— Не смотри на меня так.
— Как? — спрашиваю я, поглаживая ее руку своей.
— Как самоуверенный мужчина, который знает, что вот-вот войдет в мою квартиру.
Я смотрю на дверь, а затем снова поворачиваюсь к Джулии.
— Ну, ты ведь пригласишь меня войти, верно?
Приподняв подбородок и слегка наклонив голову, она говорит:
— Нет. Нет, не планировала.
— Лгунья. — Я беру ключи из ее рук, отпираю дверь и провожу нас в квартиру. Быстрым ударом ноги захлопываю дверь и снова поворачиваюсь к Джулии. — Хочешь чего-нибудь выпить?
— Ты ведь в курсе, что это моя квартира?
Я прохожу на кухню и открываю холодильник.
— Не могу предложить многого, но у меня есть то, что может удовлетворить твою фантазию. — Беру бутылку апельсинового сока и протягиваю его ей на открытой ладони. — Кажется, это бутылка самого лучшего, изысканного вина из Флориды. — Я снова перевожу взгляд к холодильнику и беру галлон молока. — Или, возможно, вас заинтересует полгаллона коровьего нектара. И я не могу не упомянуть о самом сокровенном секрете Нью-Йорка — воде, льющейся прямо из крана.
Я указываю рукой в сторону раковины.
Ни улыбки. Ни смешка.
Даже никакого подергивания губ.
Я закатываю глаза, когда она подходит ко мне и ставит напитки обратно в холодильник.
— А, дама желает воды из-под крана.
— Нет. — Она начинает толкать меня в спину в направлении двери. — У дамы сегодня не будет гостей, поэтому напитки подаваться не будут.
Я упираюсь каблуками в пол, останавливая ее попытки вытолкнуть меня.
— Напротив, я слышал, что ты принимаешь ночных посетителей. Приятелей по обнимашкам. Дружков, с которыми можно свернуться калачиком. И поскольку мы встречаемся и все такое, я решил, что буду тем, кто отвечает на все твои хотелки.
— Хотелок нет.
— Твои глаза сейчас говорят совсем о другом. — Я обнимаю ее за плечи и веду к дивану. — Побудь со мной немного. Я еще не готов пожелать тебе спокойной ночи.
Диванные подушки окутывают нас, когда мы садимся рядом друг с другом. Я кладу руку на спинку дивана и поворачиваюсь лицом к Джулии, кладу ладонь на ее подтянутую ногу и начинаю рисовать легкие круги большим пальцем.
— Видишь, все не так уж плохо.
Она откидывает голову на подушку и смотрит на меня снизу вверх.
— Тебе не кажется это странным?
— Нет. — Я качаю головой. — Такое ощущение, что именно здесь я всегда должен был быть, рядом с тобой, — отвечаю я, пытаясь показать ей, насколько серьезен. — Почему ты считаешь это странным?
— Не знаю. Не могу определиться. — Она тянется вниз и переплетает мою руку со своей. Смотря на наши руки, она продолжает: — Я хорошо тебя знаю, возможно, слишком хорошо, но в то же время мне кажется, что ты чужой. Но когда мы соприкасаемся, когда ты рядом со мной, обнимаешь меня, ласкаешь, мне кажется, что мы были близки много лет. — Она качает головой. — Я говорю бессмыслицу.
Я приподнимаю ее подбородок.
— Это новая глава в нашей истории, вот и все. Не о чем беспокоиться, но есть чем дорожить и наслаждаться.
Джулия с любопытством изучает меня.
— Знаешь, когда ты говоришь подобные вещи, это не напоминает мне того Брэма Скотта, которого знаю.
— Ты быстро узнаешь настоящего Брэма, это я могу гарантировать.
— Да? — Она закусывает нижнюю губу. — Хорошо, расскажи что-нибудь очень деликатное о себе. То, о чем парни даже не догадываются.
— Что-то деликатное? — Она медленно кивает. — Что я получу, если расскажу что-то о себе? Я имею в виду, что я бизнесмен, так что мне нужно что-то взамен.
— Думаю, это справедливо. — Она на секунду задумалась. — Как насчет поцелуя?
— Поцелуй? — Я потираю руки. — Ладно, с чего мне начать?
Она смеется, и сладкий звук прокатывается по моему позвоночнику, пробуждая каждый сантиметр во мне… и я имею в виду каждый сантиметр.
— Кто знает, возможно, если ты расскажешь что-то на самом деле хорошее, я позволю больше, чем поцелуи.
— А, понимаю, к чему ты клонишь. — Я указываю на нее. — Ты хочешь стереть образ парня из студенческого братства из своего сознания и заменить его чувствительным мужчиной, верно?
Она качает головой.
— Нет, я бы не хотела заменить того мальчика, которого встретила впервые. Я просто хочу добавить к нему новые слои.
Ну, блядь. Когда она говорит что-то подобное, это лишает меня желания шутить и вызывает желание раскрыть все свои секреты.
Придвигаюсь немного ближе и рукой, лежащей на спинке дивана, беру прядь ее волос и начинаю накручивать ее на палец. Она наклоняется навстречу моему прикосновению.
— Видела видеоролики о спасении животных? Про блохастых собак, застрявших под мостом? — Она кивает. — Не знаю почему, но я всегда смотрю их, и каждый раз плачу, словно маленький ребенок. Слезы просто текут из моих глаз.
— Что?
Она нежно улыбается мне.
