я заставил его бежать, поджав хвост. В лучшем случае — ненадолго задержал, прежде чем сбежал сам.
Мне меньше всего хотелось подставлять под удар нашу экспедицию. Но нельзя было вечно сидеть в убежище, опасаясь за свою шкуру — впереди нас ждал второй кластер кошмара, а за ним ещё и третий. Ожидать в убежище — значит, дать Князю время сориентироваться, лучше продумать атаку.
А он и так имел паршивую привычку нападать без предупреждения.
Мы вышли за дверь всей группой — я держал за руки Кас и Анну одновременно, Мордред и Бенедикт двигались сзади.
Мы вышли за дверь всей группой — но стоило мне моргнуть, и я снова остался один.
Я ожидал — подсознательно так уж точно — что окажусь в каком-нибудь интерьере. Может, это будет очередная порция переплетённых хрущёвок, либо схожий ад старых коридоров и квартир, в которых никому не стоило жить. Но первое, что я ощутил — порыв холодного ночного ветра, ударивший мне в лицо. Открытая местность, и никаких следов двери за спиной. Равно как и моих спутников.
Впрочем, имелись и плюсы. Ветер пах травой, пылью и бензином, но это были нормальные запахи, не удушающая «старческая» вонь ядовитого болота. Так же, как и локация вокруг казалась… нормальной. Сравнительно нормальной, конечно, но точно не абсолютно безумной. Ночь, одинокое шоссе, выходящее из горизонта и уходящее за горизонт. Вокруг шоссе — поле или степь, с чернеющим вдали лесом. Тучи на небе разошлись, выпустив тусклую убывающую луну, но прилива сил от неё я не почувствовал. Это всё ещё был кошмар, не совсем настоящее место и не совсем настоящая луна.
Настоящей здесь была только смерть.
Первым делом я нырнул в дальний зов, чтобы быстрее отыскать Кас и Анну. Но меня ждало жестокое разочарование — у второго кластера вообще не было такого понятия как «карта». Сплошная чернота, без малейшего ощущения направления даже с помощью шестого чувства. Огоньки душ моих девушек светились где-то неподалёку, но направление и расстояние отследить было невозможно. Вторая попытка провалилась с поисковым амулетом — как будто в этом месте действовало поле, подавляющее любые попытки найти друг друга с помощью магии.
Чтож, по крайней мере я помнил, кто я такой и зачем здесь. Возможно, мой отряд тоже ничего не забыл.
Сев на обочине дороги, я неторопливо достал из заплечного мешка аккуратный свёрток с пряной лепёшкой, развернул и принялся за трапезу. Было бы куда приятнее съесть его с давешним чаем, но никто не мог знать, как будет выглядеть второй кластер кошмара, чтобы подготовиться заранее. Спустя пару минут еда Кулины начала действовать, и ночной пейзаж вокруг обрёл более понятные очертания. Дорога и далёкий лес остались такими же, как и были, но теперь прямо перед собой я видел обширное кукурузное поле, за которым в отдалении мерцал едва заметный огонёк. Кажется, какой-то дом, но видно было всё-таки неважно. Ориентир не хуже других, поскольку альтернативы не блистали: либо топать вдоль шоссе в случайном направлении, либо отправиться к лесу. Мордред упоминал что-то в духе, что разные кластеры требуют разных решений. Не везде сработает формула «найти свой отряд и открыть портал дальше». Но с этими проблемами мы будем разбираться по мере поступления.
Из постсоветского ада — прямиком в американскую готику. Ну не прелестно ли?
Первый сюрприз ждал меня, как только я слегка углубился в кукурузу — тёмная человеческая фигура, словно парящая над землёй. Подойдя поближе, я разглядел детали — старую клетчатую рубашку, дырявый джинсовый комбинезон и широкополую шляпу. Шляпа была напялена на серый мешок, на котором кто-то грубо намалевал подобие человеческого лица. Края одежды пугала шевелились на ветру, создавая иллюзию жизни, но не более того. Наткнись я на такую декорацию в реале, то плюнул и прошёл бы мимо — я не ворона, чтобы от него шарахаться.
Но мы же не в Канзасе, верно? Хотя бог знает, может и в Канзасе, да не том.
Я хмуро посмотрел на пугало. Пугало продолжало висеть на жердях, не обращая на меня ни малейшего внимания. Я всмотрелся в его нарисованное лицо — пришлось приложить усилия, чтобы понять, где у него кончались глаза и начинался нос. Зато рот вполне очевидный — чёрная надорванная щель на мешковине, из которой беспорядочно торчала солома, как тонкие кривые зубы.
Недоверчиво хмыкнув, я демонстративно направился мимо. И, конечно, стоило мне потерять зрительный контакт с пугалом, с той стороны раздался едва различимый шорох.
Я не стал тратить пулю из Райнигуна. Вместо этого я в один миг впустил в себя могущество «Зверя» и прыгнул туда, откуда шуршало. Мне удалось перехватить чудовище на лету, когда оно уже отправилось в полёт в мою сторону. Правой рукой, ставшей огромной лапой, я поймал тварь за верхушку башки, сбив широкополую шляпу в сторону — и припечатал к земле. Пугало хрипело и пыталось дотянуться до моего лица острейшими стальными когтями, которые до этого хитро прятало под длинными рукавами рубашки. Пыталось безуспешно, но с завидным упорством.
