— Да что происходит-то? — начал терять терпение я. — Тут есть кто-то вменяемый, кто мне всё объяснит⁈ Я убил графа! И я теперь здесь главный! Мои люди вас не тронут, почему вы должны умереть?
— Противоядие! — донеслось из темноты, и на свет шагнула невысокая девушка лет восемнадцати.
Такая же бесформенная куртка была распахнута, открывая худощавую фигуру, на бледных щеках ни следа румянца, а в руках она нервно теребила конец своей длинной русой косы.
— Таня, замолчи! — зашикали на неё со всех сторон.
— Он убил графа, — бросила через плечо девушка. — Только он может нам помочь.
— Да в чём помочь-то⁈ — Я с трудом сдержался, чтобы не добавить нецензурное слово.
— Таня, нет! — загораживающая проход девушка обернулась и наставила ножницы уже на свою подругу.
Нет, это уже перебор. Я быстро сделал несколько шагов вперёд и, схватив валькирию за руки, вытащил её наружу. Тут же подскочили бойцы и перехватили её.
— Я помогу вам!
Я подошёл к Тане и, прикрывая её своим телом, тоже вывел на улицу. После чего закрыл дверь и задвинул тяжёлый засов. Да — он был здесь снаружи.
— Ты убила нас всех!
Лицо валькирии исказилось гневом, и она рванулась к своей подруге так неистово, что её с трудом удержали два гвардейца. Заботясь о здоровье ребят и русоволосой девушки, я дал знак, и буйную даму, заткнув тряпкой рот, осторожно уложили на землю.
Происходящее нравилось мне всё меньше. Особенно раздавшиеся внутри барака вой и крики.
Надо что-то делать, а то, не ровен час, бывшие невольницы навредят себе или друг другу. Фух… Вроде маны немного подкопилось, можно попробовать использовать массовое внушение. По идее, все девушки значительно слабее графа Пантелеева и хоть немного, но на них должно подействовать.
Вспомнить бы, как нас на лекциях учили…
Собрать энергию, представить, что я должен выплеснуть её с помощью голосовых связок, и самое главное — понять, какого я хочу добиться результата.
Я занёс руку над головой и со всей силы долбанул кулаком по деревянной двери.
— ТИХО!!!
Повисла гробовая тишина, но я знал, что это продлится недолго.
— Тихо, мои хорошие, — я резко изменил тембр голоса и теперь говорил максимально вкрадчиво и ласково. — Потерпите чуть-чуть. Сейчас Таня расскажет мне в чём дело, и я вам обязательно помогу. Если вам нужно противоядие, оно у вас будет, я захватил все вещи графа. Всё страшное позади, мои хорошие. Просто посидите тихо!
Когда я закончил речь, в бараке по-прежнему было тихо, как в могиле, а у меня перед глазами все плыло, а по лбу тёк пот. Твою мать! Я бы мог иллюзию красивой девушки за столько маны создать…
— Ваше благородие…
— Всё нормально! — выдохнул я и сполз по стене барака. — Танюш, давай в двух словах. Зачем вам нужен граф, кто такие избранные, что за противоядие и почему вы все должны умереть?
Несколько секунд девушка, наклонив голову, смотрела мне в глаза, а потом подошла и села напротив на корточки.
Вот блин, сейчас как выхватит ножницы и как пырнёт меня! И хрен ведь я чего сделаю…
Но нет, вместо нанесения колотых ран девушка взяла конец своей косы и промокнула мне лоб. А потом она заговорила, и её рассказ стал откровением, заставившим совсем иначе посмотреть на мир, в который меня занесло.
Глава 19
Нижегородская империя стремительно развивалась, но ей всё равно было очень далеко до размеров её предшественницы, Российской империи.
Когда я был в Нижнем Норгороде, то, разумеется, расспрашивал о том, что происходит за границей, но ответы не изобиловали подробностями. Как это ни прискорбно осознавать, в столице и её окрестностях по большей части всем на это было плевать.
В результате мои познания ограничивались тем, что вне пределов империи есть несколько независимых городов, но в основном там обитают монстры и бандиты. Ходили противоречивые слухи о том, что разведывательные дирижабли долетали до других государств. Но они мало того, что сильно отставали в развитии, так ещё и лететь до них далеко, долго и чрезвычайно опасно, а пешком дойти и вовсе нереально.
Так вот, из одного только разговора с молоденькой девушкой Таней я получил гораздо больше информации.
Как оказалось, в диких землях за границей вовсе не «несколько» независимых городов, а очень даже много и жизнь там бьёт ключом. Конечно, они образовались не рядом с крупными городами домагической эпохи, а как раз там, где до этого были леса или не очень плотная застройка.
Если Нижегородская империя представляла собой централизованное государство, то дикие земли скорее напоминали раздробленные княжества древности. Эти княжества были большими и маленькими, более технологически развитыми и менее, но самое главное — выживали и развивались только самые сильные и агрессивные.
А ещё в диких землях были торговые города. Те, что возникали ближе к границе Нижегородской империи, вроде Лос-Сантоса, в основном были сталкерско-бандитскими рынками артефактов прошлой эпохи. А вот те, что находились глубже в диких землях, помимо прочего, торговали людьми.
