— Да вот, хотела по меню для наших гостей уточнить, — затараторила женщина. — Я как про них услышала, у меня чуть сердце не остановилось. От нас же до моря, ох, как далеко! Чем их кормить-то? Не одним же рисом.
— Да я думаю… — начал было ликвидатор, но Клава его перебила.
— Слушай, спроси у них: а раки им за крабов сойдут? Или, может, за креветки? А ещё можем улиток больших насобирать и сварить. А, и про лягушек ещё спроси!
— Клава, — рассмеялся Костя, чувствуя себя очень неловко. — Ребята едят курицу и свинину, да и, думаю, вообще всё то же, что и мы. Так что по этому поводу можешь не переживать.
— Да⁈ — Клава удивлённо всплеснула руками. — А, ну это меняет дело! Слушай, а может, они тогда и водку нашу смогут пить? А то это, прости господи… саки ихнее я не знаю, как делать!
— Думаю, и водку смогут, — покосившись на японцев, кивнул Костя. — В крайнем случае разбавят соком.
— О, ну это же здорово! Тогда побегу что-нибудь сварганю. Вы когда вернётесь?
— Нескоро.
— Жа-а-аль. Ну ладно. Тогда, если что, пусть приходят в четвёртую таверну.
Клава собралась уйти, но тут увидела стоящих неподалёку швей.
— Эй! А вы что здесь столпились? Японцев, что ли, никогда не видели? А ну быстро за работу!
Женщина как танк врубилась в толпу девчонок и потолкала их к швейной фабрике.
— Что она хотела? — спросил Ван.
— Хотела показать вам русское гостеприимство, — с улыбкой ответил Костя и показал на доску. — Полетели!
Глава 21
— Можно сразу констатировать, что бомбардировка будет неэффективна, — заявил Виктор Харитонович. — По крайней мере, в чистом виде точно.
Никто слова полковника не прокомментировал — все видели то же, что и он, и были с ним согласны.
Уже стемнело, и мы висели в ста метрах над остановившимися на ночёвку европейскими войсками. Раскинулся их лагерь минимум на десять километров. Кое-что, конечно, стояло кучно, и сотню-другую бомб можно было скинуть достаточно эффективно, но только на картину в целом это мало бы повлияло.
Мы следили за врагом уже четвёртый час, и перемещались они тоже не толпой, а длинными колоннами по параллельным маршрутам, так что нападать во время перехода тоже особого смысла не имело. И да, складывалось впечатление, что идут к нам они чуть ли не полным составом: сотни тысяч воинов, разнообразная техника, пушки, даже несколько танков и, конечно, турецкий воздушный флот.
Как и передавал Свят, тарелки, в том числе и одна тридцатиметровая, забирали груз, везли его на уже защищённую передовыми частями точку следующей ночёвки, выгружали, делали несколько рейсов, а потом прям там же зависали, прикрывая войска с воздуха.
— Мы снесём их нашим флотом, — произнёс Борис Валентинович Озерский. — Вот только висят они низко.
— Вот-вот. — Виктор Харитонович покачал головой. — Двадцать метров всего до земли. Если мы налетим, их тут же поддержат наземные войска, и нам придётся очень несладко. Понятно, что мы убьём больше, но у нас будут большие потери.
— А из-за этих тарелок, — добавил Влад, — мы хрен провернём ту операцию, с помощью которой остановили Сергея Ярого. Даже если мы стащим куда-нибудь все наши пушки и накроем здесь всю территорию, нашу артиллерию тут же раздавят тарелки.
— А вот там мы можем их встретить, — уцепился за идею Виктор Харитонович. — Там их наземные войска уже не будут поддерживать.
— Всё равно потери будут, — заметил я. — Вы, конечно, продолжайте думать в этом направлении, но, как ни крути, прежде всего нужно будет разобраться с их флотом, даже если они отдадут его османам. Что ж, все всё увидели?
— Так точно!
— Да, господин, — за тройку японцев ответил Ван.
Их я взял с собой, чтобы завтра, когда снова встретятся со своим прежним руководством, они подтвердили, что всё сказанное мной до этого правда. Да и просто чтобы взглянули на всё свежим, незамыленным взглядом. Может, посоветуют что.
— Господин, — впервые за всё это время Ван сам обратился ко мне. — А вот эти, что сейчас под нами, объединятся с теми, которых мы сегодня видели в крепости на берегу моря, и одновременно на вас нападут?
— Ага. И многие из них погибнут, а ведь могли бы зачищать кристаллы и растить детей.
Самурай кивнул и задумался, откровенно говоря, мне было интересно, о чём. Возможно, удивляется, почему в Савино, когда на него идут такие полчища, никто не паникует и большую стену вокруг не строит.
И это они ещё не всех врагов видели. Хоть мы залетели в Османскую крепость Измаил, перед тем как направиться сюда, и там уже собралось прилично военной техники, но, судя по всему, ещё далеко не всё, что в итоге пойдёт на нас.
— Чтобы всё это провернуть, они должны были остановить войну на всех остальных фронтах, — заметил Гензо.
По-любому, и когда придёт время, мы этим обязательно воспользуемся. Но не сейчас — пока нам надо, чтобы они отошли как можно дальше и, разумеется, потеряли народу как можно больше.