Методично и планомерно, я оторвал ему руки, одну за другой. Затем сжал правую ладонь, разрывая ткань мешка-головы, так, что соломенное содержимое высыпалось наружу. Тварь дёрнулась в последний раз, и вся рассыпалась на мелкую соломенную труху, которую тут же подхватил и унёс ветер.
— Никогда не любил кукурузу, — буркнул я, поднимаясь на ноги и заново отслеживая огонёк за полем.
Дальнейший путь прошёл практически без приключений — если не считать робких попыток некоторых стеблей загородить мне дорогу с целью затормозить. Похоже, всё поле представляло из себя своеобразный ивент, лабиринт, в котором за гостем в кошмаре гналось жуткое пугало, а тот изо всех сил спасался по предательскому кукурузному полю. Разве что враг оказался на удивление скромным — будь на моём месте Анна, она бы спалила тварь прямо там, на шестах, ещё на подходе. Впрочем, для пойманного во сне случайного человека ожившее пугало со стальными когтями вполне могло показаться олицетворением кошмара.
Спустя пятнадцать минут я достиг дома со светящимся окном.
Если бы я набрал в поисковом запросе «типичный американский дом на краю поля», то вероятнее всего получил бы в ответ именно такую картинку. Двухэтажное деревянное строение, покатая крыша, покрытая оранжевой черепицей, на широком крыльце — старый диван и несколько стульев. В отличие от убитых квартир первого кластера, создавалось впечатление, что здесь сравнительно недавно жили люди. Возможно, даже прямо сейчас — кто-то же зажёг свет внутри?
Я поднялся на крыльцо и постучался в дверь — без ответа. Мне не представило бы труда вынести эту хлипкую конструкцию вместе с косяком, но при повороте ручки та послушно отворилась, издав негромкий скрип. Внутри было гораздо теплее, чем снаружи — за счёт растопленного камина у противоположной стены. Этот же камин был единственным источником света в комнате, позволяющим разглядеть ничем не примечательный интерьер.
В кресле у камина кто-то сидел, спиной ко мне и лицом к огню.
Не Кас, не Анна и не Бенедикт, уж точно не Мордред. Скорее всего кто-то из местных, наподобие людей-слизней в хрущёвке, но расслабляться заранее не стоило. Я начал медленно обходить кресло по часовой стрелке, не спуская глаз с верхушки головы сидящего. А ну прыгнет как недавнее пугало? Но нет, передо мной сидело не чудовище, а самый обычный на вид человек — мужик лет сорока пяти в поношенной, но чистой рабочей одежде, с глубокими залысинами и усталым лицом. Заметив моё внимание, он коротко кивнул, затем встал с кресла и протянул ладонь для рукопожатия. Помедлив, я пожал её — крепко, но не чрезмерно.
— Лорд Виктор, — сказал он и слегка поморщился. — Я знаю, вам самому не в радость формальности, но и Виком мне вас звать рановато. Как насчёт Виктора?
— Устроит, — коротко сказал я. — Мы знакомы?
— В какой-то мере. Присядем?
Он опустился назад в своё кресло, я сел на стул напротив, продолжая рассматривать неожиданного собеседника. Что-то в его виде вызывало смутную симпатию, но я не мог дать себе отчёт, что именно. И это напрягало уже моё сознательное восприятие — что вообще в измерении кошмаров могло показаться симпатичным?
— Понимаете, Виктор, — продолжал мужик с неловким смешком. — В жизни так случается, что хорошие люди начинают говорить, встав не с той ноги. После этого всякое произойти может, слово за слово, а там и драка. Хотя на самом деле-то драться не из-за чего, пустое.
— Допустим.
— Вот и у нас с вами такое стряслось. Но люди-то в самом деле хорошие, и ещё не поздно всё уладить.
— Простите, уважаемый, — медленно сказал я. — Вы знаете моё имя, но я вашего — нет.
— Гримёром меня зовут, — отозвался он, как мне показалось — нехотя. — По роду, так сказать, деятельности.
Он не носил маску, уж точно не явно. Но только сейчас я заметил, сколько деталей на его одежде, вроде пуговиц на рубашке и заплаток на штанах, было бледно-жёлтого цвета.
— Вы посланник Князя, — холодно сказал я.
— Пойман с поличным, — развёл руками тот. — Но вы не волнуйтесь, я тут только поговорить.
Он всё ещё не казался опасным, или даже подозрительным. Даже теперь, когда я знал о его чудовищном статусе, создавалось полное впечатление, что я просто болтаю с обычным дядькой, сидя перед живым огнём. И ведь беседу можно прервать в любой момент, правда?
— Слушаю, — наконец сказал я.
— Ну так что я сказать-то хотел… А, да, насчёт того, чтобы всё уладить. Виктор, вы же уже знаете, что замок ваш с Йхтиллом в союзе был всё время. Считайте, без промежутков, ну кроме пары сотен лет туда-сюда. Союз — это же не обуза какая, это же взаимовыгодный процесс. То мы вам поможем, то вы нам.
Стоило признать его правоту — даже лорд Роланд, будучи вполне вменяемым хозяином, заключал союз с Князем в Жёлтом. Йхтилл даже предлагал помощь в критической ситуации, пусть и не за бесплатно. Но это я долги друзьям прощаю, так-то Асфар всерьёз планировал со мной расплатиться, хотя тоже находился в союзе.