За ним открываются стены, покрытые книжными шкафами, полными книг в пыльных кожаных и тканевых переплетах. Полки из темного дерева смягчают резкий искусственный свет, и комнату наполняет мягкое свечение. Это, должно быть, библиотека. А я ведь почти забыла, зачем вообще сюда пришла. Мое бурлящее разочарование успокаивается, и я буквально впитываю открывшийся мне вид. Это божественно. У полок стоит шаткая лестница на колесиках, и я представляю себе, как взбираюсь по ней и еду вдоль полок с древними книгами, проживая все свои фантазии в духе «Красавицы и чудовища» о том, как я бы пряталась в библиотеке замка, собирая непослушные волосы в пучок при помощи авторучки.
Неожиданно передо мной вырастает солдат, с которым я еще не знакома, – в моем мало вменяемом от количества выпитых коктейлей состоянии, а также в полном обалдении от открывшегося вида я его не замечаю до тех пор, пока мы не сталкиваемся. Он всего лишь примерно на дюйм выше меня, так что мы оказываемся лицом к лицу, и он смотрит на меня изучающе. Как и большинство ребят, он чисто выбрит, и его светлые волосы коротко подстрижены, но есть в нем что-то, что делает его менее устрашающим в сравнении с остальными; у него мягкий и круглый подбородок и такие огромные карие глаза, что я вижу ореховые брызги в каждом зрачке.
– А, ты, наверное, Мэгги, – говорит он и отпускает меня, хотя его руки задерживаются у меня на плечах, словно он хочет убедиться, что я смогу устоять на ногах. – Я Кантфорт… Кай. И у меня есть подозрение, что в этом отчасти есть моя вина. – Он показывает на меня пальцем, потому что я стою покачиваясь, то и дело хватаясь то за него, то за занавес для равновесия. – Прости меня, пожалуйста!
– Ха! Значит, ты человек – розовый коктейль.
– Да, это я. Хочешь, я принесу тебе стакан воды? – Он собирается уйти, но я хватаю его за руку.
– Я вообще-то ищу Фредди. Не видел его?
– Фредди? Кто такой… а, ты имеешь в виду Гилфорда? Да, он там, у бара.
Я направляюсь туда, куда он указывает, вытянув руку, и огибаю книжный шкаф. Действительно, там в углу обнаруживается маленький бар, весь уставленный бутылками и бокалами. Фредди опирается на стойку: одной рукой он поддерживает кудрявую голову, а другой перекатывает жидкость в своем стакане, так же, как делал это со своим горячим шоколадом.
Пошатываясь, я иду к нему и, конечно, громко спотыкаюсь, и это выводит его из задумчивости. Я машу ему, он лениво усмехается и коротко машет мне в ответ. Добравшись наконец до бара, я как ни в чем не бывало пытаюсь присесть на один из высоких стульев рядом с ним, но сиденье крутится, и я соскальзываю, ударившись локтем о стойку. Молниеносная реакция Фредди не дает мне грохнуться к его ногам. Он помогает мне снова сесть, на этот раз придерживая сиденье, и, убедившись, что я в безопасности, придвигает стул вперед, чтобы я смогла ногами упереться в бар, а руками опереться на стойку, как он.
– Ты в порядке? – спрашивает он спокойно, не спуская глаз с моего локтя. Я потираю его, но алкоголь притупляет боль.
– Да-да, все хорошо. Я была бы не я, если бы пришла в новое место и ушла без пары новых синяков. – Он просто кивает и снова сморит в свой стакан с виски. – Ты все время исчезаешь. Бросил меня, как будто тебе надо попасть домой до двенадцати, не то твои штаны превратятся в капустный лист или вроде того.
– Кажется, ты в детстве смотрела пиратскую версию «Золушки». – Фредди чуть улыбается, отпивая виски.
– Вполне может быть. Чувак в баре раздавал их по фунту за штуку. Я как-то раз видела версию «Властелина колец», где было всего четверо мужиков, бродящих по лесу с еще одним типом, который притворялся волшебником. Сложновато для десятилетнего ребенка. До сих пор не видела нормальную версию.
– Ты шутишь? Ты никогда не смотрела «Властелина колец»? И даже «Хоббита»? – Его спокойная и сдержанная манера сменилась детским выражением любопытства.
– Не-а. Ни одного. Но из того, который все-таки посмотрела, я поняла, это вроде история про чуваков с волосатыми ногами, которые куда-то идут, так?
Он громко вздыхает.
– Это кощунство! – Он указывает на меня пальцем, как будто из-за угла того и гляди вылезет какой-нибудь средневековый священник или, того хуже, волосатый продавец с клочковатой бородой из видеомагазина и утащит меня отсюда, чтобы наказать. – Хотя… на самом деле примерно так там все и происходит, если подумать.
– Ха! – Теперь мой черед указывать на него пальцем.
– Ты же понимаешь, что теперь я заставлю тебя посмотреть эти фильмы – режиссерские версии, не иначе, – даже если мне придется привязать тебя к стулу перед телевизором в караульном помещении на одиннадцать часов.
– Одиннадцать часов? Однако. В последнее время я с трудом концентрируюсь на чем-то больше десяти минут. – Впрочем, мысль о том, чтобы так долго находиться рядом с ним, весьма привлекательна – с волосатыми волшебниками или без. – Если я посмотрю «Властелина колец», тогда тебе придется посмотреть со мной какой-нибудь документальный фильм. Или «Гордость и предубеждение»! Только версию 2005 года, с Мэтью Макфэдиеном в роли мистера Дарси. Это самый лучший Дарси. И я настаиваю на этом. – Я немного перевозбуждаюсь, рассуждая об экранизациях романа Джейн Остин. Осознав это, я вспыхиваю и отвожу глаза.
– Ты права. – Когда я снова на него смотрю, Фредди улыбается. – Макфэдиен гораздо ближе к книге, чем Колин Ферт, весь такой секси, вылезающий из пруда в одной рубашке.
Вот и все, теперь для меня Фредди – сексуальнее, чем кто угодно, даже если на этом ком-то исторический костюм, облегающая торс мокрая рубашка и он по уши влюблен. Фредди смотрит – и читает – Джейн Остин? Этот человек действительно загадка, но самое главное – он тайна, которую я должна разгадать.
Видимо, я слишком долго молча таращусь на него, потому что Фредди снова заговаривает, выводя меня из транса.
– Но документальное кино? О каком именно кино мы говорим? – спрашивает он заинтригованно.
– Любой исторический период на твой выбор, кроме Тюдоров. Они, знаешь ли, в какой-то момент начинают немного надоедать. – Я показываю на окно позади нас. Там, в обрамлении оконной рамы, красуется подсвеченная Белая башня.
Фредди протягивает мне руку для рукопожатия.
– Идет, договорились.
Я собираюсь снова вытереть свою руку о джинсы, но он перехватывает ее и пожимает плечами. Я улыбаюсь, и мы пожимаем руки. Это свидание! Ну, может быть, и нет, просто два друга посмотрят вместе кино, и все же… гораздо приятнее считать, что это свидание.
– Так ты фанат истории?
– А ты фанат фэнтези.
– Туше. – Он приподнимает стакан, а потом отпивает.
– Здесь вообще довольно тяжело не зафанатеть от истории. Вероятно, по этой комнате расхаживал сам Веллингтон [22], и некоторые книги на полках кажутся настолько старыми, что вполне могли ему принадлежать. – Я чувствую, как снова оживляюсь, и поворачиваюсь на стуле, чтобы посмотреть на полки вдоль стен. Внутренне я трепещу при одной только мысли о том, сколько пальцев трогали эти страницы.
– Я никогда не думал об этом в таком ключе. – Фредди тоже поворачивается к полкам, и мы оба смотрим на разноцветные корешки.
– Разве от всего этого ты не чувствуешь себя таким… цельным! Мы живем внутри истории. Каждый наш шаг в этом месте – это шаг там, где до нас уже ходили короли и королевы, да и вообще люди, которые буквально создали ту жизнь, в которой мы живем.
– Представь себе, что бы они подумали, если бы увидели, что с нами стало! Жуткие пляски Мо кого угодно из могилы поднимут. – Мы вместе хмыкаем. – Он уже показывал тебе свой знаменитый пульверизатор?
– Нет, и кажется, я многое пропустила.
– Удивительно! Обычно он более чем счастлив… Напомни мне потом, я его попрошу. Если тебе повезет, то, может, он заодно и газонокосилку изобразит.
Я отрываю взгляд от книг и киваю. Фредди не смотрит на меня, когда заговаривает снова:
– Знаешь, о тебе, возможно, тоже кто-нибудь будет так говорить через пару столетий. – Я застенчиво ухмыляюсь. – Кто знает?.. – добавляет он, отпивая снова и активно избегая смотреть мне в глаза.
– Ха! Единственное, за что меня могут запомнить потомки, – так это разве что за то, что я когда-нибудь спалю это место, пытаясь сделать себе тосты с сыром.
Он наконец-то смотрит мне в глаза и улыбается.
– Хочешь еще потанцевать? Я просто обязана теперь увидеть эту газонокосилку.
Он молча кивает, поднимается на ноги и протягивает мне руку, помогая спуститься со стула. Я с радостью принимаю его помощь, поскольку ноги мои все еще нетверды.
На этот раз мы танцуем как на дискотеке для подростков, а не на деревенском балу. Мо демонстрирует мне и пульверизатор, и газонокосилку; для последней он драматично изображает, как дергает стартер и криво стрижет траву на танцполе. Кроме того, Уокер научил меня движению «пила», для чего требуется невероятно сильно вертеть бедрами, что, я считаю, уже небезопасно при работе с опасными инструментами. Когда музыка смолкает, этим заняты все в комнате.
После того как музыканты убирают свои инструменты, мы все – Фредди, Уокер, Райли, Мо, Чаплин и я – валимся на большой диван. Несмотря на его размеры, мы тесно прижаты друг к другу, и Уокер практически сидит у Райли на коленях. Я настолько сильно прижата к Фредди, что он убирает руку между нами и кладет ее на спинку дивана за мной.
– Так что, вы со Спартанцем… да? – Райли пихает меня, и Фредди опускает руку.
– Ой, нет, нет-нет. – Я смеюсь, стараясь скрыть неловкость и разочарование от потери близости Фредди. – Он был мне должен и поэтому привел сюда, обещая показать библиотеку. Должна признать, мне было интересно, чем вы, ребята, тут занимаетесь, когда не стоите на посту. Честно говоря, я втайне надеялась, что под всеми этими медвежьими шапками найдутся красавчики, но пока что-то не видать. – Я подмигиваю Райли, и он притворяется, что получил пулю в сердце.