— Да теплицы и загоны, — улыбнулся, спускаясь с ограды, аристократ.
— Тогда прошу за мной.
Пристроив графа, я пошёл к воротам, и к ним как раз подъехали три машины с гарцующим лосем на бортах.
— Анна Павловна, — улыбнулся я новой гостье, уже прикидывая в голове, на кого бы её скинуть, когда мы быстренько обсудим важные дела.
Проблема решилась сама собой. Не успели мы обменяться приветствиями, как снова послышались звуки двигателей. Оказалось, что это одновременно приехали граф Волков и Синицын.
Тут меня явно было мало, и я быстро вызвал на подмогу полковника Виктора Харитоновича, самого статусного из своих подопечных. Кого звать ещё, он уже должен был решать сам. Я же, пообещав присоединиться ко всем чуть позже, по-тихому свалил в усадьбу, ведь, как ни крути, параллельно проходили очень значимые события, и нужно было держать руку на пульсе.
В шесть вечера состоялся очередной контакт с «Центром», после чего я окончательно расслабился и принялся помогать с последними приготовлениями к празднику.
Он начался ровно в семь. С погодой повезло, и мягкие лучи заходящего солнца освещали большую возведённую сегодня с утра сцену. Она располагалась метрах в пятидесяти от ограды с западной, то есть противоположной от ворот стороны.
Зрители же разместились между сценой и оградой. По счастью, навесы организовывать не пришлось, зато очень долго из деревни таскали столы, стулья и скамейки.
А для того, чтобы быстро подавать еду, организовали что-то типа конвейера. Блюда ставили на него в деревне, а потом пологая лента со специальными перемычками, чтобы тарелки и стаканы не скатывались, аккуратно переносила их на эту сторону.
— Я такого раньше никогда не видел! — восхищённо покачал головой граф Волков, указывая на огромное блюдо с мясом, которое только что перевалило через стену и плавно двигалось в сторону сцены.
— Ага, — довольно кивнул я и взял со стола стакан с яблочным соком.
Ложа для почётных гостей располагалась недалеко от сцены, и я умышлено никак не отгородил её от остальных зрителей. Аристократы и другие приглашённые на праздник люди сидели точно за такими же столами, как и остальные, и даже граф Синицын никак не высказал своего недовольства, а Волков так и вовсе шепнул мне на ухо, что это очень хорошая мысль.
Я тоже никак особенно не привечал гостей, за каждым столом было специальное место для меня, между которыми я иногда перемещался.
— Скажите честно, Дмитрий Николаевич, — понизила голос и наклонилась ко мне Дарья Васильевна. — Сколько денег вам досталось в наследство?
— Миллион триста тысяч долгов, — вместо меня ответила пробежавшая мимо и услышавшая вопрос Аня.
— Это моя сестра, — пояснил я. — И по деньгам она права, но там были и активы, и из долгов удалось быстро вылезти. А в начале этого года я имел активов на три миллиона рублей.
— Это всё не за три миллиона сделано…
— Ну, сейчас и не начало года.
Продолжить беседу мы не успели. Чёрный занавес закрывал большую часть сцены, а на её открытую площадь вышла сногсшибательная блондинка в чёрном обтягивающем платье и в туфлях на высоком каблуке. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы с удивлением признать в ней Катю.
— Дорогие друзья! — пронёсся над «зрительным залом» звонкий женский голос, а потом не менее звонкий скрип фонящего микрофона. — Прошу прощения! Эдуард!
Девушка недовольно повернулась в сторону техников.
— Сейчас всё будет, — донеся отдалённый крик Эдуарда. — Попробуйте ещё раз.
— Проверка! Раз. Два, три! Во! Итак, дорогие друзья! — Катя довольно улыбнулась. — Кто не знает, меня зовут Екатерина, я помощница Дмитрия Николаевича! И сегодня буду вести наше шоу! Вы готовы веселиться⁈
В едином порыве все Савинцы вскочили со своих мест и нас оглушили аплодисменты, свист и крик «Да!».
— Тогда приступим! И начнём мы с демонстрации наших достижений, вернее, тех товаров, экспорт которых подтверждён подписанными договорами. И первое, не по деньгам, но по духу и по полезности, конкретно на сегодняшнем празднике — это савинское, оригинальное…
Катя выставила микрофон вперёд, и поляну сотрясло громогласное:
— ПИВО!!!
— Именно! По этому поводу я передаю микрофон. Не-на-дол-го. Его создателю. Поприветствуем — Рыбак!
Скалящийся во все тридцать два бородач выскочил из-за занавеса и схватил микрофон.
— Всем привет!
Снова крики и свист.
— Всем спасибо! — помахал рукой, призывая к тишине, Рыбак. — И по многочисленным просьбам я начну с начала! Итак, когда мне было три года…
— Похлопаем Рыбаку, — схватилась за микрофон Катя. — И проводим его дружными…
— Да я шучу! — Бородач снова завладел микрофоном. — Друзья! Я вижу, многие не дождались, но те, у кого хватило терпения, вытрите слюни и откройте стоящие на ваших столах бочонки!
Послышались характерные звуки, и громче всех открыл бочонок сам непонятно откуда вытащивший его Рыбак. Он передал микрофон Кате и дождавшись, пока все нальют, поднял бочонок над собой.
— За Савино!
Он нажал кран, и пенная струя полилась прямо ему в горло.