— Ладно, Свят, здесь всё понятно, полетели домой.
— Есть! — Свят поднял борта ДДР-1, и мы двинулись назад в Савино.
Так, какие у нас там планы на ближайшее время?
Сегодня ночью спать смысла нет, поэтому буду помогать клепать прицепы для ББ. Завтра прикрою иллюзиями взлёт нашей армады, а когда они отлетят на достаточное расстояние, вернусь назад и, наверное, ещё чуть-чуть поработаю с учениками.
А потом полечу в Японию и буду по дороге спать.
На самом деле мы сейчас явно не зря слетали, и в голове уже начал вырисовываться план первой битвы, от которой очень многое зависело.
— Все идёт даже быстрее, чем мы планировали! — Михаил Ильич Рысев склонился над столом императора и вместе с ним разглядывал карту диких земель в районе Рязани. — Сначала вот тут, прямо у стен внутри ММЗК, мы установили два первых очень мощных манка на расстоянии десяти километров друг от друга и сразу же их включили. Монстры бросились к ним, и наши ликвидаторы вместе с привлечёнными людьми князей Нарышкина, Лазарева и Толстого, не тратя боеприпасы, магией сумели уничтожить первую волну. Дальше пошло проще. Соответственно, эта зона расчистилась, и следующие манки мы установили в трёх километрах от первых. Мы повторили операцию, сначала включая более дальние манки, потом те, что у стен. И снова убили всех монстров. В общем, продолжаем так же двигаться дальше.
— Может, мы так и без Акулова справимся? — поднял бровь император.
— Боюсь, что потери будут слишком большими, ваше императорское величество, там тридцать километров до базы. — Михаил Ильич покачал головой. — Чем дальше будем проходить, тем больше будет монстров, так как они постоянно рождаются из тех кристаллов, что растут рядом с первыми манками, и другие твари заходят в эту зону. В общем, последние десять, а то и пятнадцать километров нам лучше воспользоваться помощью князя, тем более что он за неё дополнительно ничего не просил. В целом прогнозы оптимистичны — надо просто согласовать с ним дату и время.
— Дожили, — выдохнул император. — Я должен спрашивать своих князей, когда им удобно будет исполнить свой долг.
— Справедливости ради, ваше императорское величество, у Дмитрия Николаевича сейчас очень много дел в связи с движением войск противника.
— Да понимаю я. Ладно, согласовывайте. Свободен.
Рысев развернулся и вышел, а император подождал, пока за ним закроется дверь, и тоже встал.
Потайная кнопка находилась за одной из картин, и она открыла небольшую дверцу. Ярослав Евгеньевич зашёл в узкий проход и уверенно направился по маршруту, который знал как свои пять пальцев. Через двадцать шагов он свернул направо, ещё через сорок налево и спустился по маленькой лесенке. А, оказавшись в тупике, постучал.
— Входи! — раздался женский голос, и панель перед ним отъехала в сторону, открывая просторную спальню.
Софья Алексеевна сидела у своего стола напротив зеркала и медленно расчёсывала длинные чёрные волосы. Супруга императора была моложе его на десять лет, но на вид ей нельзя было дать больше двадцати пяти. Лекари и маго-хирурги не зря ели свой хлеб. Только усталый взгляд карих глаз, замеченный Ярославом Евгеньевичем в отражении, выдавал её возраст.
— Опять что-то случилось, Яр? — спросила Софья.
— Нет, все нормально, дорогая.
Император подошёл к жене сзади, обнял её и сначала поцеловал щеку, а потом положил ладонь ей на живот, который уже заметно выступал под белым пеньюаром.
— Как дела у маленького Жени?
— Сегодня опять пихался, — улыбнулась Софья.
— Это правильно, император должен быть активным!
Ярослав Евгеньевич снова поцеловал жену, а потом подошёл к бару. Он достал оттуда бутылку виски, налил себе на два пальца, после чего сел в кресло и закинул ногу на ногу.
— Опять про осман думаешь? — спросил супруга.
— Про них тоже, — кивнул глава государства и сделал глоток. — А ещё про Пермь, гипноз, опять усиливающуюся тягу из Москвы, нехватку ресурсов, Савино.
— А может, ну его тогда? — в очередной раз проводя расчёской по волосам, сказала императрица.
— Савино? — поднял бровь императора.
— Трон.
— Что ты имеешь в виду? — резко изменившимся тоном спросил монарх.
Софья знала бурный нрав своего супруга, но за двадцать пять лет совместной жизни научилась с ним разговаривать. Главное было сохранять спокойствие, приводить аргументы и пережидать вспышки.
— Яр, когда ты принимал трон, всего того, что ты перечислил, не было.
— И что? Мне сказать, что поиграли и хватит? Империя распущена и дальше живите, как хотите?
— Я не про то, — так же спокойно продолжила Софья. — Новые вызовы требуют новых решений. Ты сделал для страны все, что мог. Может, пришла пора дать дорогу молодым?
— Я и дам! — государь показал на живот супруги. — Вот он, будущий император, а уж двадцать лет я как-нибудь протяну.
— Через двадцать он ещё будет слишком молод.
— И тридцать протяну.