Беда.
— Если я погибну, то смогу вернуться сюда с драконами, — неохотно поделился я своим запасным планом.
— У вас есть драконы⁈ Истинные?
— Насколько мне известно — да. Дети Эргалис. Молодые только.
— Это открывает потрясающие возможности! Невероятные!.. Но, боюсь, текущую проблему драконье пламя в чистом виде решить не способно. Если хоть одна из живых частей брони уцелеет, то найдёт способ восстановиться. Драконья кузня, с другой стороны…
— Этот проект пока не закончен.
— Понимаю, понимаю… В любом случае, сперва артефакт требуется стабилизировать. Успокоить, замедлить цикл, в идеале — усыпить. Лишь после этого возможно позитивное внешнее воздействие.
Назойливый звук поскрёбывания начал звучать так, словно ржавые насекомые уже пробрались внутрь и царапают мой череп, но на деле дверь ещё держалась. Я внимательно всмотрелся в треснувшее зеркало, встретившись глазами с его обитателем, и задал единственный вопрос:
— Как?
Я не до конца понимал, как старый творец артефактов видел мир за последние пару тысяч лет. Судя по всему, раньше мастерская занимала огромное пространство, целый этаж, включающий в себя все увиденные мной кладовые, целые залы для работы и испытаний, а также обширный архив. Комната, где мы находились сейчас, была личным кабинетом, куда мастер удалялся для раздумий и самой тонкой работы. В какой-то момент он попросил знакомого заклинателя потрудиться над дверью, чтобы его не беспокоили «проходные» хозяева хотя бы лет тридцать-сорок. То ли заклинатель перестарался, то ли период активной смены хозяев затянулся, но артефактор и сам не заметил, как пролетело время. Не заметил, как остальные части мастерской опустели и покрылись пылью, хранилища разобрали подчистую, архив обратился в прах. Не заметил, как потерял связь с замком. Не заметил, как сам постепенно превратился в едва заметную тень, погружённую в бесконечную иллюзию работы.
Первое время он на самом деле создавал артефакты и периодически покидал кабинет, чтобы поместить их на хранение.
Затем он прятал свои труды настолько тщательно, насколько мог — часть из них забирала сама Полночь, распределяя по тайникам.
Наконец, он окончательно забыл, в каком находится времени, иссохнув не только телом, но и душой. Мой визит и небольшой запас энергии из магического зеркала привели мастера в себя, но ни я, ни он не знали, сколько это продлится.
Я даже не был уверен, возможно ли его очистить.
Кабинет не мог выдержать натиска ржавой орды, но здесь не осталось ничего, достойного спасения. По просьбе артефактора, я забрал в переносной карман бронзовый колокольчик — безделушку, встречающую дорогих гостей нежным звоном. В остальном «ненасытному духу распада» тут даже нечем было поживиться, металла едва набралось бы на половину тушки ржавого насекомого. Но оставалась одна проблема — зеркало с душой внутри я должен был нести в открытую. Так, чтобы мастер мог видеть дорогу и указывать путь.
— Вы не могли бы просто объяснить мне, как добраться до тайника?
— Вы же знаете Полночь, лорд Виктор. Она редко оставляет вещи на своих местах.
— Для этого у меня есть поисковый амулет.
— О, я уже оценил его по ауре! Изумительная работа, попросту изумительная. Дело золотых рук Зун’Кай, верно? Но, если я не ошибаюсь, чтобы свериться с ним, надо остановиться секунд на десять…
Артефактор не ошибался. На максимальной скорости я мог несколько опередить рой ржавых тварей, но десятисекундная задержка была попросту непозволительна. На крайняк можно было провернуть уже известный манёвр — запереться в кладовой, чтобы отдышаться и свериться с амулетом, но кто гарантирует, что по дороге окажется достаточно кладовых с уцелевшими дверьми? А прятать и доставать зеркало каждые пять минут казалось чревато — я не знал, как магия двух артефактов наложится друг на друга, при учёте хранения ещё живой души.
И всё-таки, вся эта затея воняла риском на грани безумия.
— Что, если Полночь перенесла этот ваш стабилизатор хрен знает куда? — мрачно спросил я. — Или его кто-то уже нашёл и унёс с тысячу лет назад?
— В таком случае, лорд Виктор, мы с вами обречены, — печально улыбнулся он мне в ответ. — Не уверен, сможете ли вы даже найти мою тень, когда вернётесь сюда после возрождения. Заранее благодарю вас за знакомство и увлекательную беседу, а также благословляю на создание новой мастерской.
— При всём уважении — засуньте… оставьте своё благословение при себе. Мне нужна ваша помощь и ваши знания.
— Польщён. Так как, вы готовы к забегу?
По словам мастера, нужный компонент находился в старых границах мастерской, то есть, в пределах одного этажа. Раньше он хранился неподалёку от «надёжного места» с ещё не осквернённой версией магического доспеха, но эта информация устарела минимум на тысячу лет. И всё-таки, артефактор был уверен, что сможет обнаружить след ауры своего творения и найти его в кратчайшие сроки.
Желательно — не более, чем за восемнадцать минут.
