— Нет. Да. Нет. Я… не знаю.
Впервые за всё время я видел Мордреда настолько мрачным и растерянным. Но это не могло поколебать мой настрой.
— В таком случае, наша цель тут остаётся прежней. Узнать правду о падении Зари и Рассвета, а заодно и очистить твоё имя — как обычно, в кратчайшие сроки. Что-то мне подсказывает, что на тебя сознательно повесили всех собак, чтобы скрыть очень неприятную информацию. Я знаю, что твои братья должны быть иконами без страха и упрёка, но других вводных на текущий момент у нас нет.
Мордред неохотно кивнул в ответ.
— Великий император Артур не допустит несправедливости. Священный суд всегда рассматривает доказательства, прежде чем вынести приговор.
— Отрадно слышать. Что до помощи твоей родине — займёмся этим вопросом параллельно расследованию. Мы не сможем исцелить всех и сразу, метод недостаточно отработан. А вот что сделать необходимо — так это вытащить Авалон из кошмара, назад, в сеть великой паутины.
Не знаю, был ли ошибкой изначальный карантин Авалона, но в текущей форме проклятье его жителей явно стало не заразно. Зато сам мир с точки зрения кошмара превратился в лакомый кусок, из которого можно цедить силы по капле, пока тот окончательно не сольётся с иным измерением. Идея вернуть Авалон в великую паутину принадлежала Зури, а следовательно, исходила от Полудня. В теории всё было элементарно — требовалось лишь открыть новый стабильный портал из погибающего мира в любой из иных миров. На практике же существовала целая гора проблем. Первая из них — отыскать невероятно могучего мага в рамках Авалона, чтобы тот взялся за почти невыполнимую задачу. Кас и Анна могут помочь, но их совместных усилий не хватит даже близко.
— Мерлин, — сказал Мордред, почти не задумываясь. — Гвендид. Моргана. Нимуэ. Сильнейшие маги Авалона, коим не было равных в тысяче окружающих миров.
— Думаешь, они тоже выжили? Насколько это здесь возможно.
Мой собеседник промолчал, но вопрос не нуждался в ответе. Мордред сдержал слово и привёл нас на свою несчастную родину — не его вина, что ситуация оказалась ещё паршивее ожидаемой. От щедрот нам отпустили трое суток — а затем, видимо, спустят всех рыцарей и всех собак, чтобы загнать «предателя» и его союзников насмерть. Не знаю уж, был ли Ланселот на самом деле способен устроить грандиозную погоню сквозь кластеры кошмара, но мы в любом случае не планировали доставить ему такое удовольствие.
Трое суток — чтобы найти магов, найти ответы, найти истину. Чтож, мне случалось укладываться и в более тесные рамки.
— Мерлин, — сказал я поисковому амулету, неторопливо возвращаясь к остальным спутникам. — Нам нужно попасть к Мерлину.
Золотой ястреб дрогнул и начал движение на цепочке вокруг своей оси.
Глава двадцать четвертая
Стоило догадаться, что перемещение по верхним уровням полуразрушенного древнего города будет не слишком удобным — но я слабо представлял себе степень этого неудобства. Камелот ныне существовал на последнем издыхании, цепляясь за остатки древней магии и потрясающие инженерные решения своих строителей. Мы перемещались между невообразимо высокими зданиями, то спускаясь на десятки этажей вниз, то поднимаясь до самых крыш, чтобы добраться до уцелевших переходов. Везде нас сопровождало одно и то же зрелище: запустение, припорошённое пылью былого величия. Барельефы и статуи, изумительной красоты мосты, открытые площади под самым небом, потемневшие стёкла кафедральных окон — и всё то же едва заметное движение в тенях, откуда за нами следили жители. В отсутствии Ланселота они больше не пытались собраться в агрессивную толпу, чтобы самостоятельно линчевать «предателя», но у Мордреда это не вызывало злорадства. Чудо, что здесь вообще кто-то оставался на ногах и мог говорить.
Отдельные горожане даже осмеливались обменяться с нами парой слов, из которых складывалась совершенно безрадостная картина.
Судя по всему, Камелот был последним городом на всём Авалоне — и то, на правах города-мертвеца. Вся поверхность земли и нижние уровни зданий не годились даже для разумной нежити — все, кто попадал туда, быстро теряли рассудок. Днём на средних и верхних уровнях было сравнительно безопасно, а вот ночью на охоту выходили твари кошмара, взяв на себя роль «санитаров леса». Они пожирали тех, кто был слишком слаб, тех, кто лишился укрытия, тех, кто потерял волю к жизни. По приблизительной оценке, когда-то Камелот вмещал в себя несколько десятков миллионов человек, сегодня — едва ли более двадцати тысяч. В отдельные ночи на защиту города вставали рыцари Авалона, но это происходило всё реже. Император Артур никогда не покидал собственного дворца — и это вызывало у меня нехорошие ассоциации.
Я заметил, что осмелившиеся вступить в диалог люди постоянно посматривали на Мордреда. То ли в страхе, что «предатель Авалона» присоединится к ночным чудовищам, то ли в надежде, что он вдруг решит встать на защиту своих сограждан. Рыцарь сохранял молчание.
