– Этот мой приятель хорошо разбирается в хлебобулочном производстве, но совершенно не смыслит в очистке нефти. Честно говоря, я бы предложил ему выкупить его бизнес и стать участником нашего – его судьба на моей совести.
Естественно, я не был против. Флаглер встретился со своим приятелем, и тот признался, что продал бы дело, если бы мы взялись оценить его. Мы так и поступили. Сумма, которую мы предложили бывшему булочнику, вполне его устроила, правда возникла небольшая заминка. Приятель Флаглера обратился к нему за рекомендацией: взять ли эту сумму деньгами или паями в Standard Oil Company. Он сказал, что, получив деньги на руки и внеся плату по всем своим долгам, он начнет спать спокойно и будет только рад такому повороту. Но, с другой стороны, раз уж Флаглер так верит в солидные дивиденды с паев компании, не лучше ли взять ценные бумаги и получать доходы с такого замечательного бизнеса? Это был непростой вопрос, и Флаглер поначалу уклонился от ответа. Но бывший булочник не сдавался и донимал его этой ответственностью, которую тот на себя добровольно принял. В результате Флаглер посоветовал приятелю взять половину суммы деньгами, чтобы погасить часть своих долгов, а половину – акциями и дожидаться развития событий. Тот так и поступил, со временем выкупая все больше и больше ценных бумаг Standard Oil Company, и мой друг не пожалел о данном ему совете.
Я нисколько не сомневаюсь, что Флаглер потратил на это дело столько же внимания, времени и сил, сколько на любой свой грандиозный проект, а такой подход многое говорит об этом человеке.
Еще один мой бывший компаньон, Генри Х. Роджерс, создал нечто весьма схожее по размаху с флаглеровской железной дорогой западного побережья Флориды. Его проект – виргинская железная дорога, благодаря которой были открыты грандиозные залежи каменного угля.
Ни один из них, моих старинных преданных друзей, не обязан был брать на себя столь крупные и сложные задачи. Но они получали огромное удовольствие и удовлетворяли свое честолюбие воплощением в жизнь таких невероятных по размаху проектов. Оба эти примера – яркая иллюстрация одной из важнейших черт нашей нации: мы совершаем что-то скорее из наслаждения от действий и успеха в них, чем из корыстных интересов.
Чем важна дружба
Не уверен, что нынешнее поколение увлеченно будет читать мои мемуары, хотя определенные знания они вполне бы могли вынести из этих не самых захватывающих историй. Я был бы рад, если бы молодые люди убедились, прочтя эти страницы, каким великим сокровищем, пожалуй самым дорогим из всех, является дружба, из каких бы общественных слоев ни происходили твои бесценные друзья.
Не перечесть разновидностей друзей, встречающихся на белом свете. И каждого из них надо беречь – пусть один отличается от другого, всякий друг ценен по-своему, и это понимаешь, лишь когда груз прожитых лет становится достаточно тяжел. Хотя есть, конечно, такие друзья, которые не в силах пойти тебе навстречу, причем именно в тот момент, когда ты обращаешься к ним за помощью.
– К сожалению, я не могу взять твой вексель, – говорит один. – Мы с компаньонами условились никогда так не поступать.
– Рад бы помочь, но сам видишь, при этих обстоятельствах я… – и так далее и тому подобное, – заявляет другой.
Не возьмусь судить подобных людей. Я понимаю, что дружеские отношения нередко зависят от темперамента. Бывает, что в таких разговорах действительно играют роль обстоятельства, которые не зависят от нас. Если бы не они, друг, вероятно, сделал бы все, что в его силах.
В моей жизни было очень мало подобных товарищей, а вот истинными друзьями меня Бог не обидел. Среди них был ни на кого не похожий человек – Стивен В. Харкнесс, как я полагал, с самого момента знакомства проникшийся ко мне глубочайшим доверием. Однажды наши нефтяные склады и очистительные сооружения за несколько часов были уничтожены пожаром. Не уцелело ничего. Естественно, они были застрахованы на несколько сотен тысяч долларов, но мы не знали, как скоро сможем получить настолько большую страховую выплату, и опасались, что улаживание этого вопроса займет очень много времени.
Уничтоженный завод требовалось срочно восстановить, для чего необходимо было быстро найти деньги. У Харкнесса в нашем деле имелись свои интересы, поэтому я обратился к нему:
– По всей видимости, я вынужден буду просить деньги у тебя. Не знаю пока, точно ли будет в этом необходимость, но решил предупредить сразу.
Он был знаком со всеми обстоятельствами и без лишних слов ответил:
– Хорошо, Джон, я отдам все, что есть!
После этого лаконичного ответа гора свалилась с моих плеч. Вскоре страховое общество Liverpool, London and Globe Insurance Company целиком выдало нам всю причитающуюся сумму еще до того, как закончилось восстановление завода. Несмотря на то что мне так и не понадобились деньги Харкнесса, я не в силах забыть того простого благородства, с которым мой друг предложил мне все, что имел.