— Раз! — дружно выкрикнула толпа. — Два!
Счёт дошёл до пяти, и довольный бородач, к моему облегчению и под смех толпы, прекратил шоу-программу.
— А вы до дна! — крикнул он.
— За Савино! — Граф Волков первым вскочил со своего места и протянул мне бокал. За ним повторили все, и со всех сторон послышался звон.
Рыбак под одобрительный свист покинул сцену, и слово снова взяла Катя.
— Дорогие друзья! Сейчас у вас есть пять минут, чтобы насладиться пивом и закусками! Попрошу заметить, что все продукты выращены у нас! И пока вы это делаете — музыкальная пауза!
Занавес за спиной Кати разъехался, и нашему взору открылась вся сцена. Сейчас на ней стояло десять женщин, одетых в красно-белые свободные сарафаны, а за ними столько же мужиков с разными музыкальными инструментами, начиная от губных гармошек и ложек и заканчивая аккордеонами и гитарами.
К моему огромному удивлению, в точно таком же сарафане из-за кулис вышла Клава. Она подошла к Кате и взяла у неё микрофон.
— Здравствуйте, родненькие! — крикнула она.
Зрители оторвались от еды и разразились новой порцией оваций.
— Всем приятного аппетита! И чтобы к концу песни все тарелки были пустые! Раз, два, три!
Музыканты заиграли, а Клава глубоко вздохнула и на удивление мелодичным голосом запела:
— Мама, я корову подоил, на лугу я сено накосил…
— Это что за песня? — спросила баронесса Лосева. — Что-то народное?
— Да вы что, Анна Павловна… — У графа Волкова едва не выпала из руки индюшачья нога. — Это же песня ещё домагической эпохи. Классика. «Щи» называется…
Он принялся кивать головой в такт музыке и подпевать:
— Во-озьми мя-ясо и хря-ящи, навари крутые щи. Ты чугун прополощи и вари в чугуне щи. Кидай бо-ольше овощей! Не могу я жить без щей. Чтоб я то-олстый был ва-аще, навари мне русских щей! Классная песня!
— Ну, я не знаю, — баронесса указала на горшочек с щами, — но давайте попробую.
Волков рассмеялся и сам взялся за половник. Я же, не спеша попивая пиво, смотрел на то, с каким энтузиазмом мужики играют, Клава поёт, а девушки весело пляшут. И с каким удовольствием на выступление реагируют и подпевают зрители.
— Душевно, да? — шепнул мне на ухо подошедший сзади Свят.
— Очень, — кивнул я.
Музыкальная пауза вскоре закончилась, и, когда довольные приёмом исполнители, кланяясь и размахивая руками, скрылись за кулисами, на сцену снова вышла Катя.
— Дорогие друзья, а теперь мы представим другие достижения нашей промышленности. Первое — это кирпичи!
Как оказалось, пока шло выступление, на сцене соорудили кирпичную стену, и сейчас с неё сдёрнули покрывало.
— Каждый из этих кирпичей сделан на нашем заводе, — продолжила Катя, — но это не всё… Манекен на сцену!
Из-за кулис вывезли манекен в полный рост и поставили точно перед кирпичной стеной. Манекен был облачён в броню нашего изготовления. Насколько я знал, верхнюю часть сшила группа Васька, а нижнюю Иваныча.
— Эту броню, — моя помощница любовно погладила манекен, — тоже изготовили наши мастера. Ну а теперь самое главное!
Девушка подошла к краю сцены.
— Во избежание подтасовок приглашаю любого, кто хочет проверить качество нашей продукции. В первую очередь обращаюсь к столику наших дорогих гостей! Не стесняйтесь! Ипполит Захарович! — Катя приглашающее помахала ладонью. — По глазам вижу, что вы хотите! Возьмите автомат у ваших людей и поднимайтесь сюда.
— А мне можно? — крикнул граф Винницкий.
— Конечно! И вы, Борис Евгеньевич, тоже поднимайтесь! Только все со своим оружием, чтобы потом не было разговоров, что патроны холостые.
В итоге все три графа вышли на сцену, и, чтобы всё было честно, туда же вынесли ещё два манекена.
— Итак! — Катя убедилась, что все стрелки стоят точно напротив стены и мишеней и спинами к зрителям. — Дорогие друзья, наливайте! И пейте каждый раз, когда наши гости попадут. Шучу! Так вы останетесь трезвыми! Пейте, когда они промажут. Все готовы?
— ДА-А-А!!!
— Тогда сначала по одному выстрелу. Приготовились!
Аристократы взяли автоматы на изготовку.
— Раз. Два. Три!
Грянул залп, а потом радостный рёв. Все пули сгорели в защитных полях.
— Пьём! — крикнула Катя, и раздался звон стаканов и кружек.
— Теперь попрошу стрелков перевести оружие в автоматический режим.
— Готово! — первым крикнул азартный Ипполит Захарович.
— Раз, два, три!
Теперь загремели очереди. Одна, вторая. Третью дал только граф Синицын.
— Убили, убили, — рассмеялась Катя, показывая на единственный поверженный манекен. — Но думаю, Борис Евгеньевич, вы согласитесь, что мало какие доспехи выдержат две очереди в упор из АК?
— Да. — Граф Синицын выглядел очень удивлённым и даже подошёл к манекенам, а потом внимательно рассмотрел кирпичную стену за ними, в которую угодила часть отведённых пуль. — Это великолепно!