– Ты вовсе не глупая, Тор. – Вообще-то это не противоречило моим словам. Или это пустые придирки? – Хочешь, сделаем прогон?
Я затрясла головой.
– Мы сегодня репетировали до полусмерти. Но спасибо.
– Все пройдет по высшему разряду, конфетка. Как и всегда.
Мы старательно избегали малейшего упоминания нашей последней ссоры. Я не поднимала тему стриптиз-клубов и возможного похода Тома туда. Но вопрос так и вертелся у меня на языке. Ты ходил туда? Ходил? Даже зная, что мне это неприятно? Но впереди важный день, а если я подниму эту тему, Том так или иначе ухитрится повесить всю вину на меня. У меня не было сил разбираться с этим, чувствовать себя виноватой и расстроенной. Поэтому я спросила, как прошла конференция, а он спросил, кто будет выступать вместе со мной. Он вспомнил, что там будет Тейлор, и порадовался за меня. За окном его отеля сияло солнце, но у меня уже перевалило за полночь, а подъем был назначен на шесть. Я едва ли засну, но лежать, смотреть в потолок и переживать все же лучше, чем сидеть.
– Мне пора на боковую, – сказала я. – Приятного полета!
– Удачи завтра! – Том приблизил лицо к камере, так что весь экран заполнили его ноздри. Он комично пошевелил ими, я рассмеялась и ощутила прилив нежности.
– Спокойной ночи, – сказала я.
– И тебе.
Я улыбнулась и потянулась к кнопке выключения, и тут он сказал:
– Кстати, Тор. Постарайся не тараторить. Ты всегда тараторишь, когда нервничаешь. Но не волнуйся, все пройдет замечательно.
На часах еще и восьми не было, а я уже призналась в любви Тейлор Фейтфул.
– О боже, прошу прощения. Я вас не напугала?
Она рассмеялась. В жизни она меньше ростом.
– Ничуть. Я рада, что вам так нравятся мои книги.
– Нравятся? Нравятся? Вы не понимаете. – Я воздела руки к потолку, пытаясь донести свою мысль. – Ваша первая книга ИЗМЕНИЛА МОЮ ЖИЗНЬ. Я не шучу. Благодаря ей я бросила стажировку и отправилась в путешествие, где ко мне пришло мое собственное озарение, и я написала свою собственную книгу. Не верится, что мы здесь – вы и я, – и мы обе выступаем на одной и той же конференции TED, в один и тот же день. Ведь я даже упоминаю вашу книгу в своей книге. Кажется, я задолжала вам авторские отчисления. Господи, что я несу? Я точно вас не напугала?
Снова смех. Она выслушивала меня, хотя только что приехала из аэропорта. Хотя не успела даже выпить кофе, а Брайан дергал ее, чтобы они успели сделать прогон до начала.
Мне по-прежнему не верилось, что она здесь. Словно это сон – хотя все, что происходило накануне, тоже казалось сном: я собираюсь выступить на конференции TED. Видео выложат на YouTube, где оно соберет миллионы просмотров, даже если я буду не на высоте: это TED, это популярно. А в довершение всего мой собственный гуру тоже был здесь. Мой собственный! И она вела себя точь-в-точь как я, когда фанаты начинают слишком наседать: озиралась в поисках агента, избегала смотреть мне в глаза, в ее смехе слышалась нервозность.
О нет. Я одна из них.
Я отступила.
– Извините меня, – сказала я. – Вам надо позавтракать.
Но мое унижение хотя бы отвлекло меня от тревоги. Покраснев, я села в уголке и смотрела, как Тейлор знакомится с другими спикерами: все они вели себя пристойно. Я послала сообщение Ди, хотя она взбесится от того, во сколько ей обойдется переписка.
Тори: ПИПЕЦ! Я ПОЗНАКОМИЛАСЬ С ТЕЙЛОР ФЕЙТФУЛ И ВЕЛА СЕБЯ КАК ЗАКОНЧЕННАЯ ИДИОТКА
Тейлор ушла на репетицию, а меня проводили на укладку и макияж. Мне нанесли четыре слоя тональной основы, нарисовали стрелки и зачесали волосы в строгий пучок, так что я сразу стала выглядеть как профессионал в своем деле.
Пискнул телефон.
Ди: Наконец-то!! Она классная?? Как ты?? Ты же просто ОДЕРЖИМА ей, Тор. ОДЕРЖИМА.
Ди: P.S. Платить за это сообщение будешь ты.
Ди: И за это.
Ди: И за это.
Ди: И да, не вешайся ей на шею. Поменьше обращай на нее внимание – это старый, но действенный трюк.
Честно говоря, это был не такой уж плохой совет. Я улыбнулась Тейлор, когда она вернулась из гримерной, – и только. Вместо этого я болтала с другими спикерами. Все они удивительные люди, и нас объединяло общее волнение. Я сняла на видео, как трясутся наши руки, и выложила в группу.
– Начинаем, друзья мои. – Хлопнув в ладоши, Брайан появился на пороге комнаты ожидания. – Первое выступление – через сорок минут. Сорок минут.
И он исчез.
Я повернулась к эксперту по языку тела.
– Вы как?
Она позеленела. Я и не знала, что человек в самом деле может визуально позеленеть, но ей это удалось.
– Меня стошнило, – прошептала она. – Вдруг меня опять стошнит?
– А вы завтракали?
Она покачала головой.
– Значит, вас не может стошнить. В желудке-то пусто. Все обойдется.
Возможно, с научной точки зрения я была неправа, но она, кажется, слегка пришла в себя. Я спросила ее о детях, чтобы отвлечь. У нее сын и дочь. Дочь очень сообразительная, а сын – очень ласковый. Они так любят играть вместе. Она скучала по ним и с нетерпением ждала возвращения в Аризону после конференции. К нашей беседе присоединился хирург Брайан. Он достал телефон и показал своего малыша. Мы сказали, что малыш – просто прелесть, просто вылитый отец. Тейлор Фейтфул посматривала в нашу сторону, как будто чувствовала себя одинокой. Я просто мечтала, чтобы она вступила в наш разговор.
Появился Брайан и указал на эксперта по языку тела.
– Лорали, пора.
Она встала. Колени у нее подгибались, и ей стоило видимых усилий распрямить ноги.
– Ни пуха, – сказала я ободряющим тоном.
Она смахнула невидимую пылинку с костюма – он создавал образ женщины, которая прекрасно разбирается в том, о чем говорит.
– К черту, – улыбнулась она в ответ.
Я не разбиралась в языке тела, но было ясно, что я ей нравлюсь. Мы захлопали, закричали, и я заставила всех встать в арку, через которую она прошла перед выходом на сцену. Тейлор оживилась. Тейлор встала с нами. Тейлор встала с другой стороны от меня. Мы взялись за руки. Невероятно: мы держались за руки. С Тейлор. Тейлор Фейтфул!
После этого она подсела ко мне.
– Итак, вам нравится моя книга? – начала она.
Издалека донеслись аплодисменты. Лорали вышла на сцену. Желудок сжался: скоро моя очередь. В углу висел небольшой экран, где мы могли видеть выступления друг друга. Я слишком волновалась, чтобы смотреть туда, поэтому повернулась к Тейлор.
– Да уж, я выдала себя с головой. Обычно я держу себя в руках, честное слово.
Она дружелюбно рассмеялась. Просто не верится, но я здесь, а рядом со мной – Тейлор Фейтфул. В голове чехардой проносились мысли – по большей части все они связаны были с желанием понравиться ей и подружиться.
– Надеюсь, я не показалась грубой, – сказала она. – Просто я не успела принять свою порцию кофеина.
– Нет-нет, нисколько.
– Я прочла подводку к вашему выступлению, пока настраивали микрофон, – сказала она. – Вы многое пережили и многого достигли.
Я потерла вспотевшие ладони. Подмышки тоже пропитались потом, даже девять слоев дезодоранта не спасли.
– Не уверена, – сказала я. – Сегодня, в окружении стольких замечательных людей, мне кажется, что я не сделала ничего…
Я осеклась. Зачем я вообще это сказала? Какое ей дело до меня?
Но ей было до меня. Более чем.
– Это бессмысленно, – поморщилась она. – Нельзя сравнивать чужие истории и достижения.
Тейлор взяла стакан воды и отпила через трубочку, чтобы ее знаменитая красная помада не размазалась.
– С тем же успехом можно сказать, что от меня нет никакого толку, ведь все, что я сделала, – это написала книгу о себе и своей жизни.
– Но это неправда! – перебила я ее. – Ваши книги очень мне помогли.
– Ну вот! Другие могут сказать то же самое о тебе. Важно не то, что с тобой происходит, а то, как ты с этим поступаешь. Ты была искренней, поднимая важные для других темы. Это смело. И тем самым ты помогаешь другим.
Боже, я люблю ее. Люблю-люблю-люблю.
Дальше мы продолжали общаться на равных, почти что по-дружески. Возможно, я это себе придумала, но все казалось настоящим. Волнение улеглось, все складывалось чудесно. Тейлор спросила меня о «Негодной…», и я выложила ей свою историю. Не ту приукрашенную версию, которая ждала своей очереди на затемненной сцене – с паузами в нужных местах для максимального эффекта и шутками, которые звучали уже миллион раз, но я притворялась, будто рассказываю их впервые. Я просто вывалила на нее всю правду. О том, как одиноко мне было путешествовать. О том, как меня бесили люди, которые хвастались, что достигли просветления. Я призналась, что раньше верила, будто со мной что-то не так – что у меня трудный характер, что я ершистая и неприятная. Но потом я прочла ее книгу и поняла, что со мной все было в порядке – просто мои границы все время кто-то нарушал.
– Я никогда раньше не смотрела под таким углом, – призналась я. Мне ужасно хотелось попросить ее о совместном фото, но с другой стороны, нельзя же ей мешать, пока она пытается расслабиться в комнате ожидания.
– Как я говорила в своей книге, – повторила она, – злость – это не хорошая и не плохая эмоция. Это всего лишь сигнал, что твои границы нарушены.
– Полностью согласна!
Наш разговор занял не больше восемнадцати минут – послышались аплодисменты. Эксперт по языку тела закончила выступление. Пять минут спустя она вернулась к нам – излучая облегчение и радость от того, что все прошло хорошо.
– У меня онемело лицо, – объявила она, когда мы наградили ее аплодисментами. На очереди хирург Брайан, следующая – я.
– Виктория? – вошел мужчина в черном. – Давай повесим на тебя микрофон.
Я сглотнула, осознав, где я нахожусь и что собираюсь сделать в ближайший час. Нервозность вернулась. Меня затрясло. Рот наполнился слюной, к горлу подкатила тошнота.