— Мэром? — брови полицейского взлетели вверх, и он невольно покосился на окружающее нас в звукоизолирующее поле.
— Ну, это я так, на перспективу спрашиваю.
— Нет, Дмитрий Николаевич, — чуть ли не испуганно замотал головой Мышкин. — Тут я пас. Я ж полицейский, моя задача ловить преступников, куда мне быть мэром? Это ещё больший геморрой.
— Да, тут я согласен, — вздохнул я. — Ладно, найду кого-нибудь другого, а вы останетесь главой полиции.
Фёдор Филимонович с заметным облегчением выдохнул и снова кинул взгляд на циферблат.
— Может, пойдём, Дмитрий Николаевич? Заодно место внимательнее осмотрим?
— Да пойдём, пойдём, — кивнул я и встал. — Покажем этим козлам, кто в доме хозяин.
— Так, бойцы, слушаем Дмитрия Николаевича очень внимательно. — Мышкин окинул суровым взглядом десяток стоящих перед нами самых преданных ему полицейских. — Прошу, ваше сиятельство.
— Итак! — Я хлопнул в ладоши и указал на нишу в стенке небольшой комнатки, где мы столпились. — Те козлы, которых мы ждём, встретятся в соседнем помещении. Материал разделяющей нас стены — последняя разработка наших техников. Она пропускает звук, но при этом, пока я не нажму эту кнопку…
Я показал на бутафорский пульт в своей руке.
— Она остаётся такой же прочной, и, даже если кто-то подойдёт к ней и начнёт стучать с той стороны, он не почувствует разницы. Когда я нажму кнопку, стена исчезнет, и вы сможете атаковать. Это понятно?
— Так точно! — рявкнули никак не выдавшие своего удивления полицейские.
— Отлично тогда к главному! Как я сказал, мы сможем их слышать, но, к сожалению, они нас тоже. Поэтому наша главная задача — молчать. Не топтаться, не чесаться, не звякать оружием, не чихать. Это понятно?
— Так точно!
— Мы просто стоим и слушаем, — продолжил я. — А Фёдор Филимонович для своего морального удовлетворения ещё и смотрит в маленькую дырочку. Когда увидим и услышим достаточно, спокойно врываемся, кладём всех мордами в пол, ну и так далее. Не мне вам объяснять. И не удивляемся тому, кого увидим, если вдруг кто-то не в курсе, кого мы ждём. Всё понятно?
— Так точно!
— Тогда вольно.
Я кивком показал Мышкину, что закончил, и отошёл в сторонку.
Да, со стеной пришлось поработать. Тонкая перегородка, отделяющая нас от смежного помещения, на самом деле звук не пропускала — его будет транслировать Гензо, а в нужный момент я её просто уберу.
Осталось только рассчитывать на то, что ребята, которых мы ждём, не просто молча обменяются чемоданами, а ещё хоть о чём-нибудь поговорят.
Ждать пришлось недолго — первая тройка переговорщиков осторожно вошла в освещённую одинокой тусклой лампочкой комнату через десять минут. Возглавлял её тот самый продажный заместитель Мышкина, Максим Дорохов.
Ребята оказались ушлыми: принесли с собой не только раскладной столик, который установили в середине комнаты, но и какое-то непонятное устройство, достав которое, один из парней принялся ходить вдоль стен. Видимо, искал прослушку или что-то подобное. Наивный.
Проверка заняла десять минут, а ещё через пять пришла вторая тройка переговорщиков с явно бандитскими небритыми рожами. Я покосился на Мышкина, наблюдавшего за соседями через маленькую дырочку, и увидел, как он сжал зубы.
Да, возможно, майор до последнего не верил, что назначенный из Нижнего Новгорода помощник вот так прямо у него под носом встретится с самим Гаврилой. Достаточно широко известной в узких кругах личностью.
— Что, начальник… — обнажил в широкой улыбке золотые зубы Гаврила, долговязый тип с коротким ёжиком чёрных волос. — У меня для тебя подарки.
— Не мели языком, — поморщился Дорохов. — Сколько?
— Если переводить на наши фантики, около десяти миллионов. — Долговязый положил на стол кейс и открыл его. — Но, как ты видишь, тут есть и нормальные деньги.
Гаврила достал две пачки пермских рублей, помахал ими перед лицом полицейского, а потом взял пачку красноватых бумажек. Я не без удовольствия признал в них савинские деньги.
— Они настоящие? — Именно моя валюта больше всего заинтересовала полицейского, он выхватил из пачки одну из купюр и посмотрел её на просвет.
— Самые что ни на есть! В Трое и те и те деньги весьма активно ходят и пользуются большей популярностью, чем наши. Но, конечно, я бы на твоём месте ими здесь особо не размахивал.
Бандит рассмеялся.
— Сам разберусь.
Полицейский положил пачки назад в кейс и захлопнул его.
— Когда будет следующая партия?
— Уже почти готово, нам нужно точно знать, когда будет окно.
— Следующей ночью, в три часа, — после паузы проговорил Дорохов. — До двадцатого километра езжайте обходными путями, а дальше на постах будут только мои люди, и на воротах тоже.
— Замётано, начальник, — снова блеснул золотыми зубами Гаврила. — Кстати, тут мои ребятки сказали, что к ним на рынке вчера какие-то ретивые полицейские подходили и много неудобных вопросов задавали. Еле отбрехались, и то в основном потому, что товар уже был почти распродан.
