Они дошли до гряды багровых скал, взобрались на них, и бобер объяснил им, как строить подвесную дорогу.
Вскоре Жерар завел разговор со своим соседом по парте Альбером, который уже начал удивляться, видя его неизменно прилежным и слегка прозрачным.
— Нет, я больше не скучаю на уроках. Сказать по правде, я знаю один фокус…
— Как, самый настоящий фокус?
— Но для него нужна подержанная хрестоматия.
— Папа мне в жизни не купит! А если я скажу, что потерял свою книжку, он такое устроит!..
— Давай найдем магазин, где продают старые книги. Там наверняка согласятся поменять подержанный учебник на новый.
На поиски ушло несколько дней. Жерар приходил домой все позже и позже, и мама иногда даже беспокоилась:
— Где ты был?
— В школе.
— Так поздно?
— Мы после уроков ходили в магазин, искали старые учебники.
— Опять тебе нужна книга! Да это просто разорение! Уж не знаю, что скажет отец. Вашим учителям не мешало бы подумать…
— Нет-нет, это книга не для меня, а для нашего опыта.
Наконец они отыскали маленький магазинчик совсем рядом с новым универсамом, в квартале, где старые домишки уже начали сносить, чтобы построить на их месте роскошный многоквартирный дом. В магазине оказалась целая стопка подержанных хрестоматий для третьего класса, и все с одинаковыми чернильными кляксами на внутренней стороне обложки. Жерар сосчитал книги. На весь класс хватит, и даже останется одна лишняя. Хозяин магазина как будто не обращал внимания на всю эту кутерьму, а когда ребята спросили, согласен ли он обменять старую книгу на новую, пробурчал что-то в рыжую бороду и протянул слегка прозрачную руку к новенькой, чистой книжке.
Альберу удалось привести с собой великолепного африканского слона, который стал учить их всех телевизионному делу.
Они пошли в джунгли, покачались в гамаках, и попугай сыграл им на органе.
Они пошли на равнину, покатались взад-вперед на трехколесном велосипеде, и лиса поведала им, как выращивать голубые тюльпаны.
Они пошли к прибрежным утесам, совершили несколько прыжков с парашютом, и ящерица научила их рисовать портрет родителей.
Они пошли в корабельную рощу, попрыгали с ветки на ветку, и белка объяснила им законы планирующего полета.
Они пошли к альпийскому леднику, съехали на лыжах по склону, и пингвин показал им диапозитивы про эпоху неолита.
Они пошли к Тихому океану, поплавали на пирогах, и тюлень проводил их в пещеры, полные раковин.
Они пошли в горную долину, переправились вброд через водопады, и пчелы доказали им теорему тридцати шести перпендикуляров.
Они пошли к соляному озеру, покружились на коньках, и тигр открыл им секрет, как выжать из машины более трехсот километров в час.
Когда последний одноклассник Жерара присоединился к остальным, взяв с собой муравьеда, который стал учить искусству теневого театра, учительница удивилась наступившей тишине. Ей захотелось пристальнее вглядеться в своих учеников, и тут она заметила, что все они стали слегка прозрачными.
И она подумала, не пора ли ей заказать очки.
Тем временем Жерар собрал своих товарищей на склонах поющего вулкана.
— А каково сейчас учительнице? Наверное, очень одиноко!
Перед закрытием магазина им удалось получить последний экземпляр старой хрестоматии в обмен на лучшие марки из коллекции каждого, и на перемене они подложили книгу учительнице. Результат не заставил себя ждать.
В самом деле, в классе стало так спокойно! Учительница прошла сквозь зеркало в сопровождении венценосного журавля, который стал учить всех делать прически.
Однажды в класс явился инспектор. Его глубоко поразило, что все вокруг были слегка прозрачными, но, так как чтение вслух и объяснения учительницы шли гладко, а в классе царил образцовый порядок, инспектор крепко заснул. Когда звонок разбудил его, в классе никто уже не просвечивал. Инспектор пришел к выводу, что виной всему чересчур плотный завтрак.
Учительница, казалось, молодела с каждым днем. В парке гиппопотам Робера так забавно учил ребят читать стихи наизусть, что можно было помереть со смеху. Когда наступили каникулы, Жерар принялся вздыхать:
— Ну вот! Каникулы!
— Что же, в школе веселее?
— Это все наш опыт, мама, все он!
— Очевидно, реформа среднего образования приносит свои плоды. Недаром за последнюю четверть ты так замечательно загорел!
ЖАН-ПЬЕР ШАБРОЛЬТитан и Шельмочка
Перевод И. Истратовой
Было на свете море, которое называлось Средиземным, потому что оно лежало как раз посреди окружавших его земель, словно большущее озеро. И был на берегу этого моря поселок, который назывался Порт-у-Моря, потому что это и вправду был порт и стоял он у моря — у этого самого Средиземного моря. И был в этом поселке, который назывался Порт-у-Моря, человек, которого называли Титаном. То есть на самом деле у него было другое имя, но все звали его Титаном.
Школьный учитель месье Пике говорил, что Титаном этого человека называют потому, что он великан.
— В старых книгах, — говорил месье Пике, — великанов называли титанами.
