— Или же так, — согласилась она без тени улыбки. — Что вам нужно, лорд Виктор?
— Строго говоря, ничего особенного. Один из ваших замечательных поисковых амулетов, примерно такой же, что вы принесли во время визита в Полночь.
Имаани промолчала в ответ, а её лицо заметно помрачнело. Неужели я переборщил с фамильярностью и чем-то её оскорбил?
— Я заплачу, разумеется, — добавил я после паузы. — Золото, драгестол, оружие из кузни Полуночи — всё, что потребуется. Если та сумма, что я взял с собой окажется недостаточна, направьте гонца на один из приёмов, и с ним расплатятся.
— Не сочтите за грубость, — медленно сказала жрица, как будто не обратив внимания на моё предложение. — Но как вы использовали подаренный вам амулет?
— Он долго служил мне верой и правдой, — я не видел смысла что-то скрывать. — А затем был принесён в жертву для спасения Полуночи.
Она кивнула, будто и не ожидала иного ответа.
— Поймите, лорд Виктор, Зун’Кай давно не создают артефакты… на продажу. Каждый из наших браслетов, каждое кольцо, обруч или амулет сотворены персонально, в дар избранному носителю. В чужих руках они бесполезны.
— Серьёзно? — нахмурился я. — Тогда что бы случилось с вашим подарком, если бы я отдал его кому-то другому?
— Он бы превратился в слабую безделушку. Пригодную лишь для поиска мелочей.
То есть, стал бы именно тем, как его опознала Кас. Когда подниму её на ноги, сообщу хорошие новости — она не облажалась с опознанием, просто у зун’кайцев оказалась замороченная персональная магия.
— Вик! — воспользовавшись паузой Лита прошептала мне на ухо, хотя её мог видеть и слышать только я. — Я больше не уверена, что смогу модифицировать столь сложную вещь!
Справедливо — у паучишки были огромные познания в магии, но она не специализировалась на зачарованиях. А это значит, что нужно было повышать ставки.
— В любом случае, мне нужен новый амулет, — твёрдо сказал я. — Персональный значит персональный. И более мощный — такой, что сможет отыскать улики о прошлом одной из моих слуг даже в других мирах. Это вопрос жизни и смерти, дело первостепенной важности. Создайте его — и можете рассчитывать на милость Полуночи и меня лично.
Имаани вздрогнула, её глаза удивлённо расширились. Миг она колебалась, затем покачала головой.
— На одобрение подобного артефакта и его создание уйдут месяцы. Нам придётся пережидать время бурь здесь, дожидаясь остальных караванов. Только так можно собрать совет жрецов, принять решение, и лишь тогда, с милостью Пресветлых Близнецов начать процесс сотворения…
Терра сказала, что процесс распада остановлен, но что-то мне подсказывало, что Кас нельзя оставлять в таком состоянии на месяцы.
— Слишком долго, — мрачно сказал я.
— Таковы традиции, владыка ночи, — тихо ответила Имаани. — Такова воля богов. Не нам её нарушать.
У меня даже не было опции отнять амулет силой. Хреновой, злой, но последней опции на самый крайний случай. Жрица говорила правду, а значит, вся их магическая бижутерия была абсолютно бесполезна без привязки к носителю. Что остаётся? Согласиться на безумное ожидание, заняться поиском других мастеров зачарованных амулетов? Продолжать торговаться, обещать золотые горы в надежде, что те перевесят груз традиций? Найти другой «караван», посговорчивей? Из всех этих вариантов лишь первый казался сколько-то разумным, и он мне совершенно не нравился.
Но… нет, было ещё кое-что. Я видел, что верховная жрица Зун’Кай колебалась, прежде чем дать ответ.
— Имаани, — мягко сказал я. — Вы уверены, что нет никакого иного, более быстрого решения?
На этот раз пауза затянулась на несколько секунд, но в итоге она не выдержала моего прямого взгляда. Отвела глаза.
— Есть. Мы можем заключить союз, лорд Виктор — и тогда создание амулета займёт не более недели.
— Всего-то? Не вижу в этом никаких проблем.
— Вы не видите, — тихо согласилась она. — Ибо Полночь давно отвернулась от нашего мира. Последние три века Исанкара осенена тенью Полудня.
Глава седьмая
До сих пор я ни разу не слышал, что существуют миры, на которых сходятся тени нескольких замков. Оно и понятно — мне никто не потрудился этого объяснить, а в библиотеке я провёл недостаточно времени. Всё на бегу, всё второпях, подхватывая то, что успеваешь подхватить, латая самые крупные дыры в ткани реальности. А потом стоишь столбом на важной дипломатической встрече, впервые услышав о спорных территориях на просторах великой паутины.
— Она права! — подала голос проекция Литы, нарушая повисшую паузу. — Этого не было заметно сразу, но данные фона сходятся. Исанкару укрывает тень Полудня!
— Час от часу не легче, — проворчал я, сразу отвечая жрице и паучишке. — Выходит, вы хотите сменить одного союзника на другого?
— Зун’Кай не заключали союза с Полуднем, — поправила меня Имаани. — Нашим караванам не нужна его тень, чтобы оставаться в безопасности. Даже наоборот…
— Вам грозит опасность?
Жрица молчала пару секунд, явно формулируя мысль.
— Двести лет и ещё полвека Полдень укрывал Исанкару, не прося ничего взамен. Но затем всё изменилось. Его хозяйка, его посланники, его эмиссары хотят одного — уничтожить Зун’Кай.
— Полдень пошёл на вас войной? — недоверчиво переспросил я.