— Это Мышкин, — сквозь зубы процедил Дорохов. — Но думаю, через пару недель мы решим с ним вопрос.
— Давай. Решай. Обидно будет иметь столько золота и не иметь возможность его продать.
Золотом ублюдок называл добро, оставленное людьми, бежавшими из Тамбовской области. Многие из них уже возвращались, и добро имело хозяев, но Орлов, похоже, действительно теперь считал Тамбовскую область дикими землями, и никакой защиты у мирных жителей не было.
Да, позавчера император отдал эти земли в распоряжение графа Лазарева, но, насколько я понимал ситуацию, это скорее политический ход, и князю явно было не до новых земель.
— Ладно, начальник. — Гаврила хлопнул в ладоши. — Приятно было с тобой сотрудничать.
Едва бандит произнёс последние слова, Мышкин повернулся к своим, поднимая три пальца. Потом осталось два. Один.
— Вперёд, — заревел он и первым влетел в соседнюю комнату.
Я не стал лезть за полицейскими, а просто прикрывал их жучками. Мышкин отобрал действительно лучших. Несколько вспышек магии, пара выстрелов, и я лишь один раз толкнул под колено выхватившего пистолет головореза. Он рухнул на пол, его тут же накрыла пара полицейских.
— Что происходит? — промычал Дорохов, лежащий лицом на каменном полу.
— Захват продажной твари с поличным. — Мышкин наклонился к задержанному и показал диктофон. — С кем там собрался разобраться через две недели?
— Это контрольная закупка, — прохрипел предатель. — Я собирался повязать их, а ты мне помешал.
— Не звезди, у меня куча свидетелей.
— Все свидетели — твои люди. Ты ничего не докажешь.
— Посмотрим. — Мышкин хищно усмехнулся и достал рацию. — Приступайте к операции.
— Есть! — отозвался голос, и это значило, что одни служители закона Усмани вместе с моими ребятами сейчас ворвутся в логова бандитов, а другие возьмут связанных с продажной шкурой полицейских.
— Отпусти, больно, — прохрипел Дорохов, когда ретивый боец слишком сильно надавил ему на шею. — Вы все пожалеете об этом! Меня прислали из Нижнего, и я найду каждого из вас!
— Это кто у нас тут такой смелый? — произнёс я, заходя в комнату. — Поднимите, мудака.
Крепкие руки схватили предателя и поставили на ноги.
— А ты ещё кто? — завопил он.
— Газеты читать надо! — рассмеялся я и подошёл к нему вплотную. — Я князь Липецкой и Воронежской областей Дмитрий Николаевич Акулов. Слышал? Вижу, что слышал! Я и Фёдор Филимонович давно следим за тобой, гнида, и я лично засвидетельствую все. Никакие нижегородские друзья тебе не помогут. Никто не смеет устраивать беспредел на моих землях!
Говорят, власть портит человека. Может, это и так, потому что, глядя на резко побледневшего и затрясшегося оборотня, я испытал огромную радость.
Дверь в подвал распахнулась, и все резко обернулись, но это прибыл сидевший в засаде резерв Мышкина.
— Всех в машину! — скомандовал майор, а когда все его подчинённые ушли, повернулся ко мне. — Я снова твой должник, Дим.
— Много не беру, ты же знаешь, — улыбнулся я. — Просто половину добычи, которую ты и мои ребята сегодня захватите у тех ублюдков в Тверской области. Кстати, чтобы тебе было легче, я напоминаю, что как князь и так претендовал бы на неё, просто не хочется возиться с бумагами.
— Я понимаю, — Мышкин улыбнулся. — Ты сейчас куда?
— Решать скучные княжеские дела.
Я хлопнул полицейского по плечу и первым пошёл к лестнице.
Княжеские дела хоть и были скучными, но их всегда скапливалось много, поэтому в последнее время я редко ездил на машинах. Личная доска ждала меня, и, взмыв над Усманью, я помчался в сторону Савино.
— Знаешь, Дим, — проговорила Акаи, когда я зашёл в свою комнату, — давай на послезавтра всё-таки перенесём. Я сейчас щупала-щупала твою голову и, конечно, справлюсь со вторыми блоками, но боюсь, на это уйдут все силы, и Савино на несколько дней останется без присмотра. А послезавтра как раз будет пятьдесят пятый уровень кристалла, и уверена, что все получится намного легче.
— Как скажешь, — вздохнул я, скидывая ботинки. — Всё равно потом третьего хрен знает сколько ждать. Ещё что-нибудь интересное есть?
— У меня нет.
— Гензо, Эби?
— Сегодня точка была в полицейском участке, так что всего парочка средней интересности разговоров, — с досадой сообщил Гензо. — Я доложил нашим летописцам, и они уже делают фотографии и перезаписывают голос с моих иллюзий. Кстати, перемести точку в главную администрацию, там всегда интереснее.
— Нет, сегодня послушаем главный военный штаб, а завтра администрацию.
— Как скажешь. Приступаю.
— У меня все штатно, повелитель! — широко улыбнулась появившаяся передо мной Эби. Сегодня хранительница решила соригинальничать и надела белое платье. Разумеется, как всегда, в обтяжку и в пол. — Если бы савинцы сейчас знали, сколько муравьёв работает под ними, очень бы удивились.