Так-то оно так, да не только в этом дело. Что и говорить, Титан был настоящим великаном: роста в нем было добрых два метра, веса — добрых полтораста килограммов! В поселке говорили, будто он силен, как слон. На самом-то деле он был силен всего-навсего как бык, но зато как здоровенный бык, из тех, что участвуют в корриде. Еще говорили, что Титан кроток, как овечка. Но на самом-то деле он был кроток, как ягненок.
Но если хотите знать всю правду до конца, вот она: Титан стал Титаном из-за Шельмочки. Надо вам сказать, что Шельмочкой звали одну девчушку… Но вот тут-то и начинаются секреты… Ведь у Титана с ребятами были свои секреты — такие сверхсекретные секреты, что почти никто их не знал. И даже те, кто знал, не знали, что это секреты.
Итак, Шельмочкой звали одну маленькую девочку… бедную маленькую девочку. Почему бедную? Да потому, что не богатую. А еще потому, что у нее не было папы. Мама ее целыми днями работала то у одних людей, то у других, и девочка у всех путалась под ногами. На нее кричали:
— Ах ты, шельма! Убирайся, шельма ты этакая!
А ведь это плохое слово! Но бедняжка еще не умела как следует говорить, и у нее получалось хорошее слово, ласковое. Когда ее спрашивали: «Как тебя зовут?» — она так и отвечала: «Шельмочка».
Шельмочка подружилась с великаном, и они стали неразлучны — крохотная Шельмочка и огромный Титан. Девочка помогала ему, как маленькая рыба-лоцман помогает акуле. Это сравнение Шельмочке очень подходит, ведь без нее наш великан и шагу не мог ступить. Да, Шельмочка — точь-в-точь маленькая трепещущая рыбка, зато Титан на акулу не похож ни капельки. Акулы большие и сильные, не спорю, по они ведь злые! А Титан — самый славный из всех великанов, какие еще встречаются в наши дни.
— Титан? Да он добр до глупости! — говорили в Порту-у-Моря.
Да, Титан с Шельмочкой были, что называется, два сапога пара: ведь великан, как и эта девчушка, всем только мешал.
Где бы он ни появлялся, ему со всех сторон кричали:
— Эй, ты там, убирайся прочь!
Шельмочка и стала звать его этим именем, только у малышки получалось «Титан». Новое имя здорово подошло такому великану!
Умела эта Шельмочка придумывать меткие прозвища! И поддразнивать тоже любила…
— Наши отважные земляки добывают себе пропитание в морской пучине! — говорил месье Пике.
Этим он хотел сказать, что многие мужчины в поселке были рыбаками. Титан тоже. Но продавал он рыбы очень мало, потому что очень много съедал сам. Он был хорошим рыбаком, но рыбачил как-то чудно: то возвращался в порт как раз когда шла рыба, а то и вовсе сетей не замочив! Другие рыбаки только диву давались.
А дело тут было вот в чем. Круглый год Титан возвращался в порт в один и тот же час: зимой в это время уже смеркалось, летом еще светило яркое солнце… Да, не повезло рыбам с таким рыбаком!
Титан всегда пришвартовывал свою лодку как раз в ту минуту, когда раздавался звонок, возвещавший о конце занятий. Школьники Порта-у-Моря налетали на великана, как стайка птиц, и повисали на нем, как на дереве. Одни устраивались прочно, как важные галки, другие цеплялись сбоку, как дятлы, третьи качались на руках Титана, как ласточки на телеграфных проводах… Некоторые, представьте себе, даже висели вниз головой, будто летучие мыши!
Из Титана получалось какое-то фантастическое дерево. Оно громко вопило, щебетало и пело. Настоящая птичья столица!
И вот это дерево начинало шагать: Титан должен был донести свою «листву» до «Морского кафе». Иногда дети даже заставляли его бежать.
А что до тех случаев, когда Титан возвращался в порт, даже не начав ловли, так это все из-за Шельмочки. Подняв корзину, под которой лежали сети, он обнаруживал там эту плутовку: она пряталась, чтобы тайком выйти с ним в открытое море.
Титан тут же разворачивал лодку и брал курс на Порт-у-Моря. Наш великан так боялся за свою подружку, что даже не бранил ее.
Кроме игры в щебечущее дерево, по вечерам бывало еще много разных событий. Но тут уже начинаются те самые секреты Титана с ребятами — секреты, о которых я говорил, такие сверхсекретные секреты, о которых знали только они одни и о которых никто ни разу не проболтался.
Зовет, например, великана Туссен:
— Эй, Титан! Пойдем ко мне, поболтаешь с моим отцом!
Титан раздумывает: что из этого получится? Ведь отец Туссена — сердитый таможенник Фураччи! Но мальчик уже силой тянет Титана за собой. Да-да, силой! Ведь свою-то силу наш великан тут же теряет, стоит только детской руке коснуться его огромной лапы.
— А-а, да это же Титан! — восклицает таможенник, глядя на гиганта снизу вверх.
— Доброго вам здоровья, месье Фураччи!
Фураччи не такой уж и злой, разве только в ярости, черт возьми! Но и тогда он недолго злится: бах, трах! — окрик, затрещина, и делу конец.