Она снова поворачивается ко мне.
– Можешь себе представить, что произошло в здании Братства, этом здании. – Она обводит склад руками. – От тела избавлялись Марк и Мэтт. Я последовала за ними, проследить, чтобы работа была сделана должным образом. Они вели себя как лунатики. Так вели машину, что могли меня убить. – Она не может не рассмеяться своей шутке. – Я планировала находиться рядом с Марком после того, как ее найдут. Естественно, мы должны были страдать вместе, оплакивать ее. В конце концов он должен был стать моим. Мы могли бы родить ребенка, на этот раз запланированного. Когда они уехали, я сделала несколько фотографий на будущее как инструмент давления, и еще прихватила эти наручники, которые сейчас на тебе. Когда я их сняла, то уловила ее дыхание и поняла, что Бет еще жива. Никчемные идиоты не доделали работу. В конце концов она умерла бы, но я не могла рисковать. Мне самой пришлось это сделать.
– Как? – спрашиваю я. Не хочу знать, но она радуется, когда я задаю ей вопросы. Она ухмыляется.
– Я приложила к ее лицу свою сумочку и придушила. – Дженнифер смакует каждое слово, как будто очень долго ждала возможности их произнести. – Бет уже была без сознания, поэтому я не видела, как из нее уходит жизнь, ничего такого, что доставило бы мне удовольствие, но должна сказать – это принесло мне удовлетворение. Когда я убила суку Райли, я такого удовольствия не испытала, хотя получила кайф от того, что использовала настоящую хрустальную вазу, купленную на богатства семьи Райли. Убийство Марка станет моей наградой за страдания, принесет внутреннее удовлетворение. А ты, боюсь, – просто побочный продукт, так сказать, издержки производства. Тебе не повезло. Ты мне нравишься, думаю, мы могли бы стать подругами.
После всего услышанного это кажется самым худшим. Я думаю, что меня сейчас стошнит, и еще ко всему примешивается боль. Эта женщина идентифицирует меня с собой, она считает нас родственными душами в безумной маленькой пьесе, и эта мысль будет преследовать меня всю жизнь. Хотя жизнь может оказаться очень короткой.
– А брату Бет ты определенно понравилась.
– Брату Бет? Когда я с ним познакомилась?
– Тот мужчина, который прикидывался журналистом. – Я не вижу, как меняется выражение ее лица, когда до нее доходит, как обстоят дела, но слышу, как она смеется в темноте. – О, вижу, что ты не знала! Да, Сьюзан, тебе следует с большей осторожностью выбирать мужчин, которых пускаешь в свою жизнь.
Брат Бет. Он все это время знал, кто та рыжая девушка на фотографии, знал про ее смерть. Я для него являлась лишь средством для достижения цели. Ему плевать на то, что случилось с Диланом. Он просто надеялся, что я приведу его к правде о том, что произошло с его сестрой. Не знаю, виню ли я его за это или нет. Я сама стала бы врать кому угодно, чтобы только добраться до Дилана, но это не помогает – все равно чувствую себя преданной. Преданной и глупой.
Мои мысли обрывает звук сирен вдали. Дженнифер замирает на месте. Я вижу, что она пытается определить, сюда они едут или нет.
– К счастью, у меня гораздо лучше получается выбирать друзей.
Ей требуется всего секунда, чтобы прийти в себя.
– Это ничего не меняет. Просто дела пойдут немного быстрее.
Она скрывается в тени. Марк не смотрит на меня, но когда Дженнифер исчезает из поля зрения, тихо шепчет:
– Труба сломана. Не смотри. Справа от меня.
А я-то думала, Марк в ступоре, ничего не соображает от шока и страха, но на самом деле он все время искал выход из этой жуткой ситуации.
– Когда я скажу: «Давай!», нам нужно двигаться как можно быстрее. Если она нас увидит, нам конец, но мы в любом случае не можем здесь просто лежать и ждать смерти.
– Не уверена, что у меня получится. Голова тяжелая, я едва могу дышать. Не думаю, что у меня получится подняться.
– Ты сможешь, Сьюзан. Ты сильная, сильнее меня. Я никогда не думал, что ты такая сильная.
В его голосе слышится нечто похожее на уважение, а раньше я уважения от него никогда не слышала. Он сплетает пальцы с моими и крепко сжимает мою руку.
– Мне нужно знать, Марк, на тот случай, если мы умрем. Ты когда-нибудь любил меня?
– Любил. Я любил тебя так сильно, что ты сейчас не поверишь. А когда ты подарила мне Дилана, я был так счастлив. Только боялся, что это счастье долго не продлится.
– Из-за… – Я не могу произнести ее имя. – Из-за того, что ты сделал – думал, что сделал?
– Из-за того, что сделал. Дженнифер сказала, что это не моих рук дело, но на самом деле моих. Я убил Бет и знал, что наступит день, когда придет кто-то и заберет у меня все.
– Почему ты мне об этом не рассказал?
Он смотрит в сторону.
– Наверное, тебе не требуется ответ на этот вопрос.
Он прав. Честное слово, я не знаю, как поступила бы – заставила бы его пойти в полицию или просто взяла нашего сына и ушла. Я только знаю, что последние четыре года моей жизни сложились бы совсем по-другому.
