — и на время погрузился в раздумья.
— Можешь оставаться тут сколько потребуется, — щедро предложил я. — Сроков назвать не могу, но твоя просьба будет в приоритете сразу после починки замка.
Он медленно покачал головой.
— Слишком долго. Ни наёмники, ни алхимики не будут ждать дольше суток. Процесс, запущенный месяцы назад, остановится. Механизм лопнет.
— И что тогда?
— Тогда число душ под моим началом упадёт до пяти, а то и четырёх тысяч. Высокий дом потеряет статус, на восстановление которого уйдут годы, если не десятилетия. И наш союз станет заметно менее ценным.
— Без обид, но звучит так, будто проблемы копились уже какое-то время.
— Не одному тебе досталась сломанная вотчина, Вик, — устало сказал он. — И пока что моя теория минимального вреда не работает для нас обоих.
Я больше ничего не мог предложить Асфару, и поднялся из кресла, намереваясь попрощаться и уйти. После приёма гостей и пары изнурительных бесед впереди ещё оставалась половина ночи. Время сейчас было слишком ценным ресурсом, чтобы тратить его впустую.
Асфар поднялся вместе со мной.
— Постой, — сказал он. — Есть один вариант, но он может тебе не понравиться.
— Хоть бы раз в жизни мне предложили что-то другое… Выкладывай.
— Ты не любишь испепелять слуг, и я это уважаю. Я считаю это признаком силы.
— У меня это и в титул записано, — осторожно сказал я. — А что?
— Иногда испепеление — это всё-таки выход. Единственный выход. Если попытаться очистить сокровищницу, замок может не выдержать подобной встряски. Испепеление, с другой стороны…
— Вернёт часть силы, — пробормотал я.
Перед мысленным взором встал столб бледного пламени, вздымающийся на месте гибели старого механика. Единственный бывший слуга, которого я испепелил, отец Адель, потерявший остатки рассудка за долгие сотни лет. Полночь вернула себе заметную часть души, и была тогда очень довольна, как был бы доволен страдающий человек, получивший дозу обезболивающего. Ненадолго, понятное дело — как и любое обезболивающее. Но даже временное облегчение замок ценил высоко.
Я всё ещё не нанял нового механика — по трём причинам. Во-первых, Адель прекрасно справлялась, пусть и без связи с замком, но и без соответствующих ограничений. Во-вторых, я не хотел вытаскивать новую душу из «архива» замка, обрекая её на полурабскую службу. В-третьих, сама Полночь не горела желанием интегрировать нового слугу, поскольку это требовало большого запаса сил. Сейчас подобное действие было бы и вовсе невозможным.
— Я понимаю, что многого прошу… — начал Асфар.
— Не настолько многого, как тебе кажется, — печально усмехнулся я. — Если я правильно понял, хранительница сокровищницы давно обезумела. С ней невозможно договориться, и я сомневаюсь, что очищение в принципе бы сработало. Есть только одна загвоздка.
— Какая?
— Я уже пытался её испепелить, и в итоге вернулся… ладно, не с пустыми руками, но точно без сундуков с золотом.
— Что, если я смогу с этим помочь?
Знаковые артефакты вечных замков представляли из себя одну большую головоломку, которую я только начал разгадывать. И Кас, и Луна намекали, что те не появлялись из разреженного воздуха, а когда-то были созданы тем или иным хозяином. К примеру, те же инженерные очки для поимки и размещения аномалий, я готов поклясться, «запатентовал» лорд Роланд. Оковы Судьбы, долгое время хранившиеся у Надзирателя, были созданы не менее трёх тысячелетий назад. История ключа от всех дверей уходила в совсем уж седую древность. Часть других предметов сгинула с концами, часть просто оставалась не найденной. Какими артефактами пользовались хозяева других замков, оставалось только догадываться. У меня было подозрение, что необычная броня Мелинды и «водолазный костюм» Конрада как раз относились к таковым.
Но интереснее всего было знаковое оружие. В отличие от иных артефактов, оно всегда существовало в единственном экземпляре для каждого замка. Что ещё важнее — оно развивалось вместе с активным хозяином, получало новые возможности, набирало силу. Наблюдая за боем Мелинды и Конрада я лично убедился, на что способно хорошо «прокачанное» знаковое оружие. Рапира Полудня, Штернклин, позволяла владельцу мгновенно перемещаться в пространстве на короткие расстояния. Коса Заката, Блутнахт, могла убивать даже самых могущественных врагов, лишая их магических сил. Ну и по мелочи — дары скорости, левитации, сверхъестественной интуиции…