Жнец… нет, лорд Роланд разжал ладони, и с торжествующим хрипом вскинул их к небу. Два новых сверкающих серпа не заставили себя долго ждать. Издав дикую смесь хрипа и хохота, он единым движением двух рук сомкнул их лезвия вокруг моей шеи!
И остановился, смотря то на меня, то на окружающее пространство с нарастающим сомнением.
— Где… я?..
— С возвращением, лорд Роланд фон Харген, — устало сказал я, отбрасывая окровавленные серпы в сторону. — Носитель Райнигуна, очищающий и милосердный. Великий мастер металла, создатель автоматонов… ты уж прости, забыл, как дальше.
— Архитектор… — прохрипел Роланд. — Архитектор… безымянных залов…
— Точно. А ещё и Хранитель равновесия в придачу. И мой далёкий предок, фактически прадед. Меня тут пытались убедить, что от твоей души ничего не осталось, прикинь? Ну как, поговорим?
— … Да.
Не знаю, сколько времени занял этот странный разговор в не менее странном месте. Может, пять минут, может — десять, а может и несколько часов. В основном говорил я, рассказывая о состоянии Полуночи, о начале моего правления, о пути к сердцу и о том, что ещё предстоит сделать. Лорд Роланд в основном слушал и кивал, периодически теряя нить рассказа, но мне было не сложно повторить.
Кое-что он всё-таки рассказал — очень коротко и тихо, срывающимся хрипящим голосом. Например, как от механической души добраться до его кабинета, где должны были сохраниться записи по автоматонам и подробности трёх больших сделок с Йхтиллом, из которых Полночь вынесла как выгоду, так и убытки. Я бы слушал его гораздо дольше, но к определённому моменту зов костяной маски едва могла заглушить даже незримая поддержка замка.
— Я не могу заставить тебя вернуться туда. Но если ты предпочтёшь небытие, у меня не останется выбора.
— Я… понимаю. Я… вернусь.
— Спасибо. Клянусь — это не навсегда.
— Не… благодари, лорд…. Виктор. Последнее… перед… сном.
Он наклонился поближе и прошептал отрывистую фразу на незнакомом языке — но почему-то от неё меня сходу бросило в жар.
— Что это было? Проклятие?
— Всего лишь… информация. Поймёшь… позже. Увидимся… в Полуночи… внучок.
Я расхохотался — скорее от неожиданности, и лорд Роланд без раздумий присоединился ко мне. Так мы и хохотали посреди межстенья, две безумных фигуры в лошадиных черепах, далёкий прадед и не менее далёкий правнук, посвятившие свои жизни странному замку в другом мире.
Стоило мне моргнуть — и его уже не было передо мной. Он застыл в центре цилиндрического контейнера, или же магической гробницы, а то и огромного целого яйца. Не знаю, как в воображении драконят Хранитель равновесия должен был покидать своё место отдыха, но времени на расспросы точно не оставалось.
Чем быстрее мы выберемся отсюда, тем скорее я смогу сорвать эту грёбаную маску.
Глава десятая
— Музыка силы и немного ярость? — с подозрением переспросила Лаахиза. — Не могло сработать.
— Я спровоцировал его на осмысленное действие. Вне рамок программы. И он очнулся.
— Моя… я понимать. Но не могло сработать.
— Если бы я это выдумал, — пожал плечами я. — То остался бы куковать в межстенье. С редкими визитами назад с серпами наперевес.
— Не говорить, что выдумал, — на удивление миролюбиво прохрипела она. — Есть неучтённый фактор.
Вот стоило только вернуться в нормальную версию Полуночи, и мои недавние достижения тут же начали ставить под сомнения.
Лаахиза посвятила немало времени изучению сущности Жнеца, ещё тысячу лет назад, во времена правления лорда Бертрама. Многие вещи из того периода стёрлись из её памяти, но эта — осталась, поскольку затрагивала её непосредственную область интереса. Словосочетание «Хранитель равновесия» она не слышала, уже тогда Жнеца все называли Жнецом. И он представлял из себя настоящий феномен — высшая нежить во всём, кроме мозга. Разумеется, тогда в роли Жнеца выступал какой-то другой фон Харген, но суть не менялась — никакие триггеры не позволяли пробудить глубоко спящее сознание. Жнец действовал строго как машина, робот, запрограммированный на определённый набор действий. И ни при каких обстоятельствах он не стал бы выпускать из рук серпы, если бы их у него не выбили.
Мы сидели в лазарете, куда я зашёл для обычного обследования после похода, а Лаахиза заглянула, чтобы принести какую-то находку. Наш спор проходил на пониженных тонах, без ругани и взаимных обвинений. Но он явно зашёл бы в тупик, если бы не вмешалась Терра.
— Кровные узы, — задумчиво сказала целительница. — Связь поколений. Но дело не только в крови. Наш Вик и лорд Роланд похожи куда сильнее, чем два любых других фон Харгена.
— Не разбираться в тиранах, — высокомерно сказала Лаахиза. — Но это звучать правдоподобно. А теперь — есть дела.
Леди-лич коротко кивнула Терре, затем мне, и исчезла за дверью лазарета. Мы с Террой остались наедине — не считая двух танцовщиц, чья долгая дрёма длилась уже больше полугода. Небольшой, но ощутимый груз на моей совести, который всё никак не находилось времени снять. И ведь только разгрузился от замковых дел, а надо сразу думать о грядущем походе.
