От совсем недавно свежего ремонта мало что осталось, как и от мебели.
— Как он? — спросил я, забегая в комнату.
— В отличие от других пермяков ещё жив, — неуверенно ответил Свят, стоящий над Фёдором Михайловичем. — Но нужен нормальный лекарь.
— Я вызвал наших! — сообщил Гензо. — Мила прилетит на ДДР через десять минут. Кстати, Древний выжил только благодаря Чаиро — тот закрыл его стеной, но даже её пробили.
Я не успел отдать новые распоряжения: в коридоре послышались шаги, и в комнату вбежали Костя и Ольга.
— Он должен выжить! — Я уступил место девушке и повернулся к ликвидатору. — Что случилось с досками?
— Когда эти козлы выбежали, мы двинули к ним, и в этот момент те бойцы, что их прикрывали, ударили общим заклинанием. Это тьма, но какая-то необычная, высосали только магию воздуха. В том числе и из жемчужин, на которых доски работали.
Охренеть! Это что только что произошло⁈ Массовое применение магии тьмы людьми, которые даже о её существовании не могли знать, так как я совсем недавно посадил первый соответствующий кристалл на планете. Плюс артефакт, отключающий хранителей, и Рысев его активировал именно в тот момент, когда мои союзники вступили в бой. То есть он знал о том, что может встретить их.
— Да, походу, не Рысев это был, — ответил на мои мысли Гензо.
Это логичное объяснение, но оно тут же вызывает два вопроса. А кто тогда, если не Рысев, и что с ними делал настоящий Толстой, который тоже атаковал нас?
— Пермяки идут!
Едва Гензо сообщил об этом, как в коридоре снова застучали шаги, и в комнату ворвались бойцы в форме Пермской империи.
— Что здесь происходит? — держа ладонь на рукояти меча и пристально оглядываясь, спросил плечистый возрастной вояка в форме полковника.
— Неожиданное нападение нижегородцев, — повторил я. — Из ваших выжил только Древний.
— Галя, Володя, займитесь им! — тут же скомандовал пермяк, и двое лекарей присоединились к Ольге.
— Мы ни при чём, — проговорил я, глядя полковнику прямо в глаза.
— Это очень похоже на ловушку! — сквозь зубы процедил пермяк.
— Я понимаю, как это выглядит, — медленно продолжил я. — Поэтому нужно включать логику и искать того, кому все это выгодно. И это точно не я и не Савино.
— Начальник! Включи радио срочно! — Голос Гензо заставил меня вздрогнуть. — Оно есть в соседней комнате.
Свят тоже получил сообщение хранителя и выскочил за дверь, а через несколько секунд послышался громкий голос ведущего новостей.
— … Больше двадцати наших бойцов, а также вся пятёрка представителей Перми убита. Приказом его императорского величества Ярослава Евгеньевича Орлова бывший князь Акулов лишён всех титулов и земель. За его голову объявлена награда в размере ста миллионов рублей! Жителям Савино надлежит немедленно покинуть территорию Воронежской области и проследовать в Липецк! Повторяю! В результате вероломного нападения предателя Акулова и его приспешников были сорваны важнейшие переговоры! Князь Матвей Григорьевич Толстой и советник императора Михаил Ильич Рысев тяжело ранены… больше двадцати наших бойцов, а также вся пятёрка представителей Перми убита…
— Писец. — Я снова посмотрел на ещё больше напрягшихся пермяков. — Говорю же, это мне невыгодно…
— Это не Акулов, — вдруг раздался тихий голос, и все мы перевели взгляд на открывшего глаза Древнего. — Это нижегородцы напали. Дмитрий… Николаевич, спас меня.
Ну хоть так…
— Какие будут распоряжения, Фёдор Михайлович⁈ — Полковник тут же подскочил к лидеру.
— Делайте, как скажет Дмитрий Николаевич Акулов, — едва слышно прошептал старик, закашлялся и закрыл глаза.
В дом снова кто-то забежал, и, к своему облегчению, я увидел Милу.
— Это наш сильнейший лекарь! — пояснил я. — Мила, Фёдор Михайлович во что бы то ни стало должен выжить!
Девушка бросилась к магу, а я посмотрел на повернувшегося ко мне полковника.
— Свяжитесь со своими. Скажите, что нижегородцы напали на наши делегации. С этой секунды Савино объявляет независимость и находится в состоянии войны с Нижегородской империей. Укрепите оборону и ждите, пока Фёдор Михайлович придёт в себя. Скорее всего, власть в Нижнем захватили неизвестные лица. Предположительно, очень сильные маги. Мне нужно время, чтобы разобраться с ними. И да, думаю, вам не стоит рассказывать рядовым гражданам о том, что это напали именно нижегородцы. В идеале вообще до выяснения всех обстоятельств об этой ситуации по радио не говорить, в будущем это может помешать прочному миру.
— Я вас понял, — после короткой паузы ответил полковник и, резко развернувшись, выбежал из дома.
— Я всё передал домой, Дим! — сообщил Гензо.
«Скажи ещё, чтобы не приближались к тарелкам противника. Носители тайны Савино покидать не должны. И отзовите всех наших, кто находится на нижегородской территории».
— Есть! Там, кстати, жемчужины привезли.
— Влад. Займись ремонтом досок.
— Есть!
— Свят, мчи в Савино, надо успокоить людей. Бери Катю и пусть Иваныч покажет ваше выступление и там и в Лос-Сантосе. Расскажи всё, как было, объясни, что я уже занимаюсь вопросом и лично выступлю позже. Ещё скажи, что мы постараемся решить проблему без крови. Кто хочет, может уйти в любой момент, мы держать не будем.
— Есть!
«Гензо, ещё свяжись с Харитонычем. Пусть связывается со всеми подряд, начиная с Лазарева, и рассказывает правду».
— Есть!
Что ещё?
До хрена всего, но самое первоочередное вроде уже делается.
— Как он? — Я сел на корточки рядом с Милой.
— Сильно зацепило и опустошило, но он выживет.
Хоть одна хорошая новость!
— Дима. — Фёдор Михайлович снова открыл глаза. — Ты должен остановить войну!
— Остановлю, — кивнул я и коснулся пальцами плеча старика. — А вы должны выжить. Я выделю наших лучших магов, они сопроводят вас до Перми.
Я выдавил из себя улыбку, а потом резко встал, кинул взгляд на обугленные куски моего портрета в лежащей на полу рамке и выбежал из разгромленной резиденции.
— Василиса, быстрее! — Вячеслав Матвеевич, когда-то бывший поджигатель, а сейчас глава представительства Савино в Усмани, держал в руках огромную коробку, а ногой дверь.
— Да, бегу!
Девушка обвела редакцию «Савинского вестника» взглядом и глубоко вздохнула. Вот дерьмо! Они уже почти стали самой популярной радиостанцией страны, и тут на тебе, такая подстава. Какой-то странный поклёп на князя, и пятнадцать минут на сборы самого ценного оборудования.
— Да быстрее же! — снова крикнул мужчина. — Сейчас дороги перекроют!
— Бегу! — Василиса поправила тяжелейший рюкзак, с трудом наклонившись, схватила с пола плакат «Савино — наш дом» и рванула к выходу.
Пять забитых битком фургонов с символикой Акулова уже ждали, и едва руководители запрыгнули в двери последнего, как машины, визжа покрышками, рванули в сторону ворот Усмани.
— Это ты удачно из Перми вернулась! — рассмеялся Вячеслав Матвеевич, пристраивая коробку на последнее свободное место.
— Да уж… — Василиса сняла рюкзак. — Как там ребята с рынка?
— Да у них же машины без символики. Должны нормально выехать… Черт!
— Что там? — Журналистка выглянула в окошко на задней двери. — Вот зараза!
Их быстро догоняла колонна не меньше чем из десяти полицейских машин.
— Можно попробовать прорваться, — проверяя пистолет, пробормотал Вячеслав Матвеевич. — Люди Мышкина не должны нападать на мирных.
— Ну, как тебе сказать… — Василиса потёрла нос. — Измена и нападения на князя и правую руку императора тоже не каждый день бывают. Хрен знает, что там у них за приказ.
— Это да.
— Вижу ворота! — доложил по рации водитель первого фургона. — Они закрываются!
— Вот дерьмо! — Василиса ещё раз кинула взгляд в окно — полицейские машины уже ехали вплотную. — Петя, останови прямо перед постом и, главное, улыбайся!
Не прошло и пятнадцати секунд, как колонна встала, и Василиса, распахнув двери, выпрыгнула на улицу. Девушка проигнорировала остановившиеся следом машины и заспешила к воротам.
— Что случилось, ребята? — нацепив на лицо самую обворожительную из своих улыбок, спросила она у шагнувшего ей навстречу капитана.
— Выезд из города закрыт! — хмуро произнёс тот, глядя журналистке за спину. — Приказ из Нижнего.
— Да ладно вам. — Девушка звонко рассмеялась. — Мы всего на минуту опоздали. Давайте вы сделаете вид, что мы успели проехать, а потом я про вас что-нибудь хорошее в новостях скажу.
— Приказ из Нижнего! — повторил капитан, и тут сзади раздался другой, гораздо более уверенный голос.
— Юдин, открой ворота!
Василиса обернулась, и её улыбка стала ещё шире.
— Но, господин майор, из центра…
— Открой ворота, я сказал! — грозно рыкнул Фёдор Филимонович Мышкин. — Не видишь, мы сопровождаем людей Акулова в Липецк⁈
— Есть! — Дежурный обернулся к своим и махнул рукой. — Открыть ворота!
— Спасибо, Фёдор Филимонович! — прошептала Василиса, когда они с майором быстро зашагали к концу колонны.
— Не за что, — так же тихо ответил Мышкин. — Мы проводим вас до поворота. Потом гоните на полную, скоро сюда прилетят тарелки. И передайте Дмитрию Николаевичу, что мы с Гусевым и Гайнутдиновым ближе к вечеру приедем в Огненную усадьбу.
— Обязательно передам! — Журналистка кивнула и запрыгнула в фургон. — Двинули!
Тяжёлые створки императорского кабинета распахнулись, и в него зашли Гордый в облике Рысева и его заместитель Антипенко.
— А где Дима? — спросил князь Толстой, вскакивая с кресла императора, в котором в ожидании возвращения переговорщиков успел задремать.
— Теперь тебе придётся играть себя самому, — буркнул глава «Альфы» и, бесцеремонно отодвинув князя, рухнул в кресло. — Накрыл его Акулов.
Толстой почувствовал слабость в ногах и, подойдя к гостевому стулу, опустился на него.
— Ты чего побелел-то? — поднял бровь Гордый. — Сам же говорил, что он для тебя всего лишь прикрытие. Или…