— Тогда мы готовы забрать груз послезавтра.
— А когда улетаете?
— А когда мы можем улететь, чтобы не нарушить ваши традиции?
— В любой момент, — чуть ли не впервые за всё время улыбнулся японец.
— Тогда сразу после того как посетим цеха, а пока, — я окинул взглядом накрытую поляну. — Я кое-что попробую.
Я догадывался, что могу об этом пожалеть, но, откинув сомнения, положил себе походной вилкой щупальца осьминога и морского ежа.
— Ваш саке, господин, — протянула мне чашку Кико, и в этот раз уже не скрывала обворожительной улыбки.
Как же хорошо, что у меня есть Мила и на меня такие штуки не действуют.
— Кстати, — снова заговорил император. — У вас найдутся места ещё для трёх человек?
— Каких? — не понял я.
— Как каких? — удивился Мейдзи Шестой. — Для ваших новых слуг.
Он указал рукой за моё плечо, и, обернувшись, я увидел висящую рядом с крышей платформу. Кроме пилотов и нескольких бойцов сопровождения, на ней стояла та самая тройка самураев, которых я совсем недавно победил в неравном бою.
Глава 20
По дороге назад мы снова спали. По крайней мере, одиннадцать человек основной команды точно. А вот трое моих новых подчиненных, которым мы организовали лежачие места в грузовом отсеке, далеко не факт. Хотя Гензо утверждал, что всю дорогу они лежали с закрытыми глазами.
Савино появилось на горизонте с первыми лучами солнца.
— Дом, милый дом! — произнёс Свят, глядя на приближающуюся усадьбу. — Ну что, какие планы?
— Занимайтесь своими делами, когда надо будет, я вызову, — ответил я. — Вечером с тобой полетим к европейцам, а сейчас я займусь нашими новыми друзьями. Надо убедиться, что они на нашей стороне и что я не зря не дал им сделать харакири.
Доска опустилась прямо перед входом в усадьбу и ребята тут же разбежались.
— Идите за мной, — скомандовал я трём японцам и зашагал к крыльцу.
Дарья Петровна проводила нас удивлённым взглядом, а вот Милы, по счастью, дома не оказалось, и, спокойно спустившись в подвал, я сразу прошёл в ту его часть, где проводил тренировки.
Троица мало чем отличающихся слуг встала передо мной и вытянулась в струнку.
— Итак. — Я хлопнул в ладоши. — Напоминаю, что меня зовут Дмитрий Николаевич. Понятно, что для вас это сложно произнести, но, если все пойдёт хорошо, русский язык вы скоро выучите. Как вас зовут?
— У нас нет имён, господин.
— Как так? — удивился я.
— Они были опозорены после нашего поражения, и мы от них отреклись.
— Я же объяснял вашему начальнику, что любой человек в мире мне проиграет, это не позор.
— Это не имеет значения.
Не успели начать, как уже какие-то проблемы появились, но что поделать, надо их решать.
— В таком случае я дам вам новые имена. Ты будешь Тан, а твои друзья Ван и Бан. Так мне будет проще вас запомнить и не путать между собой. Ну что, Тан, Ван, Бан, как настроение?
Ответом мне была тишина. Да и вообще, мои слуги всё время молчали и ходили будто с масками вместо лиц. С момента нашего боя изменились только взгляды. Из них пропала надменность, но ничего нового вместо неё пока не появилось.
— Хорошо! — воодушевленно произнёс я. — Тогда следующий вопрос. Вам поручили шпионить за мной?
Снова тишина и каменные лица, хотя у Бана вроде как мелькнуло удивление в глазах.
— Ясненько. — Я поскрёб отросшую щетину. — Тогда давайте внесём ясность: я хозяин, вы мои слуги и должны подчиняться приказам. И первый приказ — отвечать на мои вопросы сразу, как я их задаю. Если ответ знает Тан, то отвечает он. Если не знает, слово берет Ван, а потом Бан. Ясно?
И снова тишина. Нет, так дело не пойдёт.
Я ударил молниеносно, не поднимая рук, и магия воздуха швырнула японцев на стену. Они тут же вскочили и схватились за рукояти мечей, но, стоит отметить, клинки не достали, а когда поняли, что атаковал их я, тут же снова вытянулись в струнку.
— Я спрашиваю: вам ясно?
— Да, господин, — ответил Тан.
— Уже лучше… Следующий вопрос: сколько будет два плюс два?
— Четыре, господин.
— Следующий отвечает Ван. Сколько будет три плюс три?
— Шесть, господин.
— Теперь Бан. Четыре плюс четыре?
— Восемь, господин.
Ну, уже что-то. Первые вразумительные ответы, после того как прямо тогда на крыше они принесли мне клятву верности.
— Те слова, что вы сказали при императоре о том, что ваши жизни принадлежат теперь мне, они для вас что-нибудь значат?
— Клятвы значат для нас всё, господин, — ответил Тан, продолжая пялиться прямо перед собой.
— Тогда повторю вопрос. Вам поручили шпионить за мной?
— Нет, господин.
— А почему?
— Потому что слуга никогда не пойдёт против своего хозяина, господин.
— А если вы вернётесь назад и встретите своих. Вы не расскажете им, как мы тут живём?
— Если вы прикажете не рассказывать, нет, господин.
— Насколько хорошо вы владеете магией контроля разума?
