Клюв тут же дёрнулся, указывая на дальнюю стену, рядом с проходом вглубь комплекса. Примерно туда, где находилась первая лаборатория, полностью захваченная ожившей плотью.
Верховная жрица Зун’Кай обещала мне, что новый амулет может провести меня к цели даже в других мирах великой паутины. Но я не мог её упрекнуть, что тот плохо ориентировался в кластерах кошмара, измерения за гранью любой известной реальности, рядовой и магической. С другой стороны, в рамках одного кластера золотой ястреб всё ещё работал как надо, и грех было этим не воспользоваться. Главное — правильно сформулировать запрос.
— Покажи, куда мне надо прийти, чтобы найти выход из этого кластера.
Клюв амулета слегка дёрнулся, но не сменил направления. Что же, моя прежняя теория требовала некоторого уточнения. Князь не планировал шататься по всему комплексу, чтобы найти свою жертву. Он поджидал в самом логичном месте — куда я рано или поздно приду сам.
Значит, надо явиться туда так, чтобы он пожалел о своей хтонической самоуверенности.
Глава двадцать первая
Альхирет, не к ночи он будь помянут, во время нашей последней встречи сказал одну запоминающуюся вещь. Мол, безумие — удел Йхтилла, путь во мрак и забвение. Я думал об этом раньше, и думал сейчас. И мне всё сильнее казалось, что всезнающий колдун ошибался.
В действиях Князя раз за разом просматривалось не безумие, а холодный расчёт, лишь прикрытый ширмой древнего ужаса. Я отказал его первому посланнику, а затем украл ценный артефакт — взамен получил пристальное личное внимание и попытку украсть меня самого. Я сунулся в измерение кошмаров — и тут же был найден, для нового предложения и новой атаки. Могло показаться, что Князь действует излишне неторопливо, но, если подумать, куда ему спешить? В относительной безопасности я находился лишь в Полуночи. Каждое воздействие жёлтого знака, каждое моё поражение делало владыку Йхтилла сильнее. Даже если на это уйдут годы, рано или поздно метка Князя начнёт преследовать меня в любых мирах, вне зависимости от окружения.
Рано или поздно он окончательно возьмёт верх. Если только не получит по зубам с такой силой, что будет вынужден отступить.
В этом месте даже стены работали на Князя — или же он хотел, чтобы все так думали. Даже в туманном Йхтилле, сердце своих владений, он был далеко не всемогущ. Мне удалось сковать его, ослабить на достаточный срок, чтобы спастись. Кошмар тем более не мог считаться его домом — иначе бы он встретил меня на пороге, когда я был растерян и не готов к драке. Нет, Князь поджидал меня на выходе, поскольку подчинялся тем же правилам, что и все остальные. Он пользовался некоторыми привилегиями, но не более того.
Значит, настало время сравнять шансы.
Покрытая хитином серая тварь, с глазами мухи-мясоеда, крыльями летучей мыши и телом шершня, отчаянно рвалась из стального захвата. Её брюшко судорожно дёргалось в попытках дотянуться до меня жалом длиной с карандаш. Такой, знаете ли, хорошенько заточенный карандаш, с набухающей каплей бледного яда на кончике. К несчастью для неё, вся моя правая рука вплоть до локтя была защищена костяной бронёй, дарованной «Метаморфом». Короткий удар о ближайшую стену заставил насекомную башку лопнуть, и тварь сдохла, издав напоследок омерзительный визг на высокой ноте. Брюшко дёрнулось в последний раз и затихло.
Превозмогая отвращение, я впился волчьими зубами в крыло нетопыря — единственный кусок на этой дохлятине, хоть как-то пригодный в пищу. Вскоре «Печать Пожирателя» любезно «подсветила» для меня других ос-камикадзе поблизости, и я вновь отправился на охоту. Подкрасться под «Вуалью», схватить поперёк туловища, размазать башку об стену. Сожрать крылья. Повторить. Повторить. Повторить.
Спустя полчаса, наполненных визгом, кровью и нарастающим чувством жутковатой сытости, я сделал паузу. К этому моменту «Печать» как следует напиталась силой, и мне открылось местоположение всех тварей, всех ульев, всех заражённых «инкубаторов», бесцельно шатающихся по комплексу. Я знал, как разворошить улей, не привлекая внимания, какой звук надо издать, чтобы приманить рой в нужное мне место. Знал, какой механизм позволял этим тварям разгоняться до невозможных скоростей и какое для этого требовалось расстояние. Знал полный жизненный цикл этого безумного вида, некогда выращенного в качестве эксперимента учёным-альвом пару тысяч лет назад, а затем поглощённого кошмаром без остатка. Огромный массив информации, в основном лишней, среди которой мне пришлось отсеивать нужные элементы. На упорядочивание данных ушло не меньше времени, чем на охоту — и это, увы, была лишь половина дела.
Потому что следующая моя остановка была в одном из залов, захваченных ползучей плотью.
Ранее инстинкты предупреждали меня от того, чтобы закусывать порождениями розовой массы. Но обстоятельства изменились, а вместе с ними изменился и мой подход к решению назревшей проблемы. Знания о серых тварях включали в себя отголоски знаний об их вечном противнике в рамках данного кластера — но их было недостаточно. Впрочем, кое-что полезное удалось выяснить — поверхность ползучей плоти, в том числе те места, что обтягивали её отродий, содержала в себе опасный токсин. Слабее яда «ос-камикадзе», но совершенно не предназначенный в пищу.
