– У вас получилось?
Дженнифер снова качает головой:
– Нет, и с тех пор я каждый божий день жалею, что не приложила больше усилий. Подойдя к ее комнате, я услышала сквозь дверь, как она разговаривает по телефону. Она сказала что-то типа: «И что он там делает?» Потом: «О боже, Мэтти, я сейчас приду». Мне показалось, что она в дурном настроении, злится, и я даже не успела постучать – она сразу вылетела из комнаты. Удивилась при виде меня, а когда я заявила, что нам нужно поговорить, Бет ответила, что торопится, но на следующий день придет ко мне поболтать. Извинилась за свое поведение в последнее время, пояснила, что ей требовалось кое с чем разобраться, но теперь все будет хорошо. Я заставила ее пообещать, что она придет ко мне на следующий день, и Бет поклялась, что обязательно меня найдет. Поцеловала меня в щеку и призналась, что скучала по мне. Я сказала, что тоже скучала. Тогда я видела ее в последний раз.
– Вы рассказали полиции о том, что слышали?
– Конечно. Но они не хотели меня слушать. – Ее лицо искажается от гнева. – Я сказала им, что Бет собиралась где-то встретиться с Мэттью Райли, а мне в ответ заявили, что у меня нет доказательств, что она разговаривала по телефону с Райли. Это мог быть один из ее «клиентов». Они только прямо в лицо не назвали меня вруньей, но я-то знаю, что слышала.
– Я думал, у Мэттью Райли и Марка есть алиби на время убийства Бет? – вставляет Ник.
Дженнифер насмешливо смотрит на него.
– Вы хоть что-нибудь слышали из того, что я сказала? Марк Вебстер, Мэттью Райли и им подобные из Даремского университета могли бы найти полный зал людей, которые поклялись, что они в это время выступали на сцене в Карнеги-холле, если б им это потребовалось.
– А что с человеком, которого арестовали? Ведь у полиции были какие-то доказательства.
Дженнифер кивает.
– У него была сумочка Бет, и он оказался запачкан ее кровью. Полиция заявила, что Бет собиралась заняться с ним сексом. – Дженнифер корчит гримасу. – Нет ни одного шанса вообще, что Бет стала бы спать с типом, подобном Ли Рассону. Ни за какие деньги. – Она смотрит на часы. – Простите, но мне пора на работу. Надеюсь, вы найдете то, за чем приехали.
– Дженнифер, подождите. – Ник встает, чтобы остановить ее, когда она тушит сигарету носком ботинка и разворачивается, чтобы уйти. – Еще один вопрос.
– Задавайте.
– Как вел себя Марк Вебстер после обнаружения тела Бет?
Дженнифер поворачивается и смотрит на меня.
– Он был убит горем. Если честно, когда я увидела его после случившегося, то не сомневалась, что он не имеет никакого отношения к трагедии. Он был полностью сломлен, хотел бросить университет. Если б его отец не уговорил декана разрешить Марку учиться удаленно и жить дома, то он не получил бы диплом.
– Спасибо за вашу помощь, Дженнифер, – благодарит Ник. – Мы очень ценим то, что вы уделили нам время.
– Но ведь это не играет никакой роли, правда? Бет мертва, – отвечает она и снова разворачивается, чтобы уйти. – Хотите узнать правду? Она не вернет Бет.
Глава 46
– Где ты? Почему ты мне не позвонила? Я уже думала, что ты померла! – Кэсси орет так громко, что мне приходится держать телефон подальше от уха, пока она не закончит свои вопли.
– Я написала тебе сообщение, – напоминаю робким голосом.
– Его кто угодно мог написать! После всего, через что мы прошли вместе, ты думаешь, что я хочу включить программу новостей и увидеть тебя мертвой и валяющейся в канаве?
Мне хочется рассмеяться вслух, но я понимаю, что она говорит серьезно.
– Кэсс, ты включала программу новостей один раз в жизни, когда там рассказывали о тебе, – отвечаю таким серьезным тоном, какой только могу выдать. – И почему это меня должны показывать валяющейся в канаве? Почему я должна умереть?
– Мне кажется, до тебя не доходит, что я хочу тебе сказать, – буквально шипит она.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать. Прости меня, я вела себя как ужасная эгоистка. Теперь я возвращаюсь назад. Можно мне тебе завтра позвонить?
– Уж постарайся.
– Можешь для меня кое-что сделать? – спрашиваю я до того, как она успевает отключить связь.
– Не знаю. Мне нужно посмотреть ежедневник. – Она притворяется, будто листает страницы. – Как и ожидалось, у меня загружен весь день – буду ждать звонка лучшей подруги.
– Это означает «да»? – нетерпеливо уточняю я.
– Ну, что там?
– Попытайся найти для меня Элли Толдот. – Я произношу имя и фамилию по буквам. – Имя малораспространенное. Можешь погуглить? Заглянуть на «Фейсбук», ну и так далее.
– Хорошо, но ответ ты получишь, только если позвонишь мне завтра. Ты меня услышала? Позвони мне.
Мы обе отключаемся, и я опускаюсь пониже на переднем сиденье, радуясь окончанию разговора. Я ожидала, что Кэсси разозлится сильнее, учитывая, что я почти полностью игнорировала ее последние несколько дней. Я сама была бы в ярости и очень сильно обижена.
