— Прекрасная работа. Будьте добры, теперь проверьте основание колонны по правую руку от вас…
Всего в зале оказалось целых четыре тайника, в трёх из которых находились артефакты. Не слишком ценные — вроде этого почти разряженного жезла ледяных лучей, но вполне рабочие. До них не добралась Полночь, чтобы раскидать по другим местам, и не добрался «дух распада», чтобы присоединить к своей массе.
Но что самое главное — в последнем тайнике лежал невзрачный на вид веретенообразный кусок необработанного чёрного камня. Я взял его в руки и невольно поморщился — на ощупь тот оказался совсем холодным, и неприятно покалывал ладонь, словно сквозь него пропустили слабый заряд тока.
— Сердечник, — тихо сказал мастер. — Вы помните инструкции?
— Помню.
— Вы готовы к тому, что произойдёт?
— Готов.
— Да хранит вас Полночь, лорд Виктор.
Ледяная корка, закрывающая дверной проём, треснула и осыпалась, впуская внутрь зала ненасытную ржавую орду. Больше нельзя было медлить — я полоснул когтем левой лапы правую ладонь наискосок и крепко сжал чёрный камень в окровавленном кулаке.
Это было… болезненно. Такую боль Полночь не могла заглушить — добровольную, необходимую для сотворения магии. Холодный камень у меня в руке стал совсем ледяным, а лёгкое покалывание превратилось в полноценные удары током. Правая рука парадоксальным образом одновременно ощущалась полностью онемевшей, и болела так, что хотелось выть и скрежетать зубами.
Но артефактор не соврал — ритуал работал.
Ржавые насекомые, только что мечтающие впиться мне в лицо, шею и прочие незащищённые места, вдруг зависли в воздухе, развернулись и попытались спастись бегством. Бесполезно. Незримая сила ловила их на лету, скручивала, сплющивала и притягивала ко мне, как магнитом. Каждая тварь, лишившись ржавых кусков, превращалась в аккуратную металлическую чешуйку, накрывающую мой сжатый кулак. Спустя полминуты правая кисть оказалась скрыта под стильной металлической перчаткой. Спустя пять минут — вся правая рука сияла, закованная в латный доспех.
Но это было только начало.
Я зарычал, заставляя себя сдвинуться с места, и пошёл в сторону выхода, набирая скорость с каждым шагом. Радиус действия сердечника был велик, но всё-таки ограничен, а ни одной частицы проклятого артефакта не должно было спастись. Пытаясь загнать меня в угол, он стянул сюда все свои силы, всю массу — и не успевал вовремя отвести её назад.
Ещё несколько десятков ржавых насекомых обратились в блестящую нагрудную пластину.
Первая ржавая стена рухнула, очищаясь от скверны и праха, и осела в виде латных поножей.
Вторая и третья превратились в доспех для левой руки и шлем — изнутри я не мог рассмотреть его форму, но тот удобно сидел и почти не мешал обзору.
Мне понадобилось не менее часа, чтобы обойти все уголки громадного пространства бывшего этажа артефактов, подчищая забившуюся в щели ржавую мелочь. Под конец я едва не терял сознание от боли, так что даже не сразу сообразил, когда боли вдруг не стало. Ни боли, ни холода, ни ударов током — а что, так можно было?
— Всё в порядке, лорд Виктор, — приглушённый голос мастера доносился со стороны груди, но само зеркало было скрыто под бронёй. — Можете разжать кулак.
— Точно? — прохрипел я, пытаясь понять, могу ли я вообще пошевелить правой конечностью.
— Точно. Мы победили. Вы победили. Для дальнейшей работы понадобится драконья кузня, но напитанный силой сердечник способен удержать артефакт в единой форме как минимум следующие полвека, так что…
Признаюсь — я перестал слушать, пользуясь возможностью привалиться к ближайшей стене и немного отдохнуть. Главное — не засыпать, Жнец только этого и ждёт. Зато в руку в самом деле начали возвращаться ощущения, а «ненасытный дух распада» смиренно оставался на мне в виде потрясающе стильных полных лат. Одной угрозой Полуночи меньше — хотя бы на какое-то время.
— Как вас зовут? — наконец спросил я, кое-как умудрившись достать зеркало из-под нагрудника. До этого на столь простой вопрос как-то не нашлось свободной минуты.
— Вы уже знаете правила Полуночи, лорд Виктор. Здесь ни у кого нет своего имени, особенно у забытых теней.
— Обычно я давал имена после очищения.
— С этим… могут возникнуть проблемы, — вежливо сказал он после паузы. — Но, если вы будете звать меня именем, напоминающим мой род деятельности, я буду не против.
Род деятельности? Артефактор? Что у нас по именам самое близкое…
— Как насчёт Арчибальда?
— Благодарю, лорд Виктор.
Глава двадцать третья
Чтобы выбраться из новой брони, пришлось несколько помучиться — хотя гораздо меньше, чем если бы я снимал обычный, не артефактный доспех. Со стороны моя обновка напоминала классические готические латы немецкого образца, с характерно острыми налокотниками и сабатонами, но со шлемом скорее от максимилиановского доспеха. Узнаваемые формы, пусть и со множеством отличий — что и логично, Максимилиан I жил на Земле пятьсот лет назад, а артефактная броня создавалась в Полуночи на полторы тысячи лет раньше. И кто у кого украл идею?
