Ник неотрывно смотрит на меня, пока я говорю. Он выглядит подавленным и усталым: глаза припухли больше обычного, под ними темные круги и морщинки.
– Как ты думаешь: он знает? – наконец спрашивает Ник. – Как ты думаешь: Марк знает, что ты не убивала Дилана? Как ты думаешь, Сьюзан: на что он способен?
Ник говорит напряженным голосом, слегка склоняется ко мне, его рука сжимает кружку сильнее, чем раньше. Что он хочет от меня услышать?
– Это кажется невозможным. – Я не думаю ни о чем другом, только об этом, с тех пор как узнала результаты теста. – Он говорил так убедительно, когда произносил речь о том, как обнаружил Дилана. Но ведь так не могло быть, правда? Если Дилан жив.
Ник не напоминает мне, насколько спорными могут быть результаты ДНК-теста, все еще возможно, что образец был загрязнен. Я сама не упоминаю это, потому что знаю: мой сын жив, а я невиновна.
– Если он только не ошибся насчет дыхания Дилана, – выдвигает версию Ник. – Ситуация была очень стрессовой. Он мог поверить, что Дилан мертв, когда его нашел. Он же посчитал тебя мертвой. А если что-то произошло после того, как вас обоих отправили в больницу?
Я с минуту обдумываю это.
– Ты имеешь в виду, кто-то его выкрал и заставил нас обоих поверить, что Дилан умер? – Я предпочту думать так, а не верить в участие Марка в этом деле. Ни одной лишней секунды не верить. – Кажется безумием, как и все в этом деле, не правда ли?
– Ты все еще не ответила на мой вопрос, Сьюзан. Ты думаешь, что твой муж тебе врал? Что ты знаешь про его прошлое? Его семью?
Я думала, что все. Пока не нашла его фотографии с таинственной женщиной, я думала, что знаю все, что только можно знать про Марка Вебстера. Тот факт, что я не знала про университетскую подружку, меняет дело?
Я вздыхаю.
– Я не могу больше об этом думать. Мне нужно с ним поговорить, спросить его…
Я все еще хочу, чтобы Марк обнял меня и сказал, что мы вместе со всем этим справимся.
– Не очень хорошая мысль, – твердо заявляет Ник. В его словах слышится напряжение? – Он мог сегодня отправить нам эти фотографии – ты же не знаешь точно. Изначально именно он мог нанять кого-то за тобой следить. Если ты обратишься в полицию, они могут…
– Подумать, что я снова сошла с ума. Меня опять упекут в психушку.
– Я считаю, завтра нам все равно нужно встретиться с миссис Райли. В конце концов, это ее муж признал Дилана мертвым и исчез через четыре месяца после этого. А теперь нам нужно отдохнуть.
Я не думала, что смогу заснуть этой ночью. Кэсси все еще спит на полу у меня в ногах. Как только я опускаюсь на кровать, глаза у меня закрываются. Не помню, о чем думала несколько минут назад, поэтому понимаю, что засыпаю. В тишине я слышу голос, так четко, словно эта женщина стоит рядом со мной:
– Я пришла тебе помочь.
У себя в сознании я вижу, как бросаюсь вперед, толкаю что-то, кого-то. Я защищаюсь, бью кого-то, отталкиваю прочь от себя и своего малыша. Ко мне тянутся руки, я отступаю назад, падаю и кричу. У меня в сознании переключаются картины, я сама в зрительном зале, смотрю пьесу. Вижу человека рядом, на нем велосипедный шлем, в руке он сжимает фотоаппарат. Смотрю направо – там такой же человек, как и передо мной. Во всем театре безликие люди, которые меня фотографируют, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь от них отделаться.
Глава 34
Джек: 1 декабря 1992 года
Прошло три дня после обнаружения тела, но полиция все еще рыскала повсюду. Девушки вели себя раздражающе – становились параноиками. В первый вечер после исчезновения Бет было весело, никому не хотелось отказываться от привычной жизни. Все желали, чтобы жизнь не останавливалась, и их часы продолжали тикать. Но они были осторожны и испуганы. Девушки хотели, чтобы кто-то проводил их домой, до самой комнаты. Как они были благодарны находиться в обществе человека, рядом с которым чувствовали себя в безопасности! Хотя сейчас, осознав, что реально произошло, они так испугались, что не хотели выходить вообще никуда. Подозревали всех – конечно, кроме людей типа него.
Больше всего ему нравились слухи. Он их все слышал. Бет спала со всеми, от университетских преподавателей и профессиональных игроков до обычных клиентов проституток – со всеми, кто платил за секс. Никто не подозревал, как все обстояло на самом деле. Он считал, что вполне может отправиться в полицию и рассказать им о том, что на самом деле случилось с Бетани Коннорс, и его со смехом выгонят из отделения.
Шекс полностью расклеился, когда ему сообщили об обнаружении тела Бет. Джека в тот момент рядом с ним не было – маловероятно, что они в ближайшее время помирятся. Но Джек наблюдал за Шексом из другого конца помещения – лицо его стало пепельно-серым. На лбу выступила испарина. Райли пришлось его поддерживать, чтобы не рухнул на пол – невероятно, что он его удержал, учитывая, как он сам дрожал. А теперь Билли побежал домой к папочке. Как трогательно. Ричард – сильный мужчина, обладающий определенной властью, но даже он не может воскресить убитых невест.
