— Срочно врача! — кричит Виктор Маркович и отпихивает меня.
Это был последний эпизод. Цвета померкли, осталась только боль. Белая слепящая боль. Она длилась вечность. Но постепенно яркость стала спадать, и передо мной проступили черты лица. Родного, близкого… любимого лица.
— Всё хорошо, милый, всё хорошо. — Тихий ласковый голос наполнил все моё естество теплом, и боль, будто испугавшись, стала стремительно отступать. — Всё хорошо!
Мила улыбнулась и поцеловала меня. А потом наступила тьма.
Увидев потолок палаты, я едва не заорал от радости, а во второй раз пришлось сдерживаться, когда я повернул голову и обнаружил спящую в кресле Милу.
Часы показывали десять минут второго. Я очень надеялся, что прошло всего лишь несколько часов, а не дней, как мне показалось. Тогда я успею на операцию, вопрос только в моём состоянии.
Я прислушался к своим ощущениям и понял, что с учётом произошедшего оно просто отличное. Лёгкая слабость и головокружение все ещё присутствуют, но, скорее всего, их можно вылечить эликсирами. Я немного приподнялся и только сейчас заметил практически слившуюся с одеялом, лежащую у меня в ногах белую туманную лису.
«Спасибо за помощь».
— Всегда пожалуйста, — немного приподняв мордочку, едва слышно отозвалась Акаи.
«Что с тобой?»
Я резко сел на кровати.
— Да нормально всё, Дим. — Хранительница красного кристалла вздохнула. — Я же сказала, я сильная… Правда, оказалось, что проникать в чужую голову и устраивать там разборки не так-то легко.
— С тобой всё будет в порядке?
— Да-да, не волнуйся, просто нужно отдохнуть. Кстати, мы с тобой почти полностью опустошили кристалл, и ему несколько дней нужно на восстановление. Я буду следить за периметром деревни, но внутри теоретически могу что-то упустить.
— Опустошили кристалл? Такое возможно?
— Как оказалось, да, но он у нас ещё маленький… Ты это, давай посмотри, хоть было ради чего? Извини, только с визуализацией сейчас не смогу помочь.
Я снова откинулся на подушку и, закрыв глаза, вспомнил то занятие.
Вот Виктор Маркович показывает пальцем на мозг. Вот смеётся и напоминает нам, как пользоваться чипом, который встроен в руку каждого из нас при рождении. И…
— А сейчас я вам расскажу, как это делается, — объявил преподаватель, и на голограмме мозга появились линии и точки.
Есть, сука! Есть!
Я быстро пробежался по уроку и понял, что он действительно полчаса рассказывал о том, как влиять на память. А ещё, перед тем как закончить, сказал, что продолжим на следующем занятии.
Та-а-ак, а что у нас там было? Я вспомнил следующий день и снова чудом сдержался, чтобы от радости не заорать. И завтра, и послезавтра Виктор Маркович продолжал лекцию на эту же тему.
Суммарно полтора часа, и, как оказалось, ничего сложного-то в этом разделе нет, и теперь я запросто смогу всё это сделать сам. Немного поработать над людьми, и пока они будут под внушением, смогут очень быстро запоминать большие объёмы информации. Конечно, не мгновенно, но в течение суток они научатся понимать и более-менее говорить по-османски. А через двое-трое будут болтать не хуже Атиха.
«Получилось! — Я снова сел на кровати и протянул руку к лисе. — Как жаль, что я не могу тебя погладить».
— Я становлюсь всё сильнее, — тихо хихикнула Акаи. — Может, когда-нибудь сможешь.
«А что там с Женькой случилось? — вдруг вспомнил я. — Я видел в бреду, что он лежал на полу, будто в припадке, а сейчас вспомнить этот момент не могу».
— Ничего такого не вижу.
«Странно… А другие закрытые занятия по контролю, кстати, не восстановились?»
— Размечтался, — хмыкнула Акаи. — Скажи спасибо, что эти три сразу раскрылись. За них отвечал тот блок, который ты разрушил. И почему-то мне кажется, что он был не самым сильным. Как раз одним из тех, которые при необходимости с тебя можно было быстро снять. Подозреваю, что с другими так просто не получится.
«Не сказал бы, что это было просто», — поморщился я, вспоминая бесконечную боль.
— Вот и делай выводы. Ладно, Дима, извини, мне нужно отдохнуть.
«Хорошо, хорошо. Спасибо тебе ещё раз».
Я откинул одеяло и спустил ноги с кровати.
— Тебе бы полежать ещё.
Я повернул голову и улыбнулся Миле.
— Не хотел тебя дергать с дороги жизни.
— Ага и чуть не умер, — девушка пересела на кровать и прижалась ко мне. — Хотя нет, ребята позвали меня скорее для подстраховки, но я не жалею, что прилетела. Похоже, тебе было очень больно.
— Да.
— А ещё ты говорил очень странные вещи.
Вот твою же мать. Надеюсь, не про то, что я пришёл из другого мира.
— Да, разный бред виделся, — пожал плечами я. — А что конкретно я говорил?
— Про то, что тебя зовут Дмитрий Николаевич Акулов и что ты император.
— Ой, так это мне каждую ночь снится.
— Я так и подумала. — Мила рассмеялась и поцеловала меня. — Ладно, дай я тебя ещё разок посмотрю.
Девушка принялась водить вокруг меня светящимися ладонями, и меньше чем через минуту я почувствовал себя заново родившимся.