Так что первую безликую фигуру, ещё не успевшую принять гуманоидную форму, я разорвал пополам — а затем быстро закусил тем, что находилось внутри. Не особо всматриваясь в содержимое, не сосредотачиваясь на текстуре и вкусе — как будто в самом деле был голодным зверем, стремящимся наполнить бездонный желудок.
Меня предупреждали, что через кошмар нельзя пройти, не запачкавшись.
Для полного насыщения хватило пяти тварей — и я мысленно благодарил Полночь, что форма «Зверя» не знала о существовании рвотных рефлексов. Отступив в безопасную зону, я скрючился на полу, буквально ощущая, как могучий организм оборотня и желудок мимика расщепляют плоть тварей кошмара. Несмотря на осторожность, какая-то доля токсина проникла внутрь, но её хватило лишь на лёгкую и недолгую боль в животе. Куда хуже оказался объём лишних данных о ползучей плоти — другом эксперименте, родом с умирающего мира, напоминающего постапокалиптическую Землю. Час на сортировку — за который мне пришлось дважды менять комнату, чтобы не оказаться на пути изучаемого объекта.
Измерение кошмаров обожало эту дрянь, используя её в нескольких кластерах одновременно как основную угрозу. В этом комплексе плоть уверенно вытесняла серых тварей, несмотря на их ожесточённое сопротивление. Ульи были разрознены, и не могли остановить ползучий натиск, идущий от единого живого ядра. Когда «Печать Пожирателя» усвоила суть нового врага, она повлияла на дальний зов. Теперь я видел фактическую карту кластера-комплекса, на две трети захваченную плотью, на треть — осами. Зал с ядром был мне хорошо знаком — то самое место, куда я вывалился в первую очередь, забравшись внутрь. Именно на него указывал золотой клюв поискового амулета, обозначая выход из кластера, а заодно и Князя, терпеливо поджидающего возле этого выхода.
Теперь у меня наконец хватало информации, чтобы сформировать рабочий план.
По направлению к залу с ядром находилось три крупных улья — помещения, полностью захваченных осами-камикадзе, места спавна. В основном они представляли из себя небольшие залы, где на потолке, стенах и полу громоздились веретенообразные конструкции, напоминающие гнёзда шершней. Каждое гнездо содержало два-три десятка летающих взрослых тварей, а также без счёта жирных белых личинок. Периодически до ульев добирались ходячие инкубаторы — по легенде кластера, их тела принадлежали погибшим работникам комплекса. Безголовые фигуры безропотно забирались внутрь гнёзд, где из них вылуплялись новые личинки, пируя на останках.
Точнее, в данном случае им не удалось никуда забраться — потому что я перехватил их на полдороги, раздробил полэксом конечности и уничтожил готовые к вылуплению яйца. Одного из инкубаторов пришлось прямо-таки вытаскивать за ноги из гнезда, заодно поиграв в футбол выпавшими вместе с ним личинками.
Удивительно, но серым тварям моё развлечение почему-то совсем не понравилось. Пространство улья немедленно наполнилось гулом и визгом от встревоженных ос, но, прежде чем те успели сгруппироваться для атаки, я выскочил за дверь и завалил дверной проём огромным деревянным шкафом. Хороший шкаф, тяжёлый, без силы «Зверя» такой и четверо с трудом двигать будут. «Осы-камикадзе» не отличались продвинутыми навыками транспортировки мебели, но за ближайшие пятнадцать минут у них наверняка получится проделать в старом дереве дыру для выхода. Надо поторопиться.
Похожее представление я устроил в оставшихся двух ульев, а затем спокойно сел посреди центрального коридора и стал ждать под нарастающий треск древесины. На этом отрезке осы не смогут разогнаться до скорости звука, а вот в том, что предваряет ближайший вход в главный зал ползучей плоти — смогут. У меня будет около пятнадцати секунд, чтобы преодолеть его, затем начнётся массовый обстрел, от которого увернуться будет тяжеловато.
Первая партия ос закончила ковырять шкаф, и начала выбираться из получившейся дыры. Эти твари были очень социальны — они сперва помогут коллегам выбраться из ловушки, а затем дружно бросятся за мной. Расчётное время — одна минута.
Я вскочил на ноги, откашлялся и издал пронзительный высокочастотный визг, почти не отличающийся от клича самих ос. Треск со стороны второго и третьего улья усилился, а первые осы, преодолевшие деревянную преграду, бросились ковырять пока ещё целые шкафы. Отсчитав в уме ещё пятнадцать секунд, я повторил визг, развернулся и подчёркнуто-неторопливо двинулся к концу коридора, завернув за угол.
Теперь уже визжали сами осы — судя по всему, обитатели всех трёх ульев были на свободе, и они жаждали мести. Я ускорил шаг, опережая разгневанный рой на считанные секунды. Нельзя было дать им успокоиться и вернуться на свои места — даже трёх полных ульев могло не хватить для задуманного. Когда впереди замаячила граница ползучей плоти — к этому моменту добравшаяся до середины примыкающего к залу коридора — я перекинулся в «Зверя», усилил ноги «Метаморфом» и разогнался на полную. Из-за спины раздался новый визг — предваряющий самоубийственную атаку осы на огромной скорости. Но в тот же миг я врезался в туго натянутую мембрану, перекрывающую вход в зал, разорвал её на части и ввалился внутрь. Плоть уже выращивала новые опухоли, собираясь обороняться, когда