— Все самураи проходят подготовку, чтобы уметь ставить блоки от внешнего воздействия.
— А влезать в чужие головы вас учат?
— Нет, этому учат в гильдии убийц.
— А у вас и такая есть?
— Есть. Но мы про неё ничего не знаем, кроме того, что она есть. И что иногда они могут делать вещи, которых никогда не сделает самурай.
Хм… Весьма полезная информация на будущее.
— Если я вас спрошу о подробностях вашей жизни в Японии, вы расскажете?
— Все, кроме того, что является тайной императора.
— Хорошо. Я не хочу ставить вас перед выбором, поэтому, если я коснусь каких-то запретных тем, просто скажите мне, и я перестану задавать вопросы об этом. Ясно?
— Да, господин.
Что ж, пришла пора переходить к сути.
— Итак… Чтобы мы могли полноценно сосуществовать, я должен вам полностью доверять. Я буду задавать вам вопросы, а вы на них отвечать. Предварительно я сниму блоки, которые мешают мне считывать ваши эмоции. Так я смогу понять, говорите ли вы правду. Вам ясно?
— Да, господин.
— Тогда приступим.
Я сбегал на кухню, взял кваса для себя, вишнёвого компота для ребят и кое-что быстренько пожевать, а потом мы уселись прямо на пол и принялись разговаривать.
Три часа пролетели незаметно и очень поучительно для меня. Я не использовал магию красного кристалла, а работал исключительно с контролем, но этого хватило.
Удалось выяснить, что японцы, конечно, считают меня чужим и поначалу думали, что драка была нечестной, но, когда мы разобрались со слизнем и двенадцатью монстрами класса А, их мнение поменялось. Теперь как бойца они меня действительно уважают, а вот как лидера пока ещё не знают. Что, впрочем, им не помешает выполнить любой мой приказ и пожертвовать ради меня жизнью.
Кстати, оказалось, что жизнь самураев подчинена кодексу Бусидо, и, кроме того, что умеют хорошо драться, они ещё образованные, красиво заваривают чай и даже пишут стихи. Ну и, разумеется, первое слово, которое они говорят в этой жизни, не «мама», а «честь».
Когда мы закончили разговор, я понял, что эти ребята могут мне очень пригодиться.
— Сейчас придёт один из наших лучших бойцов. Его зовут Константин, вы его видели. Он протестирует ваши навыки боя, распределит вас в ту группу, в которой вы будете зачищать кристаллы, а также объяснит, как вы будете быстро изучать русский язык. Ваша задача — внимательно смотреть, как мы живём, стараться понять наши традиции и, самое главное, ни с кем не драться и никого не убивать.
Про это я заговорил не просто так. Самураи ребята хоть и честные, но достаточно отбитые и честь воспринимают весьма необычно. Мне очень не хотелось, чтобы за косой взгляд, усмешку или слово кто-нибудь пострадал.
— Если вам покажется, что кто-то вас оскорбил, то сначала вспомните, что у нас культурные различия, и почти наверняка вы ошибаетесь. Но если всё-таки ваша честь требует продолжить конфликт, вы должны тут же сообщить об этом мне, и я разберусь. Если вы окажетесь правы и кто-то из наших действительно вас умышленно обидел, я разрешу вам драться с ним и проучить, но не убивать. Ясно?
— Да, господин.
— Тогда пойдём.
Мы вышли из подвала, а потом и из комнаты. В этот момент дверь в усадьбу открылась, но вошёл не Костя, а Катя. Вошла и замерла на пороге с открытым ртом, но больше меня удивило другое. Увидев мою помощницу, Бан споткнулся и чудом не рухнул прямо перед ней. В последний момент он удержал равновесие и густо покраснел.
— Всё-таки живые люди, а не киборги, — хихикнул Гензо.
Ага, только вот не та девушка им первой попалась на глаза.
— Катя, это три моих подчиненных из Японии. Сейчас Костя пристроит их на работу. — Я повернулся к японцам и перешёл на их язык: — Это Катя, чрезвычайно важное лицо в нашем княжестве. Её слово — моё слово. А ещё у неё есть муж, тот самый здоровый мужик с рыжими волосами, который летал со мной. Это мой лучший друг и моя правая рука. Любые конфликты с ним запрещены. Его слово — тоже моё слово. Что же касается наших женщин, то могу вас уверить, среди них очень много красивых, молодых и одиноких. Ясно?
— Да, господин, — ответил Тан, правда, в этот раз с небольшой задержкой.
— Что вы им сказали, Дмитрий Николаевич? — с любопытством посмотрела на меня Катя.
— Сказал, что ты главная. И что в случае чего Свят за тебя порвет.
— Ну, началось. — Девушка покачала головой и прошла в общий зал.
Тут дверь снова открылась, и в усадьбу зашёл Костя. С некоторым облегчением я передал ему японцев и попросил Гензо обеспечить синхронный перевод. Сам же прошёл в зал и сел в своё кресло.
— Сейчас хоть поедите нормально? — тут же словно коршун налетела на меня Дарья Петровна.
— Сейчас давай, — кивнул я, а в желудке заурчало.
— А ты, Катюш, будешь что-нибудь? — Бывшая гувернантка повернулась к моей собеседнице.
— Нет, спасибо, — ответила девушка и посмотрела на меня. — Вызывали, ваше сиятельство?
— Да, хотел спросить, что у нас по жемчужинам. Нам ну