– Джек позвонил мне в тот день и сказал, что Дженнифер приходила домой и все рассказала тебе. Он заявил, что ты взбесилась, а Дженнифер позвонила ему, чтобы он тебя успокоил, но, когда он добрался до нашего дома, было уже слишком поздно. Ты убила Дилана и отключилась, ударившись головой о стол. Я даже в дом не заходил. Мы встретились с Мэтти на стоянке у больницы, и я вместе с тобой отправился в отделение неотложной помощи. Мэтти унес куда-то Дилана, я его не видел. Я с ним даже не попрощался. – У Марка срывается голос. – Я на самом деле думал, что ты это сделала, Сьюзан. Мне не следовало им верить, не следовало думать, что ты можешь… Но ты стала другим человеком после рождения Дилана. Я с легкостью поверил, что ты могла причинить ему зло. Только скрывал причину, почему у тебя снесло крышу. Больше я ничего не знал.
У меня по носу катятся слезы, капают на губы. Но я их не смахиваю. Пусть видит их, пусть видит, какую боль мне принес.
– Как ты мог не понимать? Как ты мог поверить ему, а не мне?
– Ты сама думала, что сделала это. – Марк трет лицо свободной рукой. – Сьюзан, я миллион раз думал о том, чтобы рассказать тебе про Бет. Я представлял, как ты меня обнимаешь, говоришь, что все будет в порядке, мы вместе с этим справимся, и ты не перестанешь меня любить, но в глубине души я знал, что этого никогда не случится. Когда Джек сообщил, что Дженнифер тебе все рассказала, и вы с Диланом мертвы, я был убит горем, морально опустошен, но я ему поверил, потому что знал тебя. Я знал, что ты не сможешь прожить остаток жизни с убийцей, знал, что не сможешь сдать меня полиции. Я подумал, ты не увидела другого выхода.
Мне его жалко. У меня сжимается сердце при мысли о том, как он жил, каждый день думая, что в любой момент может потерять все. Я не пожелала бы такого и злейшему врагу. Затем вспоминаю, что ощущала сама, каждый день думая, что убила своего сына. А ведь это – прямой результат совершенного им ужаса, и я хочу, чтобы он за это заплатил.
– Я не знаю, как отреагировала бы, если б ты рассказал мне про случившееся с Бет, – говорю тихо, и ему приходится склониться ко мне. – Но уясни одну вещь, Марк: я скорее убила бы вас четверых, чем позволила бы чему-то случиться с моим мальчиком.
– Сьюзан, мы пойдем в полицию, я все расскажу, мы найдем Дилана. Обещаю! Но вначале нам нужно отсюда выбраться. Ради Дилана. – Он снова сжимает мою руку. – Сможешь?
Я киваю.
Сирены теперь завывают громче, объявляя о прибытии наших спасителей. Но они приедут слишком поздно. Дженнифер снова приближается к нам, держа что-то в руке. Маленькую прозрачную бутылочку, которая кажется пустой, но это не так. Уайт-спирит.
– Я знала, что до этого дойдет, – говорит она ровным, спокойным голосом. – Надеюсь, ты счастлив, Марк. Это за Бет.
Она поднимает ногу, потом замахивается и бьет по металлическому ведру. Пламя вырывается из-за обода, напоминая пальцы скелета, которые хотят поймать растекающуюся по полу жидкость.
– Давай! – кричит Марк, как раз когда ведро переворачивается, загорается вся стена, и дверь скрывается за лесом огня.
Глава 61
Марк: 27 ноября 1992 года
Благодаря мантии, капюшону, отсутствию движений и звуков ему было легче. Да, когда девушки были в сознании, он мог притвориться, что они получают удовольствие, с трудом, но мог. На этот раз он не видел страх у нее в глазах, не знал, больно ли ей или стыдно, и каким-то странным образом это помогало.
Большинство парней теперь сидели на стульях, опустив плечи, и напивались, отчаянно пытаясь надраться до состояния, когда уже не ощущается чувство вины. Марк сидел с краю, пил больше, чем следовало, зная, что надо бы остановиться. Это все равно не помогало.
Джек стоял отдельно от всех, не скрываясь, и смотрел, как Марк вливает в себя бокал за бокалом. Его слова звенели в ушах Марка: «Ты на самом деле думал, что я просто так тебя отпущу?»
Неужели отпустит после этого? Ему на самом деле разрешат выйти из Братства?
– Твоя очередь, командир. – Адам опустил руку на плечо Джека. Марк увидел, как Джек качает головой.
– Не в этот раз, друг. Нам нужно действовать быстро. Пришло время финала. Джентльмены! – теперь Джек заговорил громче, обращаясь ко всем собравшимся. – Как вы все знаете, один человек планировал нас сегодня покинуть.
Он завладел вниманием, но больше всех его слушал Марк. Джек повернулся к нему лицом, на котором зловеще подрагивал свет свечей.
– Мы, собравшиеся здесь, родились в привилегированных семьях. – Джек широким жестом обвел помещение. – Каждый из вас находится здесь, потому что так решили ваши отцы и деды. Из поколения в поколение! Один из вас не считает это честью, как остальные. Один из вас не ценит щедрость, которую я продемонстрировал, доставляя вам сюда самые сладкие фрукты, которые только может предложить Дарем. И я ведь делал это каждую неделю. Он не ценит ту власть, которую я даровал вам. Может, то, что произойдет сегодня, поможет вам все понять.