— К сожалению, ты права, — вздохнула устрица. — Большая, очень большая жемчужина, и она мне ужасно мешает! Хоть бы кто-нибудь освободил меня от этой гадости.
— Хочешь, я тебя от нее избавлю?
— Ты окажешь мне большую услугу.
— Так раскрой пошире раковину, я мигом.
Устрица открыла створки так широко, как только могла, Скубиду крепко ухватилась за жемчужину обеими руками и оторвала ее.
— Ай! — вскрикнула устрица.
— Пустяки, уже все прошло.
Скубиду вынула жемчужину. Большую, прекрасную жемчужину. За нее можно было выручить столько денег, что хватило бы на пять, а то и на шесть велосипедов! Скубиду спрятала жемчужину в карман и вежливо сказала устрице:
— Спасибо!
— Это тебе спасибо! Чем я могу тебя отблагодарить?
— Дай мне совет…
— Какой?
— Как мне вернуться домой!
— Очень просто. Ведь у тебя есть две ноги! Переминайся с ноги на ногу. Рыба почувствует себя плохо и сделает все, что ты пожелаешь.
— Спасибо, милая устрица!
И Скубиду принялась переступать с ноги на ногу. Через минуту акуле стало не по себе. Через две минуты ее начала мучить икота. Через три минуты с ней приключилась морская болезнь. Через пять минут она заорала во всю глотку:
— Эй, там, внутри! Прекратите немедленно! Вы что, не можете перевариваться спокойно?!
— Отвези меня в Париж! — прокричала в ответ Скубиду.
— В Париж? Еще чего! Моя собственная пища будет мне приказывать!
— Тогда я продолжаю!
— Нет-нет! Остановись! Где это Париж?
— Вверх по Сене.
— Что? Подняться по Сене? Мне, морской рыбе? Да я стыда не оберусь! Мои предки плавали только в соленой воде.
— Тогда я продолжаю!
— Нет-нет! Сдаюсь! Я поплыву, куда скажешь. Только сиди смирно.
И акула пустилась в путь. Она доплыла до Гавра, поднялась по Сене, миновала Руан и добралась до Парижа. Она остановилась у каменной лестницы, спускающейся прямо к воде, открыла пасть и завопила что есть мочи:
— Конечная! Просьба освободить помещение! Ну, давай проваливай! И не попадайся мне больше на глаза!
Скубиду сошла на берег и поднялась на набережную. Было около трех часов ночи. Город спал. Ни одного прохожего, ни единой звезды. Скубиду надела очки и, пользуясь темнотой, быстро добралась до улицы Брока. Наутро она постучалась к папе Саиду и отдала ему жемчужину. Папа Саид поблагодарил ее, отнес жемчужину ювелиру и на полученные деньги смог купить Баширу велосипед.
Если вас интересует судьба корабля, на котором плавала Скубиду, то могу сообщить вам, что с тех пор никто его больше не видел. Наверное, он потерпел крушение.
ПЬЕР ГРИПАРИФея из водопроводного крана
Перевод А. Бахмутской
Давным-давно в роднике неподалеку от одной деревни жила славная маленькая фея. Вы, конечно, знаете, что Галлия не всегда была христианской страной и наши предки, галлы, поклонялись феям. Этой маленькой фее и поклонялись в те времена жители деревни. Они приносили к роднику цветы, сладкие пироги и фрукты, а в праздники, принарядившись, приходили туда поплясать.
Но вот Галлия стала христианской страной, и священник запретил жителям делать приношения и танцевать вокруг родника. Он утверждал, что они погубят так свои души, ибо фея — это дьявольское отродье. Крестьяне отлично знали, что это неправда, но они боялись священника и не смели перечить ему. Самые старые все же приходили тайком и приносили свои дары к роднику. Когда священник это заметил, то весь побагровел от ярости. Он велел поставить у родника большой каменный крест, устроил крестный ход и произнес по-латыни длинное заклинание, чтобы прогнать фею. Люди поверили, что это ему и вправду удалось, и в последующие полторы тысячи лет никто больше о ней не слыхал. Поклонявшиеся ей старики умерли, молодые понемногу про нее забыли, а их внуки уже и не подозревали о ее существовании. Даже враги феи — священники — перестали верить в нее.
А между тем фея никуда не исчезала. Она по-прежнему жила в роднике, только не показывалась, потому что крест мешал ей выйти. К тому же она отлично понимала, что никому больше не нужна!
«Терпение! — думала она. — Наши времена прошли, но пройдут и времена христиан. Когда-нибудь этот крест развалится на части, и я снова буду свободной…»
Как-то раз мимо родника проходили два человека. Это были инженеры. Они заметили, что из источника бьет чистая, прозрачная вода, и решили использовать ее для водоснабжения ближайшего города.
Через несколько недель появились рабочие. Они убрали крест, который мешал им работать, заключили воду в трубы и провели их до самого города. Так в один прекрасный день фея очутилась в водопроводе; долго, километр за километром, продвигалась она по нему наугад, не понимая, что произошло. Труба становилась чем дальше, тем уже и все разветвлялась и разветвлялась. Фея поворачивала то вправо, то влево и наконец добралась до большого медного крана над раковиной.
