Заметное влияние на развитие интереса к психологии художественного творчества оказал и Бердяев, толковавший творческий акт как процесс самопревышения, способность выхода за пределы собственной субъективности и за границы данного мира. Он утверждал, что ценность природы творчества в том, что оно всегда развивается в оппозиции к нормативности, шире – в оппозиции к любому рационализму.
Тем не менее, изучая процессы природы художественного творчества, многие ученые и мыслители приходили к выводу, что эти процессы настолько иррациональны, что выявление их механизмов и законов невозможно. Разложить всё по полочкам и найти закономерности, при помощи которых осуществляется творческий акт, нереально.
Так, в диалоге «Ион» Платон приходит к мысли, что в момент творчества художник не отдает себе отчета в том, что он творит. Акт творчества демонстрирует силы художника выйти за пределы себя, когда душа его проникает в мир запредельных сущностей. Конечно, экстаз в некотором смысле безумие, изменение нормального состояния души, но, по словам Платона, это божественное безумие, божественная одержимость.
Творчество – по самому своему определению – создание того, что еще не существовало, в этом смысле любой творческий акт не может быть измерен критериями, сложившимися в культуре до него. Откуда приходит творческий импульс, рождающий озарение и прозрение и разбивающий прежние правила и стереотипы? Творческий акт никогда полностью не детерминирован извне, но и не исходит полностью из души художника, из его внутренней сущности. Творческие мотивы – наиглавнейшие побудительные мотивы личности художника, он пишет потому, что не может не писать. Но эти мотивы описать практически невозможно. Они остаются тайной.
Художник, прежде всего, живет внутренней потребностью творчества, силой, которую невозможно остановить, если она уже зародилась и как огромная волна покатилась по своему назначению. Все другие факторы тогда отодвигаются в сторону, отбрасываются, становятся мелкими и незначительными. Внутренние импульсы оказываются гораздо важнее внешних. Таким образом, художник стремится жить в этом мире, чтобы иметь возможность сотворить то, что ему предназначено.
Но все это касается в первую очередь художественной литературы. Деловая литература, нон-фикшн – несколько другая сфера, требующая делового подхода, логического мышления и жестко поставленных сроков. Об этом мы будем говорить в других главах.
.
Писатель и графоман. Почувствуйте разницу
Википедия дает нам следующее определение графомании:
«Графомания (от греч. γράφω – писать, чертить, изображать и греч. μανία – страсть, безумие, влечение) – патологическое стремление к сочинению произведений, претендующих на публикацию в литературных изданиях, псевдонаучных трактатов и т. п. Графоманические тенденции нередки у сутяжных психопатов».
Графомания – психиатрический термин, подразумевающий болезненную страсть к написанию текстов, чаще всего не имеющих никакой культурной ценности. Обычно произведения таких авторов шаблонны, невыразительны и не представляют интереса ни для читателей, ни для критиков. Как и любое подобное заболевание, графомания может иметь более или менее тяжелую форму.
Аналогично другим диагнозам в этой области, графомания не возникает на пустом месте и, в принципе, поддается лечению.
Как человек становится графоманом? На бумаге мы выражаем свои чувства, эмоции и переживания, иногда заводим дневники, в которых выплескиваем наболевшее, в стихах выражаем восторг или скорбь, любовь или ненависть. Однако в большинстве случаев у человека есть много собеседников и кроме листа бумаги. А у графомана – нет. Изначально одинокий, порой страдающий от заниженной самооценки или невозможности с кем-то поговорить по душам, он начинает писать. Его творения – часть его болезненного и одинокого мира. Чем больше он их создает, тем меньше сознательно стремится к живому общению. Однако, ограничивая себя в контактах, графоман должен реализовывать естественную тягу к общению, это заложено в личности на подсознательном уровне. И снова рука тянется к листу бумаги. Такого человека можно только пожалеть. Его произведения кажутся ему гениальными, более того, он совершенно искренне в это верит. Как и любой психиатрический больной, он не может разглядеть у себя признаков болезни и объективно оценить свой образ жизни. Именно поэтому графоманы крайне болезненно воспринимают критические высказывания относительно их творчества. Для большинства авторов мнение их аудитории является стимулом для развития, а также основным источником информации о недостатках их произведений. Люди, страдающие болезненной тягой к писательству, этого лишены, а значит, не имеют возможности развиваться и совершенствоваться. Как результат – произведения, лишенные какой-либо литературной и духовной ценности, однообразные и неоригинальные. Со временем все контакты с внешним миром сводятся для графомана к демонстрации его творений. А внешний мир, именно по этой причине, начинает его избегать.