Хорошая штука — магия, части лат просто снимались и опускались на пол рядом со мной, стоило на них сосредоточиться. Ни помощников не нужно, ни оруженосцев, только небольшое усилие воли. При этом, как и положено классической готике, латы почти не замедляли движений, а вот как полный шлем с закрытым забралом не мешал обзору — загадка. Скорее всего, тоже магия, но надо бы уточнить у создателя.
В принципе, я мог продолжать носить доспех, и даже пользоваться по назначению, хоть и с риском снова потерять контроль. По словам Арчибальда, тот уже не вернётся в состояние металлического чудовища, но мог развалиться на куски прямо во время боя. Камень-сердечник исчез, рассосался, впитавшись в недавно проклятый артефакт, а второго в пределах Полуночи не существовало. Для полной стабилизации требовалась перековка в драконьей кузне, желательно проводимая не только опытным артефактором, но и бронником.
Любопытно, что магия переносного кармана для предметов спокойно посчитала весь доспех за единый артефакт, и поместила его в одну ячейку.
— Если не секрет, лорд Виктор, почему вам понадобился именно я?
Карманные часы показывали близость рассвета, но Жнец пока не торопился вылезать. Я медленно обходил этаж, восстанавливая силы и высматривая вещи, способные представлять ценность. Без особого успеха.
— Не вы конкретно, — слегка рассеянно ответил я. — Любой артефактор с подходящим опытом… И вы здесь — единственная кандидатура.
— Не проще ли призвать нового?
— Пока что я не призвал ни одного нового слуги.
— За полгода? Вы продолжаете меня удивлять.
— Поверьте, тому были причины.
Как и предполагал Арчибальд, ржавое чудовище не пощадило его личный кабинет. Всё, в чём был хоть грамм металла, было уничтожено, включая гвозди в шкафах. С другой стороны, артефактор и не планировал запираться в комнатушке, вновь погружаясь в иллюзорную реальность.
— Когда я увидел вас на пороге, то ещё не осознавал происходящего, — сказал он, когда мы двинулись дальше. — Я хотел использовать зеркало для более чёткой коммуникации, и… не сразу сообразил, что меня затянуло внутрь.
— Вы можете выбраться?
— Думаю, да. Но тогда я вернусь в состояние беспомощной тени, а если не отыщу другого пристанища, то могу лишиться остатков сознания. Вам понадобится потратить время, чтобы найти меня, прежде чем испепелять.
— Что насчёт очищения?
— Как я и говорил, с этим могут возникнуть проблемы. Когда мы создавали Райнигун, фокус был на сплав передовых оружейных технологий и магии времени. Вы и сами могли убедиться, что результат превосходит все ожидания, но кое-чем пришлось пожертвовать. В частности, очищающие свойства эффективнее всего действуют при контакте с органикой или иной материй, являющейся частью тела слуги. Даже призраки могут на время стать осязаемыми… но я, боюсь, нет.
— Вы создали Райнигун? — недоверчиво переспросил я.
— В сотрудничестве с оружейных дел мастером Диланом, — степенно ответил он. — К слову, братом нашей гениальной Мэйбл… И в отличие от доспеха, знаковое оружие вышло без малейших изъянов — если не считать описанный мной недостаток.
Я мысленно отметил себе пункт на недалёкое будущее — подробно расспросить мастера о принципах действия Райнигуна, его возможностях и «прокачке». Но сейчас мне самому пришлось рассказывать — обо всей ситуации с Мордредом и необходимом для его восстановления комплекте артефактов. Арчибальд в зеркале сдвинул густые брови, как делал всегда, когда требовалось над чем-то подумать. Молчание затягивалось, но я не стал его прерывать.
Пока что мой визит в мастерскую артефактов принёс неожиданный плюс — в виде избавления от «ненасытного духа распада», но в основной задаче я не продвинулся ни на шаг. Даже если бы старый мастер остался материален и был готов для очищения, ещё не факт, что я бы это очищение потянул. Но сейчас шансы на спасение Мордреда выглядели совсем неважно — разве что в одном из тайников по чистой случайности сохранились нужные элементы комплекта…
— В одном из тайников на этаже, — медленно начал Арчибальд, и я вздрогнул от неожиданности. — Вы можете найти небольшой кристалл в форме сердца. Если внутри сохранилось сияние — это рабочий образец. Сосуд жгущего света, поглощает и передаёт жизненную силу от донора к получателю. Некогда была очень популярная безделушка у высших вампиров Ноктии, не желающих даже касаться жертвы, не то, что пить кровь.
— Сработает не на вампире?
— С высочайшей вероятностью — да.
— Что по остальным пунктам?
— Со вторым будет несколько сложнее. Полагаю, у вас на службе нет профессионального механика?
— Даже лучше, — усмехнулся я. — Есть профессиональная исполняющая обязанности механика.
— В самом деле? Тогда вопрос снимается. На любом из складов механизмов, целых или заброшенных, наверняка найдётся сломанный образец конструкта пустого дыхания. Он регулирует потоки силы внутри владельца, позволяя длительное время оставаться на грани жизни и смерти. Для нежити работает как почти идеальный стабилизатор. Понадобится небольшая модификация для работы со столь внушительным пациентом, как гость из Авалона, но это вполне допустимо…