Ей, конечно, повезло, потому что с таким же успехом она могла попасть в бачок для спуска воды в туалете, и тогда наша сказка называлась бы совсем иначе… Но этого, к счастью, не произошло.
Кран и раковина находились на кухне, а кухня в квартире, где жила семья рабочих — отец, мать и две дочки. Долгое время они не подозревали о присутствии феи, ведь днем феи не показываются: они выходят только после полуночи. А так как отец и мать уставали на работе, а девочки ходили в школу, все ложились спать не позднее десяти часов вечера — и до самого утра крана никто не открывал. Но как-то раз старшая дочь (она была непослушная девчонка и к тому же лакомка) встала в два часа ночи, чтобы стянуть что-нибудь из холодильника. Она достала куриную ножку, обглодала ее, закусила мандарином, сунула палец в банку с вареньем, облизала его, и тут ей захотелось пить. Она взяла из буфета стакан, подошла к раковине, открыла кран… и вдруг из него выпорхнуло крошечное существо — в сиреневом платье, с крыльями, как у стрекозы. Фея (а это, конечно же, была она) держала в руках палочку с золотой звездой на конце. Она опустилась на край раковины и заговорила мелодичным голосом:
— Здравствуй, Мартина.
(Я забыл сказать, что девочку звали Мартиной.)
— Здравствуйте, мадам, — ответила Мартина.
— Мартина, ты ведь хорошая девочка, угости меня вареньем, — попросила фея.
И хоть Мартина была невоспитанной девчонкой и к тому же лакомкой, но, когда она увидела, что фея хорошо одета, что за спиной у нее стрекозиные крылья, а в руках волшебная палочка, она смекнула: «Не зевай, Мартина! Судя по всему, это знатная дама, и с ней не мешает быть повежливее».
Фальшиво улыбаясь, она сказала:
— Ну конечно, сударыня. Сию минуту, сударыня.
Она взяла чистую ложку, зачерпнула из банки варенье и протянула фее. Фея взмахнула крылышками, полетала вокруг ложки, лизнула несколько раз, потом опустилась на буфет и сказала:
— Спасибо, Мартина. Я награжу тебя за твою доброту. Отныне при каждом твоем слове изо рта у тебя будет падать по жемчужине.
И фея исчезла.
— Вот это да! — сказала Мартина.
И пока она произносила эти слова, изо рта у нее выпало три жемчужины. Когда на следующее утро она стала рассказывать родителям о случившемся, жемчужины так и сыпались.
Мать отнесла жемчужины к ювелиру, и он сказал, что они настоящие, только не очень крупные.
— Может, если она будет произносить длинные слова, жемчужины будут крупнее… — предположил отец.
Они спросили у соседей, какое слово во французском языке самое длинное. Одна из соседок, женщина образованная, сказала, что самое длинное слово — «противоконституционный». Родители велели Мартине повторять его, та послушалась, но жемчужины крупнее не стали. Разве что получались вытянутыми и какой-то неправильной формы. А так как слово это очень трудное, Мартина выговаривала его плохо, и жемчужины выходили худшего качества.
— Ну и ладно, — сказали родители. — Все равно мы теперь обеспечены на всю жизнь. С сегодняшнего дня девочка перестанет ходить в школу, мы посадим ее за стол перед салатницей и заставим целый день говорить. И пусть только попробует замолчать!
Сначала Мартине страшно понравился этот план, ведь, вдобавок к прочим своим недостаткам, она была еще ленива и любила поболтать. Но уже через два дня ей надоело сидеть на одном месте и разговаривать с самой собой. Через три дня это стало для нее мукой, через четыре — пыткой, а на пятый день за ужином она пришла в ярость и крикнула:
— К черту! К черту! К черту!
Если уж говорить всю правду, она кричала не «К черту!», а кое-что похуже. И сразу же три огромных жемчужины покатились по скатерти.
— Что такое? — удивились родители, но сразу же поняли, в чем дело.
— Все очень просто, — сказал отец. — Я мог бы и раньше об этом догадаться. Каждый раз, когда она произносит обычное слово, она выплевывает обычную жемчужину. А когда сыплет отборными ругательствами, и жемчуг получается отборный.
С этого дня родители заставляли Мартину произносить над салатницей только отборную ругань. Сначала это приносило ей облегчение, но скоро родители стали бранить ее всякий раз, когда ей случалось обронить неругательное словечко. Через неделю такая жизнь показалась ей невыносимой, и она сбежала из дому. Целый день бродила она по улицам Парижа, не зная, куда ей деваться. К вечеру, голодная и усталая, она присела на скамейку. Проходивший мимо молодой человек, увидев, что она одна, сел рядом. У него были такие волнистые волосы, такие белые руки и такое милое лицо! Он так ласково заговорил с ней, что она обо всем ему рассказала. Молодой человек внимательно слушал ее, собирая в фуражку жемчужины, которые она роняла во время рассказа, а когда она замолчала, нежно посмотрел ей в глаза и сказал:
— Говорите еще! Вы восхитительны. Если бы вы только знали, как приятно мне слушать вас! Хотите, мы всегда будем вместе? Вы будете жить у меня, и мы никогда больше не расстанемся. Мы будем счастливы.