Впрочем, описанное – тяжелый случай заболевания. В легкой форме графомания может быть связана с некими временными условиями. Например, любимый человек находится в отъезде, и писательство в данном случае – лучший способ отвлечься от переживаний, связанных с этим событием. После возвращения объекта вожделения все приходит в норму, и симптомы графомании проходят сами собой.
Помочь графоману можно. Если отвлечь его от ручки и листа бумаги, предложить другие развлечения и интересы, переключить внимание на новые хобби. Но в случае тяжелой формы заболевания понадобится вмешательство специалиста, как и с любым другим подобным заболеванием, ведь последствия от неквалифицированного воздействия могут оказаться фатальными.
Обращаясь к издателям, редакторам, литературным агентам, графоманы тяжело и болезненно переживают даже вежливые отказы и стараются как можно больнее обидеть человека, отказавшего в публикации. Бывает, они пишут оскорбительные письма годами, правда, это встречается редко.
Графоман не способен воспринимать критику и требует, чтобы его произведения печатались дословно, без редактуры. При публикации за свой счет (маленькие типографии охотно выполняют такие заказы) книги выходят, но тут графомана поджидает следующий удар: их фолианты или брошюры книжные магазины и книжные дилеры практически не берут. Выхода на широкий рынок, известности, славы, почета и денег по-прежнему нет. Если писатель задается вопросом: «а не графоман ли я?», значит, еще не все потеряно и шанс на благополучный исход весьма велик.
Литературный институт, к примеру, хорош тем, что учит критиковать других и принимать критику по отношению к себе, править произведения, шлифовать, переделывать – порой много-много раз.
Грань между писателем и графоманом бывает очень тонка, поскольку и тот, и другой могут быть психически неуравновешенными. Вот только неуравновешенность эта разного характера и этиологии. И если настоящий художник (я повторюсь), очнувшись от своего творческого забытья, порою сам не может поверить в то, что это его слова, мысли, чувства, мазки кисти запечатлены на этом листе бумаги или холсте, то графоман прекрасно понимает, что эти чудесные слова, складывающиеся во фразы, написал именно он, и никто другой. Ничего трансцендентного.
Если художнику свойственны непрерывная потребность превзойти себя, сделать лучше, написать талантливее, то графоману до этих эмпирей, простите за грубость, – до лампочки. Никакой способности учиться, желания превзойти себя для него не существует. Наоборот, графоман изначально уверен в гениальности своих текстов, в том, что его несправедливо зажимают, боясь конкуренции и завидуя таланту, а все премии даются исключительно по блату и за большие деньги/постель/. Ревнив не к музе, а к благам и почету, графоман болезненно стремится получить и то и другое, несмотря на то, что его текст может пестреть не только штампами и клише, но и огромным количеством орфографических ошибок.
СОВЕТ:
Если вы – начинающий писатель, не поленитесь, изучите правила правописания, возьмите сборник Розенталя («Справочник по правописанию и литературной правке») или на худой конец отдайте текст редактору, корректору, учителю русского языка в школе. Право слово, эти услуги стоят не так дорого, но вполне возможно, что именно этот шаг станет первым на пути к публикации вашего текста.
Примеры графоманских писем, синопсисов и заявок (авторская орфография и пунктуация сохранены):
«Основными действующими лицами являются детектив и герцог демонов. Эти двое сталкиваются друг с другом, в дальнейшем развивается гомосексуальная связь, произведение имеет лёгкий эротический подтекст, однако не носит порнографического характера. В первой части детектив вместе с демоном расследует серию жестоких убийств, совершаемых кукловодом и его марионеткой. Параллельно с этим детектив произодит философскую переоценку ценностей, знакомится с другими демонами и понимает, что в каждом таятся и зло и добро. А также обменивается с демоном сердцами. Во второй части детектив сталкивается с кознями ревнивой демоницы и становится жертвой ужасающего обряда, в результате которого теряет свою душу, а впоследствии и жизнь. В результате этого герцог сходит с ума. В третьей части его в качестве зомби оживляет пара демонических детей, которым он помогает вернуться к матери. Помимо этого, он принимает решение не возвращаться к бывшему любовнику, так как тяготится тем, что больше не имеет души. В четвёртой части появляется дочь злодейки из второй части, которая решает отомстить за свою мать и занять своё место в демоническом мире. Ей удаётся изловить герцога демонов и чтобы спасти бывшего любовника, к которому детектив всё ещё питает нежные чувства, он приходит к ней. Герцогу демонов удаётся освободиться и убивает свою похитительницу, однако узнав, что детектив отказывается вернуться к нему, он поглощает его (методом диффузии)».