Джеку требовалось поговорить с Билли, удостовериться, что он не собирается идти в полицию. Что-то плохое случается постоянно. Джек хотел, чтобы Шекс понял: это не то дело, ради которого стоит ломать свою жизнь и создавать себе проблемы. Он забудет о Бет, пострадает и успокоится, как было в случае с Таней. Они найдут ему новую девчонку, и он снова будет радоваться, как валяющаяся в грязи свинья. Это не должно стать концом всего.
Глава 35
Миссис Райли живет в ближайшем пригороде Брэдфорда в потрясающем современном доме, из которого открываются вдохновляющие на поэзию виды. Дом не стоит изолированно: вокруг полно соседей. Я нервничаю из-за этого, хотя уверена, что они не медиумы и не экстрасенсы. Я все еще жду, что кто-то вылезет из кустов. Ощущение, что за мной следят, усилилось после пребывания дома у Ника, после сна, который я видела прошлой ночью, и новой информации. Теперь я знаю, что мой сын жив, и излучаю целеустремленность – интересно, а человек, который пытается меня напугать, способен уловить изменения во мне? Когда он или они проснулись сегодня утром, то знали, какая у меня была первая мысль? Я собираюсь их найти! Я приду за своим сыном!
Доктор Райли точно очень хорошо зарабатывал. Может, они унаследовали деньги. Я почти уверена, что даже высокие гонорары врача не позволят такое красивое место и «Рейндж Ровер», который стоит на подъездной дорожке. Конечно, я понятия не имею, чем миссис Райли зарабатывает себе на жизнь. Возможно, я недооцениваю несчастную женщину – она вполне может быть хирургом или адвокатом. Но одну вещь я знаю точно: я рада, что Кэсси сегодня утром решила вернуться домой. Ей это место очень не понравилось бы.
– Прелестный домик, – тихо говорит Ник себе под нос. – Интересно, где они взяли столько бабла?
Журналист, занимающийся расследованиями, – это диагноз, но теперь я сама думаю, как он. Борюсь с желанием взять его за руку, когда мы идем к главному входу, потому что боюсь того, что мы можем выяснить. Я увеличиваю расстояние между нами, чтобы автоматически не потянуться к нему и не унизиться полностью. Мне нужно напоминать себе, что у меня есть человек, который достаточно верит в меня, чтобы находиться здесь.
– Готова? – спрашивает Ник.
Киваю в ответ, надеясь, что мне не придется много говорить. Ник не успевает постучать – входная дверь распахивается, удивляя нас обоих.
– Простите, – тут же извиняется миссис Райли при виде удивления на наших лицах, но меня поразила не распахнувшаяся дверь, а женщина за ней.
Миссис Райли выглядит, как кинозвезда. Когда слышишь словосочетания «жена врача» и «брошенная жена», возникает образ несчастной пожилой женщины, а нам открыла дверь сногсшибательная молодая актриса, сыгравшая одну из второстепенных ролей в «Женах футболистов» [36]. Я молча ругаю себя за то, что забыла возраст доктора Райли (судя по статье, лет тридцать пять), за то, что я такая дура, которой не пришло в голову, что немощная пожилая женщина, вероятно, не станет ездить на «Рейндж Ровере». Еще я ругаю себя за то, что не потрудилась смыть вчерашний макияж и заново накраситься, а просто добавила немного туши поверх старой.
Когда мы идем вслед за миссис Райли, я быстро расчесываю волосы пальцами, надеясь хоть немного привести их в порядок, потом провожу пальцем под каждым глазом, чтобы убрать размазавшуюся подводку. Кажется, Марка никогда не беспокоило, что я не самая ухоженная женщина. В голове у меня возникает образ рыжеволосой красотки, обнимающей моего бывшего мужа, и пляшет перед мысленным взором. Судя по ее виду, ей не требовалось прилагать усилия, чтобы выглядеть красивой. Такой контраст с круглолицей, немного полноватой женщиной, волосы которой ведут непрекращающуюся войну с расческами и выпрямителями, на которой он в конце концов женился. Этот контраст был преднамеренным? Он выбрал меня потому, что я никоим образом не напоминала его прошлую любовь? Он забрал моего сына, чтобы быть вместе с ней?
– Я подумала, мы можем перекусить в оранжерее, – говорит миссис Райли и ведет нас в большую стеклянную пристройку, где на обеденном столе, накрытом накрахмаленной белой скатертью, красиво выставлены сэндвичи с огурцами, рогалики и кувшин с водой со льдом.
– Миссис Райли, вам не следовало беспокоиться. – Ник выглядит слегка смущенным, а я задумываюсь, сколько же он с ней флиртовал, если она решила устроить такой прием. Или от чего она пытается отвлечь наше внимание.
– Пожалуйста, называйте меня Кристи. – Она жестом предлагает нам обоим сесть. – Что будете пить?
Мы усаживаемся за стол, берем сэндвичи. Как и ожидалось, Кристи (вероятно, полное имя у нее Кристабель или Кристал) едва прикасается к еде и только маленькими глотками попивает воду из дорогого стакана.