— Да, я плачу, просто рыдаю. Они ведь… так безнадежны, а потом появляется этот удивительный человек, приводит их в порядок, надевает на них гавайскую одежду, и вдруг они становятся самыми счастливыми собаками на планете. Это чертовски вдохновляет. В итоге после каждого просмотренного видео я жертвую деньги местным приютам.
— Ты серьёзно?
Я киваю, а затем поджимаю губы.
— Поверь мне, сладенькая.
Она поджимает колени и придвигается ближе, прижимая руку к моей груди.
— Я иногда смотрю эти видео, и они меня тоже не оставляют равнодушной.
Она наклоняется ближе и замирает в нескольких сантиметрах от моего рта.
— Ты не человек, если тебя оставляет равнодушным блохастая собака, получившая второй шанс на жизнь.
— Скорее, социопат.
Ее нос касается моего. Я провожу рукой по ее спине, чуть выше задницы.
— Совершенно верно, — шепчу я, не сводя глаз с ее рта.
Одной рукой она обхватывает мою щеку и прижимается своими губами к моим в нежнейшем поцелуе, едва касаясь, прежде чем отстраниться. Я собираюсь возразить, когда она садится верхом на мои колени и кладет руки мне на грудь.
— Расскажи что-нибудь ещё.
Блядь. Да. Мне нравится новое расположение наших тел.
— Ты хочешь большего?
— Гораздо большего.
Она устраивается так, что полностью прижимается к моему твердеющему члену.
Немного застигнутый врасплох, я прочистил горло и попытался придумать что-нибудь еще, что заставило бы ее остаться на месте.
— Я люблю Роарка как брата, но Рэт? Он — вторая половина меня. Ему словно принадлежит часть меня, и, если с ним что-то случится, я буду чувствовать потерю глубоко в костном мозге.
Ее глаза затуманиваются, она снова наклоняется вперед.
— Я всегда завидовала вашей дружбе. Я видела вас вместе, — она проводит пальцами по моей шее, — как вы общаетесь, насколько сильно заботитесь друг о друге. Я всегда мечтала о такой же глубокой дружбе, как у вас, или хотя бы о такой частичке тебя, какую ты подарил Рэту.
Боже, эта девушка. А я-то думал, что знаю ее. Но это было больше, чем я ожидал, и все же недостаточно.
— Детка, — я сжимаю ее бедра, — тебе так много принадлежит моих частиц, что я даже не знаю, сможешь ли ты с этим справиться.
Но я хочу дать ей больше. Всё.
— Я рискну.
Она проводит пальцами по моим волосам и сокращает расстояние между нами. На этот раз ее поцелуй более настойчивый, немного грубый, словно она пытается подобраться ко мне как можно ближе. И вместо лёгкого прикосновения к моим губам она плотно прижимается своим ртом к моему и запускает руки в мои волосы, посылая всплеск возбуждения прямо к члену.
Провожу руками по ее блузке как раз в тот момент, когда она снова отстраняется.
Боже.
Я тяжело дышу и смотрю на ее розовые, блестящие и красивые губы. Я снова хочу почувствовать их прикосновение. Это все, на чем могу сосредоточиться и чего хочу. Но когда тянусь к ней, она прижимает руку к моей груди.
— Мне нужно еще.
— Блядь. — Откидываю голову на спинку дивана и смотрю в потолок. — Э-э-э… Однажды я отдал голодному коту свой последний бутерброд.
Притягиваю ее к себе, сливаюсь своим ртом с ее, мои руки скользят по ее спине к брюкам, просовываю ладони за пояс. Боже, обожаю ее задницу.
Но прежде чем успеваю крепко сжать её попку, она снова отстраняется.
Это же чертова пытка.
Мой член тверд, словно камень, и причиняет неудобство, упираясь в молнию.
Мои соски, словно стеклянные, практически разрезают свитер.
Ноги онемели от нужды.
Голова кружится от вожделения.
— Этого признания недостаточно.
— В какой момент появилась шкала удовлетворения? Я думал, что каждое признание — поцелуй. Признание, поцелуй.
— Шкала появилась в тот момент, когда твои руки оказались в моих брюках.
Я лукаво улыбаюсь.
— Ну, это же ты села ко мне на колени и соблазняла меня.
— Я просто заняла более удобную позицию для поцелуя.
— Я не жалуюсь. — Я собираюсь поцеловать ее снова, но она останавливает меня, прижимая ладонь к моему лицу. Я говорю через ее руку: — Это не очень-то способствует настроению, которое я пытаюсь создать.
Усмехнувшись, она говорит:
— Больше никаких поцелуев, пока я не получу достойного признания. Помни, я пытаюсь добавить несколько слоев.
Я застонал от разочарования, не зная, что еще сказать, так как вся кровь в моем теле прилила к паху, оставляя меня вялым и неспособным сосредоточиться на своих мыслях и рассказать все секреты, которые когда-либо у меня были.
Но на ум ничего не приходит.
— Оххх…
Она проводит пальцами по моим волосам.
— У тебя должны быть истории, которыми ты хочешь со мной поделиться. — Она наклоняется вперед и покусывает мое ухо, прежде чем тихо заговорить: — Ведь были какие-то события, из-за которых ты плакал, пока не засыпал.
— Э-э…
Она покачивается бедрами.
— Может, ты тайный мститель, который в свободное время открывает двери для старушек?
Ее губы прокладывают путь вниз по моей шее.