— Не мне вам объяснять, лорд Виктор, как можно уничтожить народ без войны, — горько сказала она. — Разрушить традиции, исказить путь, втоптать культуру в грязь. Разжечь старую ненависть у соседей, внушать юнцам лживые мечты о величии. Мы боремся с этим, но наших сил недостаточно.
— Боюсь спросить, чем же вы ему так насолили.
Имаани качнула головой.
— Мы просто хотим жить, как указывают нам боги. Мы едины с пустыней и ветром, едины с океаном и Пресветлыми Близнецами над нами. Наши караваны пересекают пески от берега ветров к берегу приливов, а затем движутся обратно, замыкая цикл. Мы никому не желаем зла.
Её голос, низкий и звучный, заполнял всё пространство шатра, открывая передо мной картины бескрайних песков с редким вкраплением зелёных пятен оазисов, сквозь которые тянулись длинные вереницы всадников. Путь от одного берега к другому, от оазиса к оазису, жизнь сквозь призму бесконечного путешествия…
Но была в её ответе некоторая недосказанность, пусть и не прямая ложь. Подумав об этом секунду, я отбросил мысль в сторону — погрузиться с головой в тонкости разборок Полудня и Зун’Кай можно и после завершения миссии. Соглашаясь на союз, я рискую вызвать гнев Мелинды, но этот поезд и так уже ушёл, верно? Полночь спасена, а не уничтожена — а именно за это мне была обещана война.
Ключевой вопрос тут в другом, и в первый раз Имаани на него не ответила.
— Так чего вы хотите от союза с Полуночью? Защиты?
Она посмотрела на меня с сомнением.
— Не воспринимайте это на свой счёт, владыка ночи — мне рассказали о вашей победе над Белым Жалом. Но могущество вечного замка не всегда равноценно могуществу его хозяина. Я отправлялась в паломничество к Полуночи в том числе чтобы оценить, можем ли мы получить помощь. Сделать намёк…
Имаани вежливо замолчала, но я прекрасно закончил за неё остальное. Паломники явились в дышащий на ладан замок с зелёным новичком на троне, даже не знающем толком, какую функцию выполняют «тени», отбрасываемые замками. До сих пор, кстати, не до конца уверен. Вроде тень Полуночи позволяла проходить по неким тайным маршрутам, свободным от опасностей, но вживую я этого не наблюдал ни разу.
В общем, жрица тогда вежливо вручила дары, попросила о ничего не значащем благословении, получила его и отправилась назад, в родной караван. Кто же знал, что подаренный амулет лорд Виктор одновременно и сломает, и потеряет, как в старом анекдоте. Для хорошего дела, конечно, но по факту.
Какую защиту я мог обеспечить этим людям? Телепортироваться к их караванам раз в неделю и лично патрулировать местность? Ждать, когда они пошлют гонцов с просьбой о помощи и после этого выдвигаться? Направить на охрану часть и без того малочисленной гвардии?
И всё-таки, идею союза подбросила Имаани, не я.
— Союз, — терпеливо напомнил я в третий раз. — От которого я получаю нужный мне амулет. Что получаете вы?
— Осколок прошлого.
Карта, которую верховная жрица расстелила передо мной, казалось, могла занять всё немалое пространство шатра. На ней была изображена столица Зун’Кай, в том виде, в котором её представлял неизвестный писарь для «Краткого описания миров». То ли этой карте исполнилось восемь веков и её хранила неведомая магия, то ли её старательно перерисовывали раз в пару десятков лет — неизвестно. Но мастерство изначального художника и точность деталей попросту поражали.
— Мы проходим сквозь старый город лишь раз в год, — сказала Имаани, проводя короткой сандаловой указкой маршрут каравана с северной окраины до восточных ворот. — Мы останавливаемся здесь, дабы вознести хвалу Близнецам, а затем спуститься в недра великой кузни и сотворить тайное ремесло. Время бурь безжалостно, оно несёт гибель тем, кто замешкался и запоздало пустился в путь. Если Зун’Кай и Полночь заключат союз, нам придётся пережидать здесь.
— Это безопасно?
— Это… допустимо. В исключительных случаях.
Она вновь указала на карту.
— Старый город пал много веков назад, но в нём всё ещё теплится древняя магия. Магия, частица которой может помочь Зун’Кай, укрыть от чужого взгляда.
— Дайте угадаю. Сами вы не можете добыть эту частицу.
— Вы пробыли в старом городе совсем недолго, владыка ночи, и сами столкнулись с Белым Жалом, — сказала Имаани с лёгким укором. — Для вас этот бой едва ли стал вызовом, но нам понадобилось бы два десятка воинов, дабы одолеть мантикору.
— Могу расчистить для вас округу.
— В этом нет нужды. Но только вы способны добраться до центра и проникнуть в большую башню…
Если я что-то понял за следующие полчаса объяснений, то империя Зун’Кай предпочитала творить серьёзную магию методом крайностей. В глубинах города располагались кузни артефактов, где и создавались знаменитые ювелирные украшения. В нынешние времена — в год по чайной ложке, но тем не менее. А вот на вершинах самых высоких башен некогда активировали «потайные камни», укрывающие целые участки столицы от посторонних глаз, когда многочисленные враги империи подводили свои армии слишком близко. И если сегодня в распоряжении Зун’Кай осталась минимум одна крупная подземная кузня, то доступ к башням и потайным камням был бесповоротно потерян. Большая часть из них обрушилась под натиском времени, на пути к уцелевшим свили логова опасные чудовища, из которых мантикоры были даже не худшими. Но что важнее — в самих башнях были установлены многочисленные защитные механизмы, не позволяющие чужакам похитить потайные камни и узнать их секрет. В роли чужаков в данном случае выступали и потомки империи, давно забывшие пароли и подходы к собственным башням.