Благодарю небеса за то, что примеров такого отношения за мою жизнь было великое множество. Я и в ранней молодости одалживался многократно, бизнес мой рос быстро, банки охотно ссужали мне нужные суммы. После этого грандиозного пожара я всегда старался быть в курсе дел, чтобы понимать, какая сумма может нам потребоваться в одночасье. Одним из наших правил было готовить фундамент для своих коммерческих операций заранее – до того, как возникнет нужда в средствах. Я никогда не относился к той категории людей, которые все любят откладывать на потом.
Расскажу еще одну историю, относящуюся к тому же времени и показывающую, сколько же друзей у нас было тогда. Правда, подробности стали мне известны лишь годы спустя. В одном из банков, с которым нас связывало множество дел, директором был мой хороший друг Стиллмен Уитт, весьма состоятельный человек. Как-то на очередном заседании речь зашла о том, чем поможет банк, если нам понадобится еще больше средств. Уитт, чтобы отмести сомнения в собственных взглядах на сей счет, велел доставить в кабинет свой денежный ящик. Когда ящик поставили перед ним, он положил на него свою ладонь и сказал: «Господа, этим молодым джентльменам я полностью доверяю. Если они будут нуждаться в больших суммах, я хочу, чтобы банк безо всяких сомнений выдал им нужные средства. А если вам понадобится большее обеспечение – прошу, господа, можете взять, сколько потребуется!»
Тогда мы транспортировали керосин огромными партиями на судах по морю и каналам, чтобы сэкономить на доставке, а это требовало невероятного количества наличных. Нам уже выдали колоссальную ссуду в другом банке, и его глава сообщил, что правление банка хочет получить самые подробные объяснения на этот счет. Я поблагодарил за это сообщение и пообещал дать любые объяснения, поскольку придется обращаться к ним за деньгами еще не раз. В итоге банк выдал нам все запрошенные средства, так и не потребовав объяснений.
Наверное, я чересчур много разглагольствую о бизнесе, банках и деньгах. Трудно представить что-то более убогое и несчастное, чем человек, сутки напролет озабоченный зарабатыванием денег. Была бы у меня возможность скинуть лет сорок, я непременно вновь вгрызся бы в работу, даже просто из-за того, что общение с толковыми и мудрыми людьми наполняет меня истинной радостью. Но я не страдаю от нехватки интересов, занимающих все мое время, и намерен воплотить в жизнь немало проектов, вдохновлявших меня многие годы.
Я трудился с шестнадцати лет, позволив себе удалиться от дел лишь в пятьдесят пять. За все это время я мог разрешить себе не один час отдыха того или иного рода – этим я обязан поддержке своих необыкновенно одаренных и трудолюбивых соратников, бравших на себя груз забот по руководству нашей компанией.
Я вполне доволен тем количеством и качеством работы, что мне достались в жизни. Свой трудовой путь я начал со службы бухгалтером, и это занятие привило мне почтение к числам и фактам, какими бы мелкими они порой ни казались. Когда требовалось составить счет по какому-либо уже завершенному проекту, почти всегда задачу поручали мне – как человеку питавшему слабость к малейшим нюансам. Эту слабость мне пришлось взять под контроль.
В холмах Покантико штата Нью-Йорк я наслаждался долгими часами досуга, в одиночестве любуясь необыкновенными видами, которые открывались из окон старинного дома, и поражаясь красочностью пейзажей волшебного озера Гудзон – именно в тот момент, когда каждая минута была на вес золота. Удалившись от дел, я превратился в человека, которого трудно назвать старательным дельцом.
Эта фраза сразу наводит меня на мысль об одном моем кливлендском друге, невероятно усердном труженике. Нередко я рассказывал ему, чем несомненно вгонял его в скуку, о своем увлечении – живописном садоводстве, как его принято называть, а я бы сказал – о мастерстве прокладывать тропинки, аллеи и тому подобное. Мы дружили с этим человеком тридцать пять лет. В ответ на подобную трату своего времени на такую ерунду мой друг вряд ли мог испытывать что-то, кроме порицания.
Как-то я позвал его провести со мной чудесный весенний вечер – приглашение странное и непостижимое для делового человека той эпохи – и восхититься необыкновенными дорожками в парке моего поместья, давно спланированными и почти завершенными. Я даже посулил ему необыкновенное блаженство.
– Прости, Джон, – услышал я в ответ, – у меня как раз на это время назначена важная встреча.
– Понимаю, но вряд ли она подарит тебе столько наслаждения, как вид аллей, обсаженных огромными деревьями.
– Что за чепуха, Джон, не приставай ко мне с этим, прошу тебя! Вечером должно прибыть судно с рудой, а наши предприятия в ней сейчас ох как нуждаются, – тут его глаза загорелись от предвкушения. – За все аллеи мира я не откажусь от возможности встретить его.
Тогда каждая тонна бессемеровской рельсовой стали приносила ему сто двадцать – сто тридцать долларов, и если бы его заводы простаивали хоть минуту из-за отсутствия руды, он посчитал бы, что упустил всю радость бытия. Он постоянно с пустым взглядом и натянутыми нервами смотрел на озерную линию горизонта, высматривая судно с рудой. Как-то его приятель поинтересовался, может ли он разглядеть корабль.