Им были собраны 122 мм заряды из недоброкачественного пороха, которые военсклад № 22 признал негодными, требующими переделки.
Заведомо неправильно подготовлял образцы порохов и зарядов для отправки на физико — химическое испытания, что тормозило разгрузку пороховой площадки и создавало угрозу самовоспламенения пороха.
4. Корольков П.М. В 1936 году являлся ответственным за работу мастерских, с ведома его мастерские изготовляли вредительскую продукцию, которая сдавалась на хранение, а затем рассылалась по войсковым частям.
Разрешал мастерской смешивать пороха разных марок, а потом сдавал их на пороховую площадку, что угрожало порчи (sic!) пороха и угроза его воспламенения.
Привел в запутанное состояния учет и отчетность по мастерским, благодаря чему нельзя установить точное наличие выстрелов и элементов.
Корольков, являясь помначком (слово зачеркнуто) склада, присутствовал на совещаниях, проводимых Булгаковым, где последним давались вредительские установки что Корольковым проводилось в жизнь и следил за их выполнением другими участниками военно-фашистского заговора.
В.: Какие задачи вредительского характера давали вы Немченко, Мирному и Бондаренко, и что ими было выполнено?
О.: Специальных заданий я им не давал. Целью втягивания их в диверсионную работу преследовал создать благополучные условия для моей подрывной контрреволюционной работы, которая возможно была очевидной для них, чтобы они молчали.
В.: Что вам известно о диверсионно-вредительской деятельности на складе № 27 Шляпникова, Ходосько, Белоконя?
О.: О диверсионно-вредительской работе на складе Ходосько, Белоконя и Шляпникова мне известно следующее.
1. Шляпников и Белоконь, будучи работниками мастерской „Б“ умышлено выпускали вредительски изготовленную продукцию, заранее зная, что она будет принята согласно данных установок Булгаковым.
В 1936-м году (это вписано в уже готовый текст) ими было выпущено 76 мм полевые шрапнельные выстрелы в количестве 190000 (или 100000 — так написана одна цифра) штук, из которых 30 % с явным браком.
В 1937 году Белоконь, будучи начальником цеха мастерской „Б“ продолжал выпускать указанные патроны с еще большим процентом брака.
Также ими ремонтировались патроны к полковой пушке 76 мм, которые выпускались негодными.
Производили сборку патронов с порохами марки С.П, благодаря чему патроны не являлись доброкачественными.
Смешивали пороха разных марок, сдавая их на пороховую площадку, чем загружали таковую, этим подвергали порох порче и возможности самовоспламенения с вытекающими отсюда последствиями — пожара и взрыва хранилищ с боеприпасами.
1. Ходосько — давал распоряжения о отправке в войска части имущества из мобзапасов, чем искусственно снижал запасы на мобпериод.
Запутал учет и отчетность, благодаря чему не представлялась возможность учесть наличие имущества и полную комплектность, а также и качественное состояние имущества.
Ходосько выполнял все вредительские установки Булгакова по работе склада — знал о вредительской деятельности других участников заговора, принимая участие в выполнении заданий Булгакова.
В.: Следствию известно, что со склада № 27, благодаря вредительской работе участников заговора, создались благополучные условия к хищению артимущества. Что вы знаете об указанных выше фактах хищений.
О.: Случаев хищения со склада артимущества мне не известно. За все время моей работы на складе расхитителей не обнаруживали».
На сем допрос был закончен.
Подписи следователя и допрашиваемого.
Авторами записи воспроизведены максимально близко к ним, ошибки частью не правились.
Из текста протокола допроса видно, как большинство перечисленных работников склада следователем вплетены в деятельность группы заговорщиков. Тем самым получается, что они, согласно записям, осведомлены об практически всех сторонах деятельности, в том числе и о планируемых диверсиях на складе. Отчего при помощи этого протокола можно подводить всех перечисленных под 8 часть статьи, то есть террор и диверсии.
Сидел на совещаниях, Булгакова слушал? Да.
Слышал, как он всем раздавал ценные указания, в том числе и про возможный теракт с помощью пожара пороховой площадки? Получается, что да.
Не сообщил, куда следует? Нет.
Итого статья 54-8, то есть с применением закона от 1 декабря 1934 года. Приговор выносится и приводится в исполнение в тот же день.
Теперь проанализируем сказанное.
Большинство фактов уже упоминались, но есть и новое.
1. отправка в 1936 году по спецназначению тротиловых гранат вместо аматоловых.
Тротил считается более стойким при хранении ВВ, нежели аматол. Поэтому на складе оказалось меньше более безопасных при хранении боеприпасов.
Но авторы думают, что это больше пример отношения к службе и выполнению приказаний, чем угроза безопасности склада.
2. Рассказ Власова про сотни тысяч некачественно отремонтированных 76 мм выстрелов получает подтверждение.
3. Участие в нарушениях на складе в этих показаниях расширяется, теперь в них виноват не только Булгаков, Фостий, сам Трахтенберг плюс доброволец-диверсант Ткаченко, но и целая группа ответственных сотрудников склада, причем даже получается, что кого бы ни назначили начальником цеха мастерской «Б» или самим ее начальником, он все равно занимается вредительством. И уже арестованные, и ныне находящиеся на свободе. Прямо-таки профессионально — должностная болезнь для поста начальника мастерской «Б» и ее пушечного цеха.
Авторам неизвестно, давал ли сам Трахтенберг показания в подобном ключе или это результат действий следствия, но получение таких показаний — очень серьезный повод для широкой проверки деятельности склада и массовых арестов на нем.
Следующим документом является протокол того же допроса, но напечатанный на машинке.
Тем не менее, есть различия. Начартснабжения Киселев здесь назван Кисилевым, количество бракованных 76 мм выстрелов названо не 190 тысяч, а 100 тысяч. Впрочем, первый нуль в протоколе от руки записан больше похожим на девятку.
Затем помещен протокол допроса Трахтенберга от 13 апреля 1938 года.
«В.: Вы подтверждаете свои показания данные на предварительном следствии?
О.:
Я полностью подтверждаю свои показания, данные на предварительном следствии.
В.: По показаниям свидетеля Власова, вы приняли из мастерской лит. „Б“ 500 000 штук 76 мм выстрелов, вредительски отремонтированных, на 30–40 % негодных для боевого использования. Эти выстрелы вы выделили в мобзапас и отправили в части РККА.
Дайте показания по существу этого обвинения.
О.: Прием боеимущества в качественном отношении производит отдел технического контроля и он гарантирует паспортом качества принимаемого боеимущества от мастерской. Мной принималось боеимущество только по наружному осмотру, что касается принятого боеимущества указанного свидетелем, то таковое принималось несколькими лицами ответственными по приемке.
В.: Зная о запрещении сборки зарядов из американского пороха „С.П“ и выделения таких выстрелов в мобзапас. Зачем вы эти выстрелы отправляли в части Красной армии и зачисляли в мобзапас?
(форма предложения принадлежит сотруднику НКВД).
О.: Сборку зарядов с порохами „С.П“ производила мастерская лит. „Б“ по прямому указанию начальника склада Булгакова и его помощника Королькова.
Что же касается зачисления этих зарядов в мобзапас я об этом случае не помню.
В.: Направляя на отстрел на завод 300 штук 152 мм гранат, вы направили 2 гранаты с в винченными взрывателями. С какой целью это вами делалось?
(снова орфография оригинала).
О.: Я эти гранаты на завод не отправлял. Производили отправку 152 мм гранаты на завод для обстрела зав. хранилищем Носуленко и отправку поверял лично Фостий.
(тоже самое)
В.: Объясните с какой целью вы задерживали отсылку образцов на физико — химическое испытание. Задерживали отправку месяцами?
(снова так в тексте)
О.: Не своевременная отправка образцов пороха на физико — химическое испытание является результатом моей вредительской деятельности в этом вопросе.
В.: В чем вас признаете себя виновным по сути вашего обвинения известному вам из показаний обвиняемых и очных ставок?
(тоже самое)
О.: Я признаю себя виновным в том, что, являясь участником военно-фашистского заговора в РККА, проводил вредительство по 1 отделу военсклада № 27 направленное к ослаблению мощи Красной Армии и ее ослабить в общем силу и мощь Советского Союза.
Проводимая мною вредительская работа по 1 отделу военсклада № 27 записана в моих предыдущих протоколах допросах, и я их полностью подтверждаю.
Допрос прерван».
Подписи Трахтенберга и проводившего допрос помощника оперативного уполномоченного 5 отдела НКВД Мармач.
Помимо ужасной орфографии, в протоколе содержится еще кое-что.
Обвиняемый Трахтенберг 13 апреля попытался аккуратно снизить степень своей вины в ряде ранее приведенных случаев, переложив ее на других.
И более важное: в данном случае речь дело не о контрреволюционной агитации и высказывании каких-то идей, речь идет о сложных технических вопросах производства, хранения и ремонта боеприпасов, что требует специальных знаний.
Сотрудники НКВД ими не обладают, что очень четко видно по данному протоколу допроса. Помощник оперуполномоченного Мармач и продемонстрировал, что он не способен сочинить что-то по артскладу самостоятельно.
Он и его коллеги, уличая и обвиняя в нарушениях технологии, порче и называя цифры испорченного, опираются на документы, составленные профессионалами.
Из этого следует то, что картина безобразий на складе № 27 не выдумана сотрудниками НКВД.
Думаю, что известный «план поражения» Тухачевского вряд ли составлен в недрах НКВД. Читатель может сам решить, пришел ли к нему Тухачевский до ареста, заставили ли его наскоро придумать уже в камере, или задействовали кого-то, ранее закончившего Николаевскую Академию Генштаба или имени Фрунзе. Но он точно не создан следователями.