Сразу после не самого весёлого разговора с Террой.
— Я знаю, что он был тебе дорог, — негромко сказал я. — Но другого решения не существовало. Он не останется Жнецом навечно, даю слово.
Она мягко улыбнулась и нежно провела ладонью по моей щеке — так, что у меня по всему телу пробежали мурашки.
— Той Терры, что была безответно влюблена в благородного и гениального лорда Роланда, давно нет. Как давно нет и его самого, хоть я и рада, что тень его могучего разума не сгинула без следа.
— Не знаю, можно ли с ним будет пообщаться вне межстенья.
— Достаточно будет и того, что он перестанет пытаться прикончить вас, Вик. А я наконец смогу использовать экстракт из коры бледной осины для экспериментальных средств.
— Оставь небольшой запас на будущее, — попросил я. — Он же действует на любую нежить, если мне не изменяет память?
— На любую, — подтвердила она, и тон её голоса едва заметно изменился на более низкий, интимный. — Даже на меня, если правильно рассчитаете порцию. Я бы осталась совершенно парализована и не способна сопротивляться ничему…
Как правило, Терра начинала флиртовать со мной, а то и откровенно домогаться, когда у неё было паршивое настроение. Чем паршивей, тем ярче это проявлялось, и у меня против её чар не имелось никакой защиты. Если моя теория была верна, то разговор на особо тяжёлую тему мог бы привести к яростному животному сексу прямо на одном из столов лазарета… Но даже сейчас, в относительно спокойный период между миссиями, на такие развлечения не оставалось времени. К тому же, плотские утехи не исцеляют психологические травмы, а ключевой комнаты с грамотным психологом мне в Полуночи пока не попадалось.
Терра понимала это не хуже меня.
— К слову о потере контроля, — улыбнулась она, слегка отстранившись. — Что вы сделали с маской Жнеца?
— Оставил у себя, — нехотя сказал я. — На время.
Будь моя воля — я бы сорвал и выбросил эту костяную дрянь сразу, когда призрак лорда Роланда вернулся в очищенное место отдыха. Но нет, сразу было нельзя — сперва требовалось найти дорогу из межстенья в нормальную версию Полуночи. Это заняло у нас не меньше полутора часов, а выход назад пришлось натурально прожигать с помощью драконьего пламени — иначе подпространство отказывалось нас выпускать.
Только снова оказавшись на чердаке я наконец смог стянуть лошадиный череп и вздохнуть свободно. Вторым моим планом было запихнуть его в тот же тайник, где он лежал ранее — авось пригодится грядущим хозяевам, но даже если нет — невелика потеря. Но это было бы нерациональное решение, принятое на эмоциях. Пришлось сперва спросить мнение отряда — и, разумеется, у Арчибальда возникла прекрасная идея совместить два артефакта в одном. Конкретно, маску Жнеца и очки Роланда — поскольку их свойства здорово пересекались. Возможно ли это было в принципе? А шут его знает, всё равно изъять проклятье с маски без драконьей кузни не выйдет. Да и артефактора было бы неплохо предварительно очистить…
Таким образом, маска в виде лошадиного черепа заняла почётное место на крюке в чулане, который я расширял уже в третий раз. Возможно, стоило смириться и наречь его новой сокровищницей, но что тогда делать с целой бригадой цвергов, активно раскапывающих старую?
— Надо спуститься к ним и провести внеплановую инспекцию, — со вздохом сказал я. — Хочешь со мной? У тебя хорошо выходит наводить ужас на ничего не подозревающих смертных.
— Все они — потенциальные пациенты, — мурлыкнула леди-вампир. — А пациенты должны беспрекословно слушаться лечащего врача. Но этой ночью я не смогу составить вам компанию — иначе ряд ценных компонентов для препаратов станут куда менее ценными. Вы не обидитесь, если мы прогуляемся в другой раз? Куда захотите, на ваш выбор.
Я физически не мог на неё обижаться.
Механическая душа, главное творение лорда Роланда, никого не оставляла равнодушным, даже меня, хотя я видел её уже десятки раз. Лифт, ведущий от коридора на втором этаже до центральной зоны через короткий путь, отличался от того, что ездил на чердак. Но и тот, и тот механизм однозначно были созданы моим гениальным предком. Интересно, сможет ли он оценить, как много из его наследия уцелело спустя столетия? Провести экскурсию для Жнеца — идея, конечно, интересная…
— Рады вас видеть, лорд Виктор! — радостно приветствовал меня Эдвард Смелтстоун, сын Эрика и брат Хельги. — Можете сами убедиться, работа кипит!
Проблема с расчисткой сокровищницы начиналась с того, что бывшая хранительница обожала передвигать свой домен как заблагорассудится, а не только менять его изнутри. Таким образом она пыталась закрыть мне дорогу, и ей частично удалось — в последний раз пришлось пробиваться через хранилище боевых автоматонов. С боем, разумеется. Оттуда же стартовали и цверги — значительно расширив вход и с помощью Адель проложив рельсы до центра механической души. Только таким образом можно было с приличной скоростью перевозить землю и камни, а назад — укрепления и подпорки для свода. Задача безумной сложности, но Хельге, Эдварду и их рабочим на удивление нравился вызов.