Непрочитанное сообщение. Роб Хоуи из «ЗБХ». «Посмотрел записи, в глаза пока ничего не бросилось. Не передумали насчет встречи? Пропустим по стаканчику? Конечно, если сможете на это время отделаться от своего телохранителя. Х».
С трудом скрываю улыбку и быстро набираю: «Простите, думаю об этом 24/7. Он хуже моего отца. Сказать, что все очень запутано – клише?»
– С ней все в порядке? – спрашивает Ник.
– Она в ярости. Но ничего, справится.
Телефон снова издает сигнал.
«Точно, клише. Непрофессионально сказать, что у вас и клише получаются милыми? Х».
Отвечаю: «Совсем непрофессионально», а потом добавляю «Х», затем стираю «Х» и добавляю смайлик. Понимаете? Вот поэтому я и не хожу на свидания.
– С тобой все в порядке? Ты услышала все это про Марка…
– Я не знаю, что думать.
Не хочу обсуждать свои отношения с Марком. И признавать, что мне обидно и больно, я чувствую себя униженной из-за того, что услышала больше о жизни моего бывшего мужа от библиотекарши, чем от него самого. Я в тупике, не знаю, была ли я для него способом отвлечься. Я боролась за его любовь с призраком, о существовании которого не знала? Стала бы я прилагать больше усилий, если бы знала про Бет? Была бы более изящной, элегантной, ухоженной, больше напоминающей жену «даремской элиты»? Больше похожей на Кристи Райли, на Бет Коннорс? Я рыскаю у себя в сознании, пытаясь вспомнить хоть какой-то намек на то, что Марк скрывал от меня эту тайну. Теперь кажется, что все то, что мы делали вместе, даже мелочи, ведут к его возлюбленной из университета. Он думал о ней, когда мы ходили в театр на «Сон в летнюю ночь»? Когда в субботу лениво прогуливались по Лондонской национальной галерее? Во время нашего медового месяца? Я была просто дешевой заменой?
Хочу задать ему все эти вопросы, но не хочу видеть его лицо, когда он начнет мне врать. Мне просто нужно знать, имеет ли что-то из этого отношение к сыну. Как убийство, совершенное двадцать один год назад, может быть связано с моим маленьким мальчиком?
Глава 47
Джек: 17 декабря 1992 года
– Ты все это видел?
Голос был наполнен благоговейным трепетом. На аппетитную задницу с прилагавшимися к ней блестящими губками было легко произвести впечатление. Она придвинулась поближе к Джеку, совершенно не обращая внимания на других слушателей. Боже. Если она придвинется еще поближе, то окажется у него на коленях, хотя он не возражал. Девчонка (Сэнди? Сэмми? Он не знал точно, как ее зовут, и ему было глубоко плевать) наклонилась пониже, и ее предплечье оказалось у него на стуле. Под этим углом он видел тонкий бюстгальтер телесного цвета и представил у себя в голове маленький твердый сосок, прижимавшийся к ткани. Нельзя допустить эрекцию, только не тогда, когда он сидит в окружении группы людей, жаждущей от него рассказа об аресте мужика, которого обвиняют в убийстве Бет.
– Все видел.
Он откинулся на спинку стула, предлагая слушателям склониться поближе. Теперь прислушивались и люди за другими столиками. Сэнди (или Сэмми) не удосуживалась говорить потише.
– Как я уже сказал, я отправился в отделение вместе с Джереми, чтобы оказать посильную помощь полиции. Боже, должен же кто-то был им помочь в расследовании этого дела.
Несколько человек, сидевших за столом, усмехнулись. В последние несколько недель полиция не пользовалась популярностью в университете.
– А почему ты пошел с адвокатом? – спросил Грэм (как там его фамилия?), сморщив нос.
Джек коротко усмехнулся.
– Да мой папаша никогда не допустил бы, чтобы я переступил порог полиции без юриста. – Это заявление все приняли без комментариев. Конечно, сын Джорджа Брэтбери должен всюду ходить с адвокатом. – В любом случае мы там находились не больше пятнадцати минут, когда услышали дикий шум снаружи.
Зрители затаили дыхание – увлеклись рассказом, как Джек и хотел. Ему это нравилось.
– Жирный идиот, который меня опрашивал, отправился посмотреть, что происходит. Я сказал Джереми, чтобы сидел в кабинете, и пошел за ним. – Выражение лица Блестящих Губок было неописуемым, его бы запечатлеть для потомков. – Там стояли двое полицейских – здоровенные узколобые типы. Они держали грязного вонючего бродягу. Волосы до плеч, причем на них было столько сала, что можно было бы намазать весь состав «Стриптиза». В коридоре жутко воняло. Просто тошнотворно.
Он сморщил нос, будто вспоминая запах. Этим людям совершенно не нужно было знать, что он несет чушь, и все происходило по-другому. Рассона отвели в комнату для допросов раньше, чем Жирного проинформировали о его аресте. Им не требовалось знать, что Джек видел Рассона только один раз – когда мазал грязного наркомана кровью Бет утром после ее смерти и засовывал ее сумочку под вещи бродяги, пребывавшего в коматозном состоянии.
– А как он выглядел? – Блестящие Губки опустила ладонь на его руку.