Разумеется, граф не сам ездил за живым товаром, как, оказалось, это делают отбитые и очень предприимчивые ребята, которые называют себя караванщиками.
— Два года назад меня и других девочек из Каменска, это примерно сто километров на юг отсюда, привёз караванщик, называвший себя Золотой Глаз, — рассказывала Татьяна, сидя передо мной на корточках. — Мы попали в Лос-Сантос, и там уже был назначен аукцион, куда явилось несколько представителей аристократии из Нижегородской империи. Я досталась людям графа Пантелеева…
— Всех остальных тоже тогда купили? — ошарашено спросил недавно подошедший и тоже внимательно слушающий девушку Влад.
— Нет. Всех в разное время. Дольше всех здесь работает Диана, уже почти четыре года.
— Всё это время вы шьёте?
— Мы не только шьём, — после долгой и тяжёлой паузы тихо произнесла Таня. — Просто шить могут и девушки из деревень… Как говорил сам граф: мы его рабыни, собственность, жены и жертвы.
— Жертвы?
— Граф любил причинять боль, — прошептала Таня и непроизвольно коснулась своей груди. — И иногда девушки не возвращались из особняка.
Твою мать! Бесплатные, безотказные, не имеющие родных, близких и дома, куда они могли бы сбежать. И, как следствие, готовые выполнить любое, даже самое извращённое желание. Те, чья смерть останется незамеченной для внешнего мира.
Окончательно осознав всю картину, я сжал кулаки и очень пожалел о том, что так легко и просто прирезал эту жирную тварь.
— Вы пробовали сбежать?
— Это невозможно, — девушка грустно усмехнулась. — За любое неповиновение одной из нас жестоко наказывали всех. Но главное не это… Мы все отравлены.
— Как? — прорычал Влад и сжал рукоять меча.
— Вся пища, что мы едим, отравлена. А каждый вечер нам дают воду с противоядием.
Повисла тишина. Я уже достаточно восстановился и встал, после чего поднял дрожащую девушку и прижал её к себе.
— А избранные — это те, кто про всё это знал и помогал графу?
— Да…
— Сможешь их показать?
— Я боюсь… — Таня задрожала ещё сильнее и прижалась ко мне.
— Не бойся. Я защищу тебя. Защищу всех вас.
Я отстранил девушку и, сняв засов с двери, открыл её.
Внутри по-прежнему было тихо. Десятки силуэтов стояли в полумраке и молча смотрели на меня полными страха и одновременно надежды глазами.
— Ждите здесь! — громко произнёс я. — Скоро я принесу противоядие, и больше вы никогда не будете есть отравленную еду. Влад, за мной.
Я повернулся к усадьбе, и в этот момент лежащая на земле валькирия снова громко замычала и задёргалась.
— Я отпущу тебя, если ты успокоилась, — сказал я, вытаскивая тряпку из её рта.
— Возьмите меня с собой! Я чаще с ними общалась, и Таня может испугаться!
— Тебя как зовут?
— Ира!
— Ты обещаешь, что не набросишься на них или не выкинешь ещё какую-нибудь глупость?
— Обещаю!
— Хорошо. Отпустите её.
Ира вскочила на ноги и первым делом обернулась к бараку.
— Все будет хорошо! Ждите!
О, неужели внушение все-таки сработало?
Я приобнял Таню, и мы медленно пошли по дороге к усадьбе.
— Ваше благородие! — Навстречу нам бежал один из двух бойцов, оставленных в комнате связи. — Рация заработала! Мы игнорируем, как вы и говорили, но она уже пятнадцать минут без остановки вызывает.
— И что говорят?
— Приём, говорят, вызываем поместье Пантелеева, срочно ответьте.
— Продолжайте слушать, если что-то новое скажут, сообщите.
— Так точно! — гвардеец развернулся и умчался в усадьбу.
То, что ребята назвали подвалом, по сути, являлось полноценным минус первым этажом, и треть его занимала самая настоящая тюрьма.
Длинный коридор и по семь камер с каждой стороны. Причём девушки были здесь впервые. Для кого это построено? Чего мы ещё не знаем о верном слуге императора графе Пантелееве?
Сначала мы зашли в «лазарет», то есть в отдельную камеру, где лежали пятеро тяжелораненых. Среди них нужных нам людей не оказалось.
Дальше мы стали двигаться от одной двери к другой, и у каждой Влад открывал смотровое окошко и громко командовал.
— Подходим по одному!
Лица менялись, но ни в ком девушки не признавали «избранных».
— Не может быть, чтобы мы всех их убили, — прошептал мне на ухо Влад, когда и напротив предпоследней камеры бывшие рабыни отрицательно замотали головами.
Вообще, такое запросто могло быть, ведь во время побоища в Савино дольше всех не желали сдаваться именно приближенные жирному мудаку отморозки. Соответственно, их и полегло больше всего.
— Подходим по одному! — снова скомандовал главный гвардеец.
В окошке по очереди появились пять лиц, и девочки снова никак не среагировали. Зато среагировал я.
Первый пленник был чистым и прилизанным, а последний чумазым и растрёпанным. Вот только это всё равно был один и тот же человек. Он надеялся, что в полумраке фокус с подменой проканает, и у него получится выдать себя за другого. И причина для подобного поведения могла быть только одна.