— Вот сейчас вообще хорошо!
— Я рада! Там Виктор Харитонович просил передать, что, если ты вдруг проснёшься, чтобы срочно с ним связался. Там у них какое-то ЧП, и ты им нужен.
— Понял!
Я схватил рацию.
— Граф Виктору Харитоновичу.
— Слава богу, — отозвался полковник. — Докладываю! Иваныч нашёл среди деревенских человека, работающего на бандитов. Тот не хочет сознаваться, но мы думаем, что он должен подать сигнал. Вы сумеете с ним что-то сделать? Разговорить его?
— Думаю, да. — Я резко встал с кровати. — Как там в остальном дела?
— Ольга вышла на связь в двадцать три часа и подтвердила, что уже в восемь в Трое почти никого не осталось, и в четыре утра они начнут. Информация уже передана Парамонову. У нас приготовления практически завершены. Люди ждут на позициях. Надо только решить вопрос с этим гадом.
— Вылетаю.
Поцеловав на прощание Милу, я выскочил из больницы и замер.
Обрушившиеся на меня звуки родного Савино заставили ноги буквально прирасти к крыльцу.
Крики собирающихся к вылету последних бойцов, стук молотков и жужжание ножовок, голос зовущей кого-то Клавы наполняли сердце радостью. Да даже воздух, после того как я избавился от блока, будто бы стал чище.
Странное чувство наполнило мою грудь, и, немного подумав, я понял, что это счастье.
Всё идёт по плану, и сегодня цель стала ещё немного ближе.
Я схватил рацию.
— Катюш, ты не спишь?
— С вами поспишь. То есть нет, Дмитрий Николаевич, я в миграционном центре.
— Я хотел спросить, как там у Дианы? Всё получилось сделать?
— Да, как вы и велели. Одна из её помощниц вычёркивает ненужные слова, а они с Атихом читают.
— Отлично, спасибо! Конец связи!
Я подбежал к ждущей меня маленькой доске и, взмыв в ночное небо, помчался в сторону Алфёрово, той самой деревухи, которую мы должны будем защищать.
Выбор пал на неё не просто так.
Эта зажиточная деревня была самой большой из окрестных. Почти семьсот человек, живущих прямо на границе империи и, видимо, регулярно ходящих в дикие земли. Они были неплохо вооружены и подготовлены, поэтому считали, что смогут дать отпор, и не понимали масштаба бедствия. Надеюсь, наши смогли им объяснить.
Доска летела быстро, и уже через двадцать минут я приземлился точно посередине деревни. Она выглядела спящей, но жучки подсказали, что в каждом доме и рядом с частоколом, в темноте вместе с местными сидят наши бойцы. А основная ударная сила и артиллерия притаилась в лесочках неподалёку.
Ко мне тут же подбежали гвардейцы, схватили доску и унесли, а из дверей одного из домов показался Влад и помахал мне рукой. Я подбежал к нему и зашёл внутрь.
— Вот этот гад! — Гвардеец ткнул пальцем в привязанного к стулу сильно помятого темноволосого парня лет двадцати.
— Всем выйти! — скомандовал я.
Бойцы безропотно выполнили приказ, и дверь за ними захлопнулась.
Я огляделся, и оказалось, что мы не в доме, а в сарае. Единственное маленькое окошко наспех забито досками, а в углу горит свеча. А, ну да. Я-то его вижу, а он меня с трудом.
— Ну что, дружок? — Я хищно улыбнулся. — Меня зовут Дмитрий Николаевич Акулов. Тебе есть что сказать?
— Я не понимаю, о чём вы! Почему ваши люди пристали ко мне? Я обычный житель Алфёрово и…
— Ладно, я понял.
Я поднял с пола грязную тряпку и засунул её в рот пленнику, после чего изменил своё лицо.
— Сейчас ты мне расскажешь всё о том, что должно случиться сегодня ночью!
Судя по расширившимся от ужаса глазам парня, получилось вполне эффектно. Изодранная кожа, светящиеся красным глаза, длинные клыки и, конечно же, куча магии контроля.
Кстати, после недавней процедуры я стал её чувствовать намного лучше. Видимо, кроме конкретных блоков, манипуляции с красным кристаллом ослабили и общий. Прекрасно!
— Если ты не скажешь мне всё, что знаешь. — Я пощекотал резко удлинившимися и почерневшими когтями щёку парня. — Умрёшь страшной смертью в муках. Ты меня понимаешь?
Пленник, видимо, орал, и только после того, как я в третий раз повторил вопрос, начал сильно трясти головой.
— И не надо мне врать, а не то я вырву тебе печень. Разумеется, у живого.
Я ещё раз показал клыки и вытянул кляп.
— Они приедут в четыре! — заорал парень. — Сегодня я дежурю вместе с Жориком на третьем этаже дома старосты. Я должен его убить, убедиться, что всё нормально, и дать им знак!
— Какой знак?
— Посветить фонариком три раза! На юг. В три часа ночи!
Испуганный до предела пленник не врал.
— Как там? — спросил Влад, когда я вышел из домика.
— Этот гад должен был убить своего напарника и, если всё нормально, три раза посветить фонариком в окно на юг в три часа ночи.
— Как хорошо, что вы приехали, ваше сиятельство. — Гвардеец широко улыбнулся и взял рацию. — Подтверждаю операцию! Топор, ко мне!