Сложно представить, что подобие жизни этих несчастных продолжалось три тысячи лет — целую непроглядную вечность. Похоже, что не одна Полночь смазывала в своих границах концепцию времени — кошмар занимался тем же самым. Неизвестно, какое воздействие на разум авалонцев окажет возвращение в реальность, но это был единственный способ помочь умирающему миру.
Поисковый амулет указывал на лазурную башню на краю города, невообразимо высокую даже по обычным меркам Камелота, и тонкую, словно игла. Мордред опознал её, как основную резиденцию Мерлина. То, что она всё ещё стояла, внушало небольшую надежду, равно как и возможность до неё добраться. Дорога заняла порядка четырёх часов — но в итоге мы остановились возле длинного каменного моста, ведущего к цели. Не считая частично повреждённого полотна, тот казался вполне пригодным для использования — на первый взгляд.
— Ловушки? — спросил я, обращаясь к Мордреду. — Охрана?
Информация о возможных неприятностях могла оказаться слегка устаревшей, но рыцарь подумал и отрицательно качнул головой.
— Мерлин — величайший маг Авалона, его могущество не знает равных. Он не нуждается в ловушках или сторонней помощи. Никто с тёмными помыслами не способен проникнуть в его владения.
— А кто-то на самом деле пытался, или все доверились силе репутации?
Мордред не ответил, и я повернулся к Анне. Она и без напоминания прощупывала что-то в воздухе, прикрыв глаза, при этом её руки едва заметно светились сиреневым.
— Он прав — никаких ловушек, — сказала она спустя несколько секунд. — Но я не чувствую внутри присутствия носителя серьёзной магической силы. Только старую магию в стенах башни.
Кас явно проводила похожую экспертизу и медленно кивнула в подтверждение слов Анны.
— Будем надеяться, что старик просто маскируется, чтобы его не беспокоили, — проворчал я. — Но торопиться всё равно не стоит. Идём осторожно, смотрим по сторонам.
Мы выстроились в цепочку, с Мордредом во главе отряда и Бенедиктом в качестве замыкающего. Мост выглядел достаточно крепким, но в случае внезапного обрушения спасение Анны лежало на мне и Кас, а Мордред мог полагаться только на свою доказанную прочность. Правда, учитывая особенности этого места, падение могло быть не худшей частью общего опыта нижних уровней.
Башня-игла становилась всё ближе, безжалостно рассекая серую пелену, что заменяла Камелоту небо. В ответ пелена становилась темнее с каждым шагом — похоже, что «световой» день подходил к концу. Ночь была временем моего замка, а следовательно, и моим временем, но в Авалоне не стоило рассчитывать на яркую луну для подпитки силой. Скорее уж стоило ожидать тварей, что тут же попытаются скинуть нас с моста. Мы слегка поднажали — и добрались до башни без приключений. Мордред протянул руку, легонько толкнув створку двери главного входа, куда без проблем могли одновременно зайти трое рыцарей Авалона. Открыто.
Нас встретили темнота, холод и завывание ветра, продувающего башню насквозь — из одного разбитого окна в другое. Ни мебели, ни светильников, ни каких-либо заметных деталей интерьера — просто пустое пространство и пара лестниц, ведущих на верхний и нижние этажи. Теперь уже и мне было понятно, что здесь давно никто не жил — уж тем более не самый могущественный волшебник в истории.
Я достал поисковый амулет и мрачно уставился на его поникший золотой клюв. Хотя винить в общем-то некого, самому следовало лучше формулировать запрос. «К Мерлину» можно было интерпретировать как «к Мерлину в дом», что, собственно, и произошло. Справедливости ради, магия амулета обычно выступала на моей стороне, а не пыталась поймать меня за язык, словно джинн из анекдота, но влияние кошмара однозначно вносило свои коррективы. Как бы не пришлось по возвращению из Авалона тащить артефакт к Зун’Кай, на техосмотр…
— Мы здесь не одни, — вдруг сказала Кас. — Я что-то слышу.
Все замерли. Сперва не было слышно ничего кроме ветра, но затем раздался едва различимый посторонний звук, исходящий откуда-то сверху. Я задрал голову, чтобы понять — шум явно продолжался этажом выше. Не что-то зловещее, угрожающие, таинственное. Скорее звук напоминал…
— Там что, кто-то подметает? — с подозрением спросила Анна.
Этаж выше оказался чуть теплее — за счёт уцелевших окон — и заметно чище. Тому тоже было объяснение, в виде пожилой женщины в зелёном платье, равнодушно орудующей метлой на длинной ручке. Как и все другие жители Авалона, она иссохла, но при этом выглядела слегка бодрее своих сограждан. Возможно, дело было в длинных белых волосах, заплетённых в аккуратную косу и внимательных зелёных глазах, какими не мог бы похвастать ни один живой мертвец. Наше появление словно вывело её из глубоких раздумий — она посмотрела на нас, затем в окно, и раздражённо отбросила метлу в сторону.
— Вы не могли заявиться ещё позже? — её голос был резким и скрипучим, странным образом напоминая интонации Надзирателя. — Когда тьма окутает город, голодные твари попрут со всех сторон и начнут обгладывать нас на ходу?