На долгой дистанции я не мог тягаться с проклятым артефактом в состязании на преобразование — это мы уже выяснили. Но краткосрочное усиление «Метаморфа» препаратом Терры гарантировало мне практически абсолютный контроль над телом в течение двадцати минут. При желании под его воздействием я мог бы обратиться чем-то вроде огромной змеи без конечностей, либо наконец перестроить организм для полноценного полёта. Но сейчас мне требовались только скорость и устойчивость — никаких экспериментов, проверенные переменные.
Не знаю, умели ли ржавые жуки удивляться — скорее всего, нет. Но вряд ли они ожидали, что почти прогрызенная ими дверь вдруг распахнётся настежь, и в них с размаху влетит старый, но всё ещё крепкий и надёжный рабочий стол. Стол, на котором создавалась оригинальная версия породившего жуков артефакта.
Следом за столом в коридор вырвался я — уже в форме «Зверя», но с дополнительной костяной бронёй и на гораздо более мощных и длинных ногах. Выхватив из кобуры Райнигун, я приметил ближайших четырёх ржавых тварей, и вскинул оружие.
БАХ! БАХ! БАХ-БАХ!
Две особи разлетелись в мельчайшую ржавую пыль, третья потеряла «голову», четвёртая осталась без крыла. Капля в море, но я потратил драгоценные патроны не для того, чтобы слегка уменьшить массу своего почти бесконечного противника. Райнигун отправился в левую руку, а правая опустилась на патронташ, замораживая время вокруг меня.
Первый патрон.
За те минут двадцать, пока мы общались с артефактором, сюда налетел целый рой жуков. Манёвр с дверью и столом слегка расчистил пространство, но просвет для побега оставался невелик.
Второй патрон.
По мою душу явились не только жуки. Стена «баобаба» уже перегораживала один из ближайших коридоров. К счастью, не оба — иначе бы наш план сходу накрылся ржавым тазом.
Третий патрон.
Зеркало с душой артефактора было укреплено у меня на груди, аккуратно зажатое между двумя костяными пластинами. К счастью, темнота не представляла для него особых проблем.
Четвёртый патрон.
Если враг всё-таки решит перекрыть все пути, придётся идти напролом — с непредсказуемыми последствиями.
Пятый патрон.
Резкий нырок влево. Схватить и отбросить к стене двух тварей, которые могут вцепиться в спину и замедлить. Набрать скорость, добраться до ближайшего поворота — а дальше по указаниям голоса из зеркала. Если повезёт, насекомые слетелись сюда со всех окрестностей, и им понадобится время, чтобы меня настигнуть.
Шестой патрон.
Вперёд.
Перезаряженный Райнигун отправился в кобуру, а я рванул в сторону по заранее намеченному маршруту. Ржавая орда сообразила, что жертва ведёт себя не по плану, но меня уже не было на том месте, куда они бросились. Я летел вперёд со скоростью звука, едва успев затормозить и вписаться в поворот. Повезло, коридор чист. «Дух распада» получил новые силы, но с тактикой у него всё-таки был солидный напряг.
— Прямо, — коротко сказал мой новый спутник из зеркала на груди. — Не сворачивайте.
Я не считал минуты и не считал повороты — просто молча слушался старого артефактора, когда тот говорил, какой путь из развилки следует выбрать. Скрип и скрежет преследующих тварей то нарастал, то утихал — я здорово от них оторвался со старта, но с их точки зрения бежать мне было некуда. Ожившие ржавые стены перекрыли все выходы с этажа, и теперь пытались сжаться вокруг меня, пока насекомые выполняли функцию гончих псов. Но голос из зеркала продолжал вести нас вперёд — пока в какой-то момент я не услышал от него кое-что новое.
— Стойте.
Резкое торможение — с такой силой, что под когтями волчьих лап сверкнули высеченные из камня искры. Мы стояли посреди небольшого зала — где-то в одну треть от тронного. Одна из ведущих сюда дверей уцелела, а на стенах даже горело три «вечных» факела. Я бы не удивился, если бы встретил тут засаду безголовых латников, — но те, видать, свалили с этого этажа с концами. Их можно понять, никому не хочется стать частью проклятой ржавчины.
— Это… здесь?.. — спросил я, восстанавливая дыхание.
— Здесь, — эхом отозвался мастер. — Где-то… здесь.
— Времени в обрез, — напомнил я, вслушиваясь в скрежет и жужжание, эхом доносящиеся со стороны коридора.
— Прекрасно понимаю, — мягко сказал он. — Проверьте третий блок слева от вашей левой ноги. Теперь четвёртый.
Нужный блок оказался шестым, но в свёртке под ним из артефактов лежал только хорошенько потрёпанный жезл, увенчанный сапфиром средних размеров. Звуки роя за спиной усилились. Удивительно, но в голосе артефактора я не слышал ни капли паники.
— Не совсем то, но тоже сгодится. Скажите, вы знакомы с правилами использования подобных вещей?
— Примерно, — буркнул я, разворачиваясь и указывая навершием жезла на дверной проём.
Мощный ледяной луч заморозил в воздухе самую шуструю из ржавых особей и отбросил назад в коридор. Та врезалась в стену, разлетевшись на сотни осколков — уж не знаю, удастся ли ей после такого собраться в кокон. Следующие три луча намертво закрыли проход толстой ледяной коркой, которую почти тут же начали царапать и грызть новые твари. На какое-то время это их займёт.