елали революцию...
Овод улыбнулась краешком губ.
- Да, - продолжал Марат. - Славное было время... В тот же год, через несколько месяцев, мы должны были улетать... Сумасшедший дом какой-то. Так вот, Да Лунь тогда сумел убедить руководство китайской коммунистической партии пожертвовать собой. Чтобы показать всему миру, что все очень серьезно. Что мы не шутим. Что надо не поднимать прения, а четко выполнять указания, какой бы высокий ранг ты не занимал. Да, я вот был уверен в штурмовиках. В своих людях. Мы знали, что каждый из нас по отдельности, и даже все вместе готовы отдать свои жизни за победу революции. И сделали бы это не задумываясь. Помнишь, Ира? Мы не доверяли никому. И одновременно были невероятно уверены в каждом... Странно, правда? Но еще более странно, что я был уверен, что другие на это не способны. Особенно те, кто уже находится у власти. Кто привык к ней. Привык к роскоши, к безопасности, к своему положению. Да, я считал верхушку компартии Китая амебами, трусами, дипломатами. Кем угодно, но не воинами. Но они пришли. В тайное убежище под горами Кунь Лун. А к ним пришли мы. Я и Люгер. И мы, как дикие безумные обезьяны со сверхспособностями - начали убивать людей. Двоих убила Люгер, остальных - я. Мы перебили половину там присутствующих, в тот день. И они умерли, по настоящему. Ради будущего. Ради человечества. Я не понимал этого тогда, не мог понять.
- А теперь, значит, понимаешь, - прокаркала Овод.
- Теперь - да, - тихо отозвался Маузер.
- Вы тоже хотите жить по потребностям? - Нечаев вскинул голову и спросил уже молодых людей, пришедших с Магнолией и Дэном. Эти юнцы еще не произнесли и слова, не представились, и Марат подозревал, что информация, которая проявляется при взгляде на них, их прозвища и имена - неверны. Мягко говоря. Но, видимо, они хорошо усвоили уроки старой революционерки. Что главное в организации - дисциплина и конспирация.
- Да, - отозвался самый высокий из них, чернокожий лучник. - Пришло время новой революции. Мы хотим, чтобы даже такое подобие государства перестало существовать. Человек доказал, что может жить по труду. Что может оценивать и ограничивать свои потребности. Когда мы прилетим на новую планету, то должны быть полностью коммунистическим обществом. Каждый должен быть коммунистом. Партия, которая сейчас сидит во главе Терры...
- Это упертые старики! - вдруг и горячо подхватила девушка. - Они считают, что знают больше всех, но они просто трусливы...
- Осторожны, - поправил ее Маузер.
- Нет, они трусливы, - глаза девушки сверкнули. - Они не способны даже попробовать. Мы уже десять лет пытаемся ввести право на смерть, что каков бы ни был человек, нельзя его принудительно заставлять жить...
- Распределение должно быть справедливым, - вмешался наконец и третий юноша. - Не по их закостенелым критериям и баллам, а с применением настоящей демократии. Сейчас системы коммуникаций развиты настолько, что мы за мгновения можем решить вопрос любой важности. Сообща, все вместе...
- Молодые люди, - Марат создал в пальцах горящую сигарету, затянулся, выигрывая несколько секунд. Он уж и забыл, какой пылкой может быть юность. Какие хорошие ребята... Так их жалко...
- А вы в курсе? - продолжил он. - Вы понимаете что сказала только что товарищ Овод? Что как только мы прилетим на точку "Бэ", так все возможности капитанов превратятся в пыль и тлен? Что мы, вот я например... и Люгер, и Да Лунь... станем обычными людьми. Что наши, как бы сказать... "сверхспособности" - это все заемное. Что, проще говоря, я потеряю свои триллионы тонн. Люгер - свои электрон-вольты, а Да Лунь - все свои кельвины... И программы, которыми мы все это контролируем, скорее всего, будут стерты из наших революционно-восприимчивых мозгов. И что мы тогда будем делать? Без всемогущей Люгер, которая действительно за доли секунды может опросить миллионы, проанализировать данные и выдать оптимальный вариант решения вашей проблемы, любого уровня сложности. Может все таки стоит сохранить партию? Не как руководящий орган, а как сито, этакий фильтр для выявления из людей самых достойных? Чтобы включить их в свои ряды?
- Мне кажется, вы не понимаете, - снова взял слово "Лучник". - Они же как тормоз, скоро превратятся в рудимент, ненужный орган, в котором только и делают, что кичатся своей исключительностью, избранностью, элитарностью.
- Я, молодой человек, в курсе, что в каждой машине, почти в каждом механизме - есть и будет, как вы говорите - тормоз. Без тормоза, системы успокоения и сбрасывания скорости ни одна машина нормально не работает...
- А ты в курсе, Маузер, - заскрипела Овод. - Что пока ты тут с малолетками развлекаешься, некто товарищ Да Лунь во всех кластерах создал этакие "чайна тауны"? Китай-райончики, где живут почти поголовно выходцы из Поднебесной.
- Хорошо, - согласился Марат. - Я узнаю, спрошу у Большого Дракона, что и почему... Но и ты вспомни, как мы встречались с тобой, в последний раз. Много лет назад. Когда на тебе не было этого тюремного браслета.
Овод откинулась в своем инвалидном кресле.
- Что, Маузер, больно? - вдруг спросила она таким голосом, что утихли все звуки, так привычные за большим обеденным столом. Марат сжал зубы.
- Да, вижу, - жестко и внятно произнесла сидящая в инвалидной коляске. - Болит. И у железного Маузера бывает, болит. Я еще удивилась тогда. Как ты сдался быстро. Это совсем не в твоем стиле...
- Я не сдался, - едва размыкая челюсти, ответил Марат. – Но ты собиралась сделать из единого экипажа Терры два государства, - жестко говорил Марат.
Глава 26
Чертовы женщины. Постоянно пытаются сбить с толку, сыграть на чувствах. Но на этот раз не на того напали. Он не должен давать волю чувствам. Хотя старая карга права. Сколько лет прошло, а все равно очень больно, и сейчас тоже…
– Да-да, именно государства, конкурирующие между собой, продолжал говорить Марат через стиснутые зубы. - Так ты понимала борьбу. Как будто это борьба между светом и тьмой. Предлагала собрать «темные силы» в паре секторов. И Люгер правильно сделала, что не дала тебе развернуться…
- А уж про Люгер и говорить нечего, - с зубовным скрежетом сказала Овод. – Сделала из себя божество какое-то. Культ личности в полной красе. Типичная самодовольная… даже не знаю, стоит ли говорить.. Думает только одним местом...
- Но я же не зря рассказал историю, произошедшую под хребтом Кунь Лун, - Марат встал, последний раз затягиваясь сигаретой, подошел к большому камину по центру зала. Выбросил окурок в огонь. И загляделся на языки пламени. Сам он считал, что человек стал человеком не когда поднял палку, и даже не когда привязал камень к этой палке, или обмотал тело шкурой убитого зверя. Нет, Маузер считал, что человека из животного сделал огонь. Чистое разрушение, подчиненные хаос и непредсказуемость - вот что четко отделило нас от животных, подвело черту, из-за которой уже не было возврата.
Маузер развернулся на носочках. Тело и движения его приобрели звериную гибкость и мягкость. Людям, которые наблюдали его таким, становилось не по себе. Он знал, что умеет внушать страх. Иррациональный, непонятный ужас. Хотя все было до банальщины просто. Человек не знал и не понимал, что случится дальше. А незнание - это страх...
- Готов ли ты, - обратился Марат к "лучнику". - Умереть за свою идею? За свои убеждения? Не пострадать, а именно умереть? Ведь я понимаю, зачем вы пришли. Вы хотите поддержки. И, скорее всего, бессмертия и неуязвимости. Ничего этого я дать не могу. Хотя кое-что дам. Частичку бессмертия. Вы не будете стареть, вы словно зафиксируетесь во времени и пространстве на все время путешествия. Вы сможете проходить сквозь стены, спрятаться так, что и мне не найти. Сможете заживлять свои раны, даже смертельные, если останетесь в сознании. Но вам стоит понять. Если Люгер определит, что вы представляете угрозу миссии - вы умрете. Быстро, и почти безболезненно. Исчезните в молнии, сгорите как пылинка в костре. И Да Лунь, как только поймет что вы представляете опасность - вы даже не осознаете, как ваше тело станет плазмой и будет выброшено в таком виде в сопла двигателей. И я, признаться, тоже, поступлю также... Так вот мой вопрос, парень... Готов ли ты к такому?
- Готов! - твердо сказал "лучник".
Марат сделал рубящее движение. Просто взмахнул рукой. Голова молодого человека отделилась от тела и покатилась по полу. Само туловище еще секунду грузно сидело, выбрызгивая кровь из обрубка шеи, а потом завалилось набок.
Овод слабо вскрикнула. Трясущимися руками закрыла лицо. Марат с удивлением посмотрел на нее.
- Ира? - спросил он. - Что с тобой? Ты такое первый раз видишь что ли?
А вот Кира вскочила, чтобы посмотреть получше и поближе. На лице ее расплывалась неуверенная улыбка, а в глазах бликовали отблески пламени.
- Ух ты, - только и сказала она.
- Овод, - спокойно проговорил в установившейся тишине Марат. - Ты же участвовала в штурме Кремля, там погибло очень много таких же юношей...
- Я помню, - проговорила старая женщина, потихоньку справляясь с собой. - Но это было далеко, я видела уже только трупы...
- Готова ли ты? - обратился теперь Маузер к высокий статной девушке. - Умереть за свои убеждения?
Овод снова вскрикнула.
- Я готов, - жестко отозвался за нее "испанец" в рабочей робе. Руки его сжимали топорище до белизны в кулаках. - Но пусть это будет честный бой.
- Да, конечно, - сказал Марат и вложил в руки Киры квадратный "Крисс Вектор". Она посмотрела сначала на оружие, потом в лицо Марату, а потом спросила:
- Можно?
- Убей ее, - приказал Маузер.
Кира с тихим мявканьем метнулась к жертве. Испанца она просто отшвырнула в сторону, одной рукой. Юноша улетел к стене, как будто его ударило ковшом экскаватора. Черноволосая девушка со слабым вскриком вытянула вперед свое копье, Кира перехватила его левой рукой... и выпустила сноп пламени прямо в грудь девчонки.
- Черт! - вскрикнула она, отшвырнув пистолет-пулемет в сторону. В руке у нее оказался нож, но в следующее мгновение Марат уже держал ее в обьятьях. Губы Киры были холодными от перевозбуждения.