– На момент смерти моего сына у меня в организме присутствовал наркотик. – Я делаю глубокий вдох и смотрю на Ника. Он кивает, предлагая мне продолжить. – Кетамин. Судя по той информации, которую мне удалось собрать, он мог сделать меня беспомощной. Тем не менее про него ни разу не упомянули во время всего судебного процесса.
– Кетамин – это легкий раскрепощающий наркотик, Сьюзан. Если б я упомянула, что он присутствовал у вас в крови на момент смерти Дилана, то обвинение заявило бы, что вы были под кайфом, когда убили его. – Я стараюсь не дернуться от ее слов. – Вам повезло, что они это сами не заметили. Благодарите счастливую звезду, под которой родились! Детоубийца в депрессии – это гораздо лучше, чем детоубийца под кайфом.
Сохраняй спокойствие. Сосчитай до десяти. Не плачь. Не врежь ей.
– Но это могло бы доказать, что в деле участвовал кто-то еще.
Рейчел глубоко вздыхает.
– И теперь мы подходим к причине вашего появления здесь. Я знаю, вам трудно смириться. Боже, да любому человеку трудно признать, что он навредил своему ребенку! Но никто другой не был связан со смертью Дилана.
Подумать только – я считала эту женщину союзницей. Она стоит передо мной с таким холодным видом, так небрежно произносит имя моего сына, что у меня внутри начинает закипать злость. Как она может говорить, будто знала Дилана? Мне приходится прилагать массу усилий, чтобы не закричать и не бросить ей в лицо результаты ДНК-теста, которые лежат у меня в кармане. Секунду я не осмеливаюсь сказать ни слова. Рейчел принимает мое молчание за признание своей правоты и продолжает дальше свою кабинетную психологию.
– Многие люди, которые пережили подобную травму, уходят в отрицание. Они ищут, на кого свалить вину – только не на себя. Совершенно естественно, что вы чувствуете, будто я саботировала ваш судебный процесс. Вы не первая. Но вы должны помнить одну вещь: я выполняла эту работу тысячу раз, вероятно, больше, и если я что-то не включила, то на это имелась причина.
Ее снисходительный и покровительственный тон «я знаю лучше, классическая преступница» только усиливает мою злость. Незаметно делаю пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Если я выйду из себя, делу это не поможет.
– А как насчет заключения доктора Чоудри? – спрашиваю ровным тоном. – Разве он был недостоин упоминания? Когда та женщина рассказывала всему суду о моей сильной послеродовой депрессии, вам не показалось нужным указать на то, что мой врач, который знает меня с детства, заявил, что у меня все было в порядке?
Мисс Трэвис явно ожидала и этот вопрос. Она умоляюще смотрит на Ника, очевидно, считая, что ее женские чары воздействуют на него.
– Доктор Чоудри опозорился, – мягким тоном заявляет ему Рейчел. – Одна из его пациенток страдала послеродовым психозом, а он его не диагностировал, не назначил успешного лечения, и в результате случилась трагедия. Предполагалось, что он заявит, будто со Сьюзан все было в порядке, просто чтобы прикрыть свои промахи. Если б я пригласила его для дачи показаний, это совсем не помогло бы ей, а если б до него добралась сторона обвинения, это вообще положило бы конец его карьере. – Она снова поворачивается ко мне. – Вы бы хотели этого?
– Нет, – неохотно признаю я. Понятия не имею, как на карьеру доктора Чоудри повлияло то, что я сделала. Марк, доктор Чоудри, доктор Райли и его семья – сколько еще жизней оказались разрушены? Я пытаюсь сосредоточиться на причине нашего появления здесь. Я знаю, что Дилан жив, что я никогда его не убивала, и не я виновата в том, что эти жизни пошли прахом. Боже, как я хочу, чтобы это было правдой!
– И это еще не все, – продолжает Рейчел. – Мы пытались доказать, что вы на самом деле были в депрессии. Если б мы приглашали свидетелей, которые заявляли бы, что с вами все было в порядке, вас все равно признали бы виновной, но отсидеть бы вам пришлось двадцать лет.
– Справедливое замечание, мисс Трэвис, – соглашается Ник, и на мгновение мне кажется, что он собирается сдаться и уйти. Он прав, замечание справедливое. Может, я просто ищу человека, на которого свалить вину. До получения фотографии с именем моего сына я считала, что Рейчел прекрасно поработала, лучше просто невозможно. Но, может, она дерьмовый юрист. Хотя Ник еще не закончил. – Не могли бы вы объяснить нам одну вещь так же, как вы любезно объяснили все остальное?
На этот раз Рейчел выглядит удивленной, да и я сама стараюсь скрыть свое удивление. Мы не обсуждали больше никаких «вещей».
– Продолжайте, – медленно произносит она.
– Мне интересно, почему вы семнадцать раз звонили по домашнему телефону мистера и миссис Вебстер в течение недели перед судебным процессом. Миссис Вебстер в это время проходила лечение в больнице от так называемой депрессии. Что вам требовалось обсудить с мистером Вебстером?
У меня отвисает челюсть. Рейчел пару раз моргает и смотрит на меня. «Он ее поймал».
– Возникла небольшая проблема с… м-м-м… финансированием, – в конце концов отвечает она. Услуги адвоката оплачивались с нашего общего счета, и я ни про какие сложности не слышала. – Мистер Вебстер считал, что Сьюзан не следует обременять финансовыми вопросами, поэтому он решал их непосредственно со мной.
– Правда? – переспрашивает Ник, изображая удивление. – Но у мистера Вебстера другая версия. Он сказал нам, что вы собирали доказательства, чтобы помочь Сьюзан любым возможным образом.
Он разговаривал с Марком? Почему я об этом не знаю? Отдать должное Рейчел, она быстро приходит в себя, но я вижу, как она мысленно себя ругает.
– Конечно, это было еще одной причиной моих звонков. Я не понимаю, какое вам до этого дело. Кто вы, повторите еще раз?
Ее тон подразумевает, что беседа окончена, и Ник, не теряя ни грамма невозмутимости, поднимается на ноги и заявляет об этом Рейчел. Я настолько шокирована, что могу только попрощаться.
– Откуда ты это взял? – спрашиваю я, когда мы выходим в коридор и плотно закрываем за собой дверь, чтобы Тэмсин не могла нас услышать. Прежде чем Ник успевает ответить, дверь напротив нас открывается и появляется лицо, достойное тысячи кораблей [37].
– Мне показалось, я слышал голоса.
Мужчина улыбается, и у меня в груди на мгновение замирает сердце.
– Мы не разговаривали, – довольно грубо отвечает Ник. Очевидно, ему не нравится конкурировать с другими красивыми мальчиками. Мужчина хмурится.
– Странно. Подождите секундочку. Вы ведь Сьюзан Вебстер?
До того как я успеваю ответить, Ник встает передо мной.
– Вы кто?
Мужчина на мгновение переводит взгляд на Ника, потом снова на меня.
– Роб Хоуи. – Он протягивает руку, а когда я протягиваю свою в ответ, он задерживает ее в своей ладони чуть дольше, чем требуется. – Я – Х в «ЗБХ». – Он кивает на большие буквы на стене.
– Вы начальник Рейчел? – Он смеется над удивлением в моем голосе. – Я ожидала кого-то…
– Не такого потрясающе красивого?
Ник хмыкает. Я чувствую, что краснею, в отличие от Роба.
– Постарше.
– Сьюзан, нам пора. – Ник тянет меня за руку.
– У вас есть время на пару слов? – спрашивает Роб, потом прямо смотрит на Ника. – У вас одной?
Я практически чувствую, как у Ника открывается рот, и из него готовы вылететь возражения. До того как он успевает что-то сказать, я говорю ему:
– Встретимся в машине.
– Ты уверена?
– Ник, серьезно. Что со мной может произойти в коридоре адвокатской конторы?
Он пожимает плечами с таким видом, словно может придумать тысячу вариантов, но знает, что ни один из них не будет принят.
– Ладно. Жду тебя в машине.
Мы с Робом смотрим в удаляющуюся спину Ника.
– Он вас чрезмерно оберегает. Просто гиперопека! – говорит Роб. – Кто он вам? Брат? Парень?
Не хочу сообщать лишнюю информацию, поэтому просто качаю головой.
– Друг. Он заботится обо мне. Простите.
– Не извиняйтесь. – Роб начинает говорить тише, и мне приходится подойти поближе, чтобы его слышать. От него пахнет дорогим одеколоном, и выглядит он шикарно в пошитом на заказ костюме от Армани. Вероятно, ему меньше сорока, он хорошо сложен, а его лицо словно вырезала из камня уверенная рука. Мужчина идеально выбрит. – Я рад, что есть кому о вас позаботиться. Хотите зайти ко мне в кабинет? Моя секретарша на обеде.
Он держит руку на ручке двери в свою приемную, потом кивает на дверь Рейчел, перед которой мы продолжаем стоять.
– Конечно.
Его кабинет во многом выглядит, как кабинет Рейчел – дорогое дерево, обтянутые кожей книги, только здесь на стене висят различные сертификаты, выданные «Роберту Льюису Хоуи, дипломированному адвокату».
– Мне очень жаль, что мы с вами не познакомились во время судебного процесса. – Несмотря на просторный кабинет, Роб все еще стоит в нескольких дюймах от меня. – Когда ваш муж позвонил в нашу фирму, я сам хотел заняться делом, но Рейчел настояла, что вести его будет она, и ваш муж с ней согласился. У меня сложилось впечатление, что они знакомы.
– Если это так, мне они об этом никогда не упоминали.
Он качает головой.
– Именно этого я и опасался. Понимаете, возможно, я говорю что-то не то, но я всегда считал, что нам не всё рассказали про ваше дело. Что-то мистер Вебстер от нас утаил. Если я несу чушь, просто скажите…
– Нет. – Возможно, я ответила слишком быстро. – Я хотела сказать: если вам известно что-то, что, по вашему мнению, следует знать мне, то я предпочту, чтобы вы это сказали.
– Понятно. Я не уверен, что что-то было, просто у меня возникло такое ощущение. У меня нет никаких реальных доказательств. Если хотите, могу еще раз взглянуть на материалы вашего дела, посмотреть, не бросится ли мне что-то в глаза. Конечно, если вы просто хотите обо этом забыть, я прекрасно пойму. Вы наверняка хотите начать новую жизнь, забыть, что это случилось.
Как сказать ему, что это невозможно, не сообщая, что Дилан жив?
– Посмотрите, – говорю я вместо этого. – Посмотрите и скажите, что вы думаете. Если что-то найдете, вот номер моего телефона.