Воспоминания были отрывочными, но и этого хватало.
Я вопила «ПОЧЕМУ ТЫ НА МНЕ НЕ ЖЕНИШЬСЯ?» перед сотнями зрителей.
Я умоляла его о сексе.
Моя жизнь никогда не будет прежней?
Рассвело настолько, что можно было различить предметы в комнате. Я заставила себя встать с грязных простыней. Кошка пришла в восторг от моего раннего подъема. Она урчала, мяукала, обвивалась вокруг лодыжек, а я шикнула на нее. На цыпочках я пробралась на кухню, миновав диван, на котором развалился Том. Один его вид пробудил во мне десяток эмоций и новый приступ тошноты, при котором рот наполнился слюной. Я покормила Кошку, чтобы она заткнулась. Тихонько налила себе стакан воды. Та благодарно хлынула в мой пустой желудок. Несмотря на тошноту, я умирала от голода. Я намазала на белый хлеб соленую пасту – Ди это помогало при токсикозе, может, и с моим жутким похмельем сработает. Я прокралась обратно в комнату, стараясь не смотреть на Тома. Моему обезвоженному телу только слез сейчас не хватало. Стоит только зарыдать, и я не смогу остановиться. Влажными салфетками я вытерла пятна рвоты и сунула вонючие простыни в стиральную машину.
Что, если Том захочет расстаться?
Едва зародившись, эта мысль начала заполнять мое сознание, и меня замутило еще сильнее. Очень вероятно, что он меня бросит. Поводов для этого достаточно. Сложно будет восстановить то, что я разрушила. Я не знала, почему он ушел на диван, – это значит, что мы расстались, или это связано с тем, что я заблевала всю кровать? Возможно, и то и другое.
Примостившись на краешке полосатого матраса, я съела хлеб. Желудок благодарно заурчал. C каждой минутой в комнате становилось все светлее. Свет обжигал глаза, в висках застучало. Нужно постараться ненадолго уснуть. Я приняла ибупрофен, так что голова пройдет, если я посплю хотя бы часик. Я завернулась в чистую простыню и усилием воли расслабилась. Но стоило мне закрыть глаза, как воспоминания о прошлом вечере вернулись с новой силой.
Почему ты не женишься на мне? Трахни меня. Почему ты не женишься на мне? Трахни меня.
Вчера ночью я была прямо-таки Мадонной-Блудницей. Как получилось, что, став, если верить Фрейду, воплощением всех мужских желаний, я все испортила?
Моя жизнь никогда не будет прежней?
Я испытывала отвращение к себе и уныние. На слезы больше не было сил. Я совершила нечто непоправимое. Мои слова нельзя забрать назад. Я в конце концов спросила Тома, собирается ли он на мне жениться, и его ответ был однозначным – нет.
Нет.
Мы столько лет были вместе. Столько всего пережили. Он знал меня лучше, чем кто бы то ни было, и все равно смотрел на меня и думал: «Нет, это не для меня». Что же это говорит обо мне? Это так ужасно – быть рядом со мной?
Все кончено.
Все наверняка кончено. Разве не этого ты хотела, Тор? – спросил меня голос. Разве не в этом был смысл случившегося прошлой ночью?
Но теперь, когда все близилось к концу, когда я лежала в мной же измаранной кровати, я думала обо всем, чем мне так дорог Том. Одна мысль о жизни без Тома – и мое сердце будто бы пропустили через мясорубку. Том забавный. Том целеустремленный. Том очаровательный. Том жизнерадостный. Как-то раз в Вегасе мы выиграли в блек-джек и тут же продули три тысячи баксов. А в день, когда я подписала контракт на книгу, я вернулась в нашу убогую квартирку, а она вся была заставлена нарциссами. Когда мне было страшно, Том крепко держал меня за руку. Впервые он прошептал «я люблю тебя» под простынями в гостиничном номере Нью-Йорка – он спонтанно организовал поездку с единственной целью – признаться мне в своих чувствах. «Пускай я тороплю события, – сказал он, покрывая мое лицо поцелуями, – я просто должен сказать, что чувствую».
До сегодняшнего дня – отвратительнейшего дня – я не задумывалась, почему я не бросаю Тома. Почему я так крепко за него держусь. Но сон не шел, а виски буравил стыд, и об этом стоило подумать.
Я металась по кровати, простыни сбились. В груди все горело. Глаза жгло. Но хватит прятать голову в песок. Пора посмотреть правде в глаза. На полу – следы рвоты. Мой парень буквально сбежал от меня посреди ночи. Я наклонилась, подняла валявшийся ноутбук и открыла чистую страницу Word. Снизила до минимума яркость экрана и начала печатать, невзирая на пульсирующую головную боль.
Почему ты не бросаешь его?
Мне страшно.
Это из очевидного. Это я написала первым. Я боюсь одиночества. Боюсь, что никто не захочет быть со мной рядом, раз даже Том не хочет. Я не хочу быть одинокой в таком возрасте. Не хочу снова возвращаться в тот мир. Это и раньше было нелегко, но тогда хотя бы у всех моих друзей были те же проблемы. А теперь я буду единственной одиночкой. На свадьбах все будут ломать голову, куда же меня посадить. А еще с тех пор, как я встретила Тома, меня не привлекал ни один парень. Кажется, он моя последняя надежда.
Может быть, это удел всех отношений.
Промелькнула мысль: любить – не значит нашептывать романтические глупости под простынями из тончайшего египетского хлопка. В первые два года у вас голова идет кругом – но это не имеет никакого отношения к любви. С каждой новой ссорой гормоны ослабевают. Через какое-то время перед тобой открываются все чужие недостатки – и наоборот. Весь твой прошлый опыт, твои комплексы, неприятные привычки, негативные черты. Это происходит в любых отношениях – появляется чувство, что ты чего-то лишен. Ты начинаешь воображать, какой была бы твоя жизнь рядом с другим человеком, которому чужды отвратительные недостатки твоего реального партнера. Ведь не просто же так придумали слово «остепениться». Длительные отношения подразумевают степенность, размеренность. Спокойствие. Неизвестно, буду ли я испытывать счастье рядом с кем-то другим. Возможно, я буду еще более несчастна. Я привыкла к разочарованиям – по крайней мере, это знакомые мне разочарования.
Может быть, Том – мой единственный шанс на счастье.
Мой единственный шанс выйти замуж и родить детей. По иронии судьбы, он ни о чем таком слышать не хочет, но с ним у меня есть шанс. Если я уйду от него, мне придется начать все сначала. Какое-то время я буду оплакивать наши отношения, потом встречу кого-то более-менее подходящего – это будет нелегко, ведь годы идут и всех перспективных уже разобрали. Потом мы съедемся, начнем притираться друг к другу и все в таком духе – а к тому времени, как все сложится, я уже стану слишком старой для детей.
Может быть, все наладится.
В комнату вошла Кошка и запрыгнула на кровать. Потоптавшись, она устроилась у меня на коленях. Я погладила ее, но она укусила меня в ответ. Может быть, у нас получится все сохранить. Может быть, вчерашний вечер обнажил все наши проблемы, и мы наконец-то обсудим все, о чем так долго молчали. Я набрела на минное поле, и взрыв отбросил нас под землю, но, может быть, этого нам и не хватало. Мы можем обратиться к семейному консультанту! Найдем классного психотерапевта, который за пять сеансов поможет нам осознать, как сильно мы любим друг друга. У нас случится новый медовый месяц и умопомрачительный секс в придачу.
И я как за соломинку ухватилась за последний аргумент:
…я все еще люблю Тома.
Я так люблю Тома. Когда у нас все хорошо, это просто бесподобно. Как в голливудском фильме. Я никогда никого не любила так, как Тома. Он тоже любит меня. Пускай я его раздражаю, но его любовь никуда не делась. Любовь – основа отношений. Расставаться стоит только тогда, когда один разлюбил другого. Я спихнула Кошку с колен и на цыпочках прошла к дивану, чтобы понаблюдать за спящим Томом. Его тело изогнулось под странным углом, но лицо было совершенно безмятежным. Грудь размеренно поднималась и опускалась. Я провела рукой по щетине. Он потерся о мою ладонь во сне, и меня заполнила любовь к нему.
Но нужно быть готовой к тому, что, проснувшись, он захочет расстаться.
Мне стало очень грустно, из горла вырвался странный звук. Я бросилась в ванную комнату и избавилась от тоста. Руки сжимали ободок унитаза, колени впились в коврик. Я не могу бросить его. Он не может бросить меня. Это неправильно, раз одна мысль о расставании причиняет такую боль. Я съежилась на полу, прикрывшись ковриком, и уставилась на паутину за унитазом. Никаких расставаний. Эта боль невыносима. Пусть у нас не все хорошо, но я не могу его потерять.
На часах было всего шесть утра, когда я включила душ, чтобы смыть свой позор. Я дважды промыла волосы шампунем, придающим объем, со специальной формулой для жесткой воды. Нанесла маску для интенсивного воздействия, которая будет питать волосы, не утяжеляя их. Не смывая ее, я нанесла на ноги крем для бритья для чувствительной кожи и сбрила волоски станком с пятью лезвиями и увлажняющей полоской. Пришел черед зоны бикини. Я сбрила не все – все-таки я феминистка, но в разумных пределах – я же не одна из тех феминисток. Помассировала лицо скрабом, в составе которого нет пластиковых частиц, от которых гибнут рыбы. Смыв маску с волос, я ополоснула волосы холодной водой, чтобы придать им блеск и закрыть секущиеся кончики. Вытеревшись полотенцем насухо, я нанесла на кожу органическое кокосовое масло. Надела желтое летнее платье, которое нравится Тому. Нанесла светоотражающую основу для макияжа и консилер вокруг глаз. На веки я нанесла праймер с желтоватым оттенком, чтобы убрать красноту. Сделала легкий макияж – блеск для губ, черная тушь с эффектом подкручивания ресниц. Капельку румян на скулы. Когда Том проснется, я не буду выглядеть как вчера. Я снова стану Тори. Тори, которая хочет все обсудить и посмеяться вместе. Тори из зеркала не верит в брак. Ей не нужно дорогое кольцо в подтверждение серьезности отношений.
На часах было всего шесть сорок пять, а в спальне было уже чисто и проветрено. Следы рвоты надежно спрятаны в стиральной машине. Я сохранила файл в какой-то захламленной папке, назвав его «Планирование бэби шауэра Ди». В ожидании, пока Том проснется, я писала.