— Действительно, Жора, они же свои!
— Что они плохого сделают, это же не Щавелевцы!
— Ладно, ладно. — Лохматый смутился и отошёл в сторону. — Она с Жанной у себя. Проводить?
— Я помню! — Мила сорвалась с места и унеслась в глубь деревни. Мы же не спеша пошли следом.
Забавно, будто на месяц в прошлое вернулся: знакомые бревенчатые заборы вокруг каждого участка и торчащие из-за них дома, будто их строила одна и та же бригада. В общем, один в один Савино, каким оно было, когда я приехал.
— А что у вас со Щавелевым? — уловил одну из фраз Рыбак. — Вы же дружили с ним.
— Дружили, — идущий рядом Жорик сжал кулаки. — А потом он захотел стать нашим бароном.
— И? — подбодрил рассказчика, когда тот замолчал, Топор.
— И Дарья Васильевна отказала. Они поссорились, и он наслал на неё порчу.
— Это из-за этого она сейчас плоха? — уточнил я.
— Да… а ты кто? Не помню тебя… — Жорик ткнул в меня пальцем.
— Это наш барон, Дмитрий Николаевич, — представил меня Топор.
— Барон? — Жители Власово разом остановились.
— Не бойтесь, он порчу не накладывает, — с усмешкой проговорил Рыбак.
Но шутка явно не удалась. Нас окружало не меньше тридцати местных, и доброжелательности на их лицах не было.
— А он, случаем, не друг Щавелева? — с угрозой процедил Жорик. — Они же тут все пантелеевские гниды активизировались, как тот помер.
— Может, они сговорились, — буркнул кто-то. — И этот добивать Дарью Васильевну пришёл.
— Спокойно! — встал передо мной Рыбак. — Дмитрий Николаевич хороший, и это он убил Пантелеева.
На дороге между двумя деревянными заборами повисла тишина. И вот я вообще не был уверен, что меня сейчас не обвинят в том, что именно этим действием я запустил цепочку неприятностей для Власово.
Пронесло.
— Что, правда, что ли? — спросил кто-то.
— Правда, — кивнул Топор. — И я вам ручаюсь, что Дмитрий Николаевич даже не знаком с Щавелевым. У нас деревне появился кристалл, и мы её сейчас активно развиваем.
Градус напряжения спал, но следующие десять минут, не двигаясь с места, мы отвечали на вопросы. Почему так долго? Да потому что каждый следующий ответ вызывал новые вопросы, а в какой-то момент мне показалось, что нас побьют за то, что мы врём и приукрашиваем. Вернее, врут мои спутники, я же за это время не сказал ни слова.
— Да, кристаллы ломаем в день по шестьдесят штук. Да, экскаваторов своих больше десяти. Да, водопровод и орошение полей. Да, народу уже много, и мы сейчас залили пятьдесят новых фундаментов под большие дома и другие постройки. А сегодня праздник нового урожая.
В общем, реклама шла, но мою голову не покидали мысли о порче.
— Жорик. — Я осторожно вытащил из толпы лохматого. — А как Щавелев порчу наложил? Может, отравил?
— Да нет, — отмахнулся мужик. — Дарья Васильевна, да и Жанна, сильные знахарки. Они бы нейтрализовали любой яд.
— А вещи в доме проверяли? Может, руны какие по-тихому наложили?
— Все выкинули! Дарья Васильевна даже съехала и три дня голой в другом доме жила. Только хуже стало, и вернулась!
— К самому Щавелеву ходили?
Жорик быстро оглянулся и зашептал мне на ухо:
— Только Дарье Васильевне не говорите! Ходили. Лично ходил. Говорил, что уговорю её отдать деревню, если он вылечит. Смеётся гад и говорит, что это её бог проклял!
— Ясно. — Я оглянулся на своих, но их даже не было видно за обступившими местными, тогда я снова повернулся к Жорику. — Слушай, отведи меня к Дарье Васильевне.
— Она не хочет видеть мужиков, — выдохнул Жорик. — Стесняется своего вида.
— А где её дом?
— Вон тот высокий из кирпича.
— Хорошо.
Я убедился, что вал вопросов не иссекает, и, отойдя к забору, прислонился к нему спиной.
Жучок появился передо мной и уже через десять секунд пролетел сквозь стену нужного дома.
В большой комнате никого не оказалось, но по звукам я быстро нашёл нужную, поменьше. В комнате находились трое: Мила, молодая девушка немного её старше сидела в углу на стуле, а на стоящей в углу кровати лежала пожилая женщина. Её лицо пожелтело и отекло, а под глазами залегли огромные чёрные круги.
Мда…
Жучок спикировал к больной и… сука, сгорел в её защитном поле. Да что б тебя! На ладан же дышишь, старая, на хрена тебе защита?
Впрочем, я и сам хорош — зачем мне вообще в неё влетать, можно подумать, я так что-то пойму.
Следующий жучок завис над кроватью, и, влив в него просто прорву энергии, я заставил работать его в качестве УЗИ. Не сказать, что прекрасно знаю анатомию, но в какое-то время увлекался этим вопросом. Ведь чем лучше в нём разбираешься, тем больше с помощью магии можешь внести в себя изменений, да и в кого-то другого тоже.
Жучок висел над женщиной, а просвечивающие лучи двигались от её макушки до пяток. Повторив манипуляцию три раза, я локализовал возможную проблему и стал более внимательно изучать брюшную полость.
Мда… Странно, что она вообще ещё жива. Похоже, действительно сильный маг.
Я уничтожил жучка и оглянулся — моих ребят поглотила толпа, и абсолютно никому не было до меня дела.
Я сделал вид, что с интересом изучаю заборы, медленно, но всё больше ускоряясь, пошёл в сторону дома старосты и через минуту уже подходил к нужной калитке.
Меня все ещё не хватились, и я быстро забежал на участок, а потом в дом.
— Всем привет!
— Вы кто? — Вскочила со стула девушка, и, к своему удивлению, а я увидел в её руках ТТ.
— Это Дмитрий Николаевич! Наш барон! — быстро проговорила Мила. — Он хороший!
Во — уже второй раз за сегодня меня назвали хорошим. Приятно.
— Я могу ей помочь.
Я указал на лежащую на кровати старуху, и в этот момент она открыла глаза. Белого в них уже не было, только желтизна с красными прожилками.
— Ты пришёл от этого гада? — прохрипела старуха.
— Если вы про Щавелева, то нет. Мила, отойди, и будет лучше, если вы все сделаете вид, что вас тут нет.
Мила отскочила, а я встал на её место.
— Я и так скоро помру, — снова прохрипела старуха. — Неужели у этого козла совсем нет терпения?
— Я не от Щавелева, — повторил я и приложил ладони к животу женщины. — Сейчас может быть немного больно.
Я призвал магию изменений и, пробив защитный барьер, проник в тело больной.
Она вздрогнула и громко застонала.
— Бабуля! — воскликнула Жанна.
— Доверься ему! — схватила её за руки Мила.
— Да уже всё. Причина устранена, теперь вам нужно вылечить последствия.
Я отошёл в угол, а обе девушки склонились над кроватью.
— А ну брысь! — изменившимся голосом рявкнула на них Дарья Васильевна. — Я сама, а вы просто давайте мне ману!
Старуха вытащила из-под одеяла отёкшие жёлтые руки, положила их на живот, и в следующий миг с них полилась такая волна силы, что даже у меня встали дыбом волосы.
Вот это магия! Я не сдержал победной улыбки — ведь буквально на глазах тело женщины стало сдуваться, а цвет её кожи светлеть.
— Что это было? Что ты сделал? Ты кто? — не прекращая колдовать, засыпала меня вопросами женщина.
— Я добрый волшебник — барон Акулов, хозяин Савино, — рассмеялся я. — А вот по остальному я вам пока ничего сказать не могу. Это секрет рода.
На самом деле после произошедшего мне очень хотелось поговорить с бароном Щавелевым — ведь никаких порч не существует, а он ни много ни мало использовал на старосте Власова магию искажения. Причём изменил он работу одновременно и печени, и почек моей недавней пациентки. Не будь она таким сильным магом, умерла бы ещё две недели назад. И вопрос, сделал барон это умышлено или интуитивно, оставался открытым. И очень для меня важным.
Едущую навстречу колонну машин капитан Мышкин увидел издалека. Он потёр переносицу и устало посмотрел на сидящего за рулём своего помощника, старшего лейтенанта Жукова.
— Ты готов, Коля?
— Знать бы к чему, — невесело усмехнулся тот.
— Да ко всему. Тормози.
Колонна, включающая и два фургона-лаборатории, остановилась на обочине лесной дороги. Капитан вылез из внедорожника и внимательно посмотрел вперёд.
— В Усмани-то хоть кто-то остался? — присвистнул тоже вышедший наружу Жуков.
— Похоже, нет, — покачал головой Мышкин, насчитавший уже минимум десять машин. Включая один грузовик.
Колона сияющих огнями и визжащих сиренами машин остановилась прямо перед ними. Разумеется, полностью перекрыв при этом дорогу.
— Федя, — заорал выскочивший Аркадий Валентинович. — Почему эти фургоны до сих пор с тобой?
— Они арестованы, — пожал плечами капитан Мышкин.
— Я же тебе всё сказал по рации…
— Мне кажется, Аркадий Валентинович, вы ошиблись.
— Когда кажется, креститься надо, Федя. Всё, езжай в город, я сам ими займусь.
— Это моё расследование.
— Теперь нет!
В животе у капитана Мышкина свернулся тугой узел. Он не был трусом и всегда отстаивал правду, даже если это могло стоить ему должности, но отлично понимал, что сейчас находится на самом краю пропасти и дальше или полетит, или рухнет вниз. Вариант отступить он не рассматривал.
— Это моё расследование, Аркадий Валентинович, и мне кажется, вы в нём имеете какой-то личный интерес…
— Что? — Начальник полиции Усмани выпучил глаза и обернулся на стоящих за ним бойцов, которых, к слову, было втрое больше, чем тех, что сумел собрать Мышкин. — Это измена! Именем императора ты арестован! Семён, надеть на капитана Мышкина наручники!
Глава 20
Над дорогой на секунду повисла тишина, после чего из-за спины начальника выскочил рослый и широко скалящийся старший лейтенант в сопровождении пятёрки полицейских.
— Аркадий Валентинович, вы же понимаете, что это каторга? — протягивая руки, спросил Мышкин.
— Да, и поедешь на неё ты! Все назад! — Последний приказ относился к стоящим за спиной капитана бойцам. — У вас ещё есть шанс отмыться за неисполнение приказа!