— Вовсе нет! — возразила девушка. Ее охватило такое смятение, что она и сама не знала, что именно отрицает.
— Вовсе нет что? — Лайон взялся руками за перила по обеим сторонам от нее.
Поймана! Здорово он ее подловил! Какая-то предательская часть ее натуры ликовала, в то время как другая возмущалась. Эмили была уверена, что, начни она сопротивляться, он ее отпустит, даст уйти. Но ей не удавалось вызвать в себе ни малейшего желания уйти. Скованная собственной слабостью, она стояла перед ним побежденная и в то же время полная радостного волнения.
— Что? — тихим эхом повторила она, почти перестав понимать, о чем они говорят.
— Пора провести урок номер два, дорогая. — Его горячее дыхание приятно согрело ей губы. — Во-первых, поднимите повыше подбородок.
Прерывисто вздохнув, она подчинилась, удивляясь самой себе. Ей казалось, будто она беспомощно смотрит на то, как ее тело избавляется от последних обрывков моральной стойкости. Его сильные руки коснулись ее рук. Такие теплые, такие крепкие! Она боялась, что он заглянет ей в глаза и уловит колебание, страх и, что еще хуже, томление…
— Хорошо. Теперь слегка отклонитесь назад, но одарите меня улыбкой.
Ей удалось без труда справиться с отклонением назад, но с улыбкой было хуже. Мозг все еще управлял ее губами, и они отказывались флиртовать.
— Постарайтесь, дорогая, — уговаривал он, и его голос звучал тихо, обезоруживающе. — Мужчине требуется небольшое поощрение.
— Я… я не умею. — Она с удивлением услышала собственный голос, но еще больше удивилась сказанному. Неужели она в самом деле собирается брать у него уроки секса?
— Тогда попробуйте подумать об ударе коленом в пах, — предложил Лайон.
Уголки ее губ тут же вздернулись кверху.
— Отлично. — Белые зубы сверкнули в ответной улыбке. — А теперь представьте себе, будто я — Брэд Питт.
— Кто?
Всякий интерес к тому, кто такой этот Брэд Питт, сразу же улетучился, потому что в следующий момент Лайон завладел ее губами, рассылая по всему ее телу неудержимую волну наслаждения. Рот Лайона был жарок, но нежен, а движения губ дарили сладкую ласку, которая нашла у нее внутри какую-то давно запрятанную пустоту и начала заполнять ее.
Отпустив перила, Лайон сомкнул вокруг нее руки, притянул ближе к себе и сжал крепче, не давая ей почувствовать робости или стеснения. Эмили была поражена, когда оказалось, что и ее руки тоже двигаются и, похоже, сами знают, что надо делать. Его спина была широка, и от прикосновения к мышцам покалывало кончики пальцев.
— Лайон! — раздался в отдалении женский голос. Эмили услышала его тихий стон и поняла, что поцелуй, которым она упивалась, кончается. Он медленно оторвался от ее губ.
— Вы быстро учитесь, — шепнул он. — Для урока номер три потребуется меньше одежды. — И легонько укусил за мочку уха, перед тем как отпустить. — А пока, боюсь, я оставил без внимания свою гостью.
— Лайон! — Теперь голос слышался ближе, из-за стеклянных дверей.
Он отступил на шаг и отвернулся с вежливой улыбкой, будто только что сделал ей комплимент за изысканный вкус в выборе обоев.
— Я здесь, Атена, на террасе, — откликнулся он с едва заметной хрипотцой в голосе.
Словно лишившись стержня, Эмили обессилено повисла на перилах, охваченная чувством утраты. Горло болело от усилий сдержать рыдание. Она почувствовала себя такой дешевой, такой легкодоступной! Это совсем на нее не похоже!
Лайон отступил в сторону, и она увидела двойные застекленные двери и выходящую из них женщину. Даже находясь в таком горестном настроении, Эмили приоткрыла рот в благоговейном ужасе. Гостья Лайона была выше шести футов ростом и обладала изящными, удлиненными конечностями, напоминая дорогую фарфоровую статуэтку. У нее были волосы платинового цвета, коротко, по-мальчишески подстриженные, с зачесанными на лицо прядками. На затылке шелковистые локоны шевелились от легкого ветерка и делали ее похожей на ангела с баскетбольными наклонностями.
Женщина шла к Лайону в облаке из воздушной материи — должно быть, это было нечто надеваемое поверх купального костюма, так как под струящейся прозрачной туникой Эмили видела состоящий из двух деталей белый купальник. По крайней мере она надеялась, что это именно купальник.
У блондинки были полные, чуть припухшие губы, которым особую привлекательность придавал неправильный прикус. Ее скулы были смертельно опасны, веки томно прикрывали глаза, а ресницы были чересчур длинны для настоящих.
— Лайон, — заявила она высоким резковатым голосом, — я хочу искупаться в океане. — В босоножках на огромной платформе она была чуть ниже его. Вероятно, приятный пустячок для женщины, которая постоянно возвышается над большинством людей. — Составишь мне компанию? — Она переплела свои пальцы с его пальцами, и у Эмили создалось впечатление, что этот жест являет собой идеальный образчик жеманности.
— Я не надел плавки, — непринужденно усмехнулся Лайон.
— О, Лайон. Ты такой смешной, — засмеялась она. Голос у красавицы оказался не особенно приятным.
— Мисс Стоун, это моя гостья, Атена, — обратился Лайон к Эмили. — Может быть, вы слышали о ней?
Эмили растерялась.
— Если она греческая богиня[1], то слышала. — При взгляде на эту прекрасную женщину такое предположение не казалось большой натяжкой, если брать за эталон чисто телесную красоту.
Атена вновь издала тот скрипучий звук, который шел у нее за смех.
— Она фотомодель, — пояснил Лайон. — Некоторые сказали бы — супермодель.
— Некоторые? — Атена сделала вид, что недовольна. — А я думала, ты на самом деле хочешь, чтобы я была у тебя в каталоге.
— Атена, это мисс Стоун, мой дизайнер по интерьерам.
— Правда? — Атена впервые посмотрела на Эмили, и ее ленивые веки распахнулись от удивления. — А одеваетесь вы скорее как продавщица в магазине линолеума.
Эмили молчала, не зная, оскорбили ее или нет.
— Я уверен, что Атена сказала это в положительном смысле. — В голосе Лайона слышалась нотка раздражения. — Видите ли, она сама когда-то продавала линолеум.
— Не напоминай мне об этом! — Фотомодель снова засмеялась своим шершавым смехом, потом, похоже, уловила укор в словах Лайона, и улыбка ее потускнела. — О, простите. Я вовсе не хотела вас критиковать. Просто вы одеваетесь как-то немного небрежно для дизайнера. Не обижайтесь.
— Ну как она может обижаться? — мягко пожурил ее Лайон.
Но упрек, казалось, не задел даже волос на голове женщины. Было похоже, что она ничуть не раскаивается. Напротив, она игриво наклонилась к Лайону.
— Так как насчет того, чтобы искупаться? Потом можно будет вернуться к переговорам о моем контракте.
Он улыбнулся своей потрясающей улыбкой, и Эмили разозлилась на то, как эта улыбка на нее подействовала, хотя была адресована не ей.
— Я буду за спасателя, — сказал он Атене. Та хихикнула и захлопала ресницами.
— Предупреждаю тебя: я очень плохо плаваю!
— Спокойной ночи, мисс Стоун, — попрощался Лайон.
Эмили попыталась ответить, но голос пропал.
Она смогла лишь кивнуть. Когда парочка ушла, она в рассеянности провела языком по губам. И поняла, что на них сохранился еще вкус поцелуя. Сердце ее сжалось. Она уставилась на луну укоризненным взглядом.
— Постыдилась бы! — Говоря это, она понимала, что обращается больше к себе, чем к этой светящейся в небе горбушке. Если она чувствует себя подавленной, то сама в этом и виновата: зачем стояла как дура и позволяла целовать себя, хотя знала, как это на нее действует?!
Издали донесся скрежещущий смех Атены, и Эмили вздрогнула. Этого еще не хватает — видеть своими глазами, как Лайон Гэллант и Атена ведут «переговоры» на пляже.
Сжав кулаки, она пошла обратно в дом, намереваясь рассчитаться с Мэг.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Я с тобой не разговариваю, — надув губы, сказала Мэг, порывисто войдя в комнату Эмили. Эмили с недоумением повернулась к подруге:
— Что я такого сделала?
— Ты злишься на меня, а я не разговариваю с теми, кто на меня злится.
— Неплохая тактика, — улыбнулась Эмили. Долго сердиться на Мэг было трудно, и она вот уже несколько часов как перестала это делать. — Но мы провели в Майами целый день, пока Айви делала закупки, и ты вовсю болтала со мной. Непонятно, почему ты решила наказать меня именно сейчас. — Она затянула пояс короткого пляжного халатика. — Особенно учитывая, что я подстриглась, как ты добивалась, и купила этот сапфировый купальник, который подходит к моим глазам, просто ради того, чтобы с тобой не приключился припадок прямо в магазине.
— Ну и что же? Все равно я… О, пока не забыла… — Мэг пошарила в кармане своей кружевной пляжной накидки и протянула ей пластиковый пакетик. — Вот твой корм для рыбок. — Она прищурилась, сосредоточенно разглядывая подругу. — Действительно, когда волосы у тебя мягко вьются и вот так обрамляют лицо, глаза становятся огромными. Ты должна признать, Эмили, эта стрижка идеально тебе подходит. А купальник, хотя он, на мой вкус, чуточку консервативен, смотрится на тебе классно.
Эмили сунула пакетик с кормом в карман, критически оглядывая себя в зеркале. С более короткой стрижкой она действительно стала выглядеть мягче, женственнее. А для лета такая длина даже практичнее. Что касается купальника, он сидит нормально, и ей все равно нужен был новый.
— Но что толку во всем этом? — Изобразив гримаску отчаяния на своем хорошеньком личике, Мэг с размаху шлепнулась на кровать. — Даже когда я толкаю тебя в объятия к мистеру Гэлланту, ты отвергаешь все его ухаживания!
Эмили вспыхнула. Но все равно решила не говорить подруге о вчерашнем поцелуе.
— Мэг, он был с женщиной. Очень красивой фотомоделью. Меня это унизило бы.
— Ладно. — Мэг нахмурилась, обдумывая что-то. Плохой знак. Скрестив ноги, она вертела в пальцах кончик пояса. — Кажется, я придумала запасной план.
Эмили покачала головой, испытывая непривычное ощущение от